Виктория Холт - Индийский веер
— Какая глупая игра!
— Она не глупая.
— Нет, глупая, — заявила она, как бы ставя точку в этом инциденте.
Появился чай, который принесла горничная в накрахмаленной наколке и переднике. Лавиния бросилась к столу.
— Не забывай о своей гостье, — сказала мисс Эзертон. — Садитесь сюда, Друзилла.
Были поданы хлеб с маслом и клубничным джемом, а также небольшие кексы, покрытые цветной сахарной глазурью.
Мисс Йорк следила за мной. Сначала надо взять хлеб и масло. Начинать с кексов невежливо. Но Лавиния не соблюдала правила. Она взяла один из кексов. Мисс Эзертон виновато посмотрела на мисс Йорк, которая делала вид, что ничего не замечает. Когда я съела свой кусок хлеба с маслом, я выбрала один из кексов и взяла тот, на котором была голубая сахарная глазурь.
— Это последний кекс с голубой глазурью, — заявила Лавиния. — Я хотела взять его.
— Лавиния! — сказала мисс Эзертон.
Лавиния не обратила на ее слова внимания. Она смотрела на меня, ожидая, что я отдам ей кекс. Помня о наставлениях Полли, я все же этого не сделала, а подумав, взяла его с тарелки и надкусила.
Мисс Эзертон пожала плечами и посмотрела на мисс Йорк.
Это было неуютное чаепитие.
Думаю, что мисс Йорк и мисс Эзертон обе почувствовали большое облегчение, когда оно было закончено и мы, оставив гувернанток вдвоем, отправились играть.
Я последовала за Лавинией, которая заявила, что мы будем играть в прятки. Она достала из кармана пенни и сказала:
— Бросим монету. — Я не имела представления о том, что она подразумевает. — Выбирай, орел или решка.
Я выбрала орла.
Она подбросила монету на ладони. Держа ее так, чтобы я не могла увидеть, она сказала:
— Я выиграла. Это значит, что я выбираю. Ты будешь прятаться, а я водить. Иди. Я буду считать до десяти…
— А где… — начала я.
— Где-нибудь…
— Но этот дом такой большой… Я не знаю…
— Конечно, большой. Не то что жалкий дом священника. — Она подтолкнула меня. — Ты лучше иди. Я начинаю считать.
Конечно, она была мисс Лавинией из Большого Дома. Она была на год старше, чем я, и казалась очень знающей и опытной. А я была в гостях. Мисс Йорк говорила мне, что гости часто испытывают чувство неловкости, и поэтому они делают то, что им не свойственно.
Оставив угрожающе считавшую Лавинию, я выбежала из комнаты.
— Три, четыре, пять… — Это звучало как звон похоронного колокола.
Дом, казалось, смеялся надо мной. Как же я могла спрятаться в доме, не зная его расположения?
Несколько мгновений я двигалась наугад. Я подошла к двери и, открыв ее, оказалась в небольшой комнате. В ней стояло несколько стульев, спинки которых были украшены ручной вышивкой в голубых и желтых тонах. Мое внимание привлек потолок: он был расписан маленькими толстыми купидонами, сидящими на облаках. В комнате была еще одна дверь, выйдя через которую я оказалась в проходе.
Здесь прятаться было негде. Что мне делать? Может быть, стоит вернуться в классную комнату, найти мисс Йорк и сказать ей, что хочу вернуться домой. Мне хотелось, чтобы за мной пришла Полли. Она бы никогда не оставила меня на милость мисс Лавинии.
Я должна попытаться найти дорогу обратно. Я повернулась и пошла, как полагала, в правильном направлении. Подойдя к двери, я ожидала увидеть на потолке толстых купидонов, но не тут-то было. Я оказалась в длинной галерее, на стенах которой рядами висели картины. В конце комнаты было возвышение, на котором стояли клавесин и позолоченные стулья.
Я опасливо глядела на портреты, висевшие на стенах. Казалось, что лица, изображенные на них, сурово смотрят на меня за то, что я вторглась в их владение.
Я была почти в панике. Мне представлялось, что я в ловушке и никогда не выберусь отсюда и мне придется провести остаток жизни, бродя по дому, в попытках выбраться из него.
В конце галереи была дверь. Открыв ее, я оказалась в другом длинном проходе. Прямо напротив меня начинался марш лестницы. Надо было или подниматься по лестнице, или возвращаться в галерею. Я выбрала первое… там был другой проход и затем… еще дверь.
Не размышляя, я открыла ее и оказалась в небольшой темной комнате. Несмотря на усиливающееся чувство страха, я была восхищена. В ней было что-то чужеземное. Драпировки были из тяжелой парчи, и стоял странный запах. Позже я узнала, что это был запах сандалового дерева. Резные деревянные столы были украшены бронзовым орнаментом. Вид этой комнаты настолько захватил меня, что на мгновение я забыла про свой страх. В комнате был камин, и на каминной полке лежал веер. Это был очень красивый веер в голубых тонах с крупными черными пятнами. Я знала, из чего он был сделан, так как видела павлинов на картинках. Это был веер из павлиньих перьев. Я почувствовала непреодолимое желание потрогать его. И тут же, встав на цыпочки, дотянулась до него. Перья были очень мягкими.
Затем я осмотрелась вокруг. Еще одна дверь. Я пошла по направлению к ней. Возможно, я смогу найти кого-то, кто показал бы мне дорогу обратно, в классную комнату и к мисс Йорк.
Открыв дверь, я осторожно заглянула внутрь.
— Кто там? — раздался чей-то голос. Я вошла в комнату и сказала:
— Это Друзилла Делани. Я пришла на чай и потерялась.
Я прошла вперед и увидела кресло с высокой спинкой и в нем старую леди. На коленях у нее лежал плед, что свидетельствовало, как я полагала, о том, что она инвалид. За ней находился стол, заваленный бумагами, похожими на письма.
Мы всматривались друг в друга. Я была не виновата в том, что потерялась. Со мной обходились не как с гостьей.
— Почему ты пришла навестить меня, девочка? — спросила старая леди пронзительным голосом. Она была очень бледной, и ее руки тряслись. На мгновение она показалась мне призраком.
— Я не пришла. Я играла в прятки и потерялась.
— Подойди сюда, детка. Я не видела тебя раньше.
— Я живу в доме священника. Меня пригласили на чай к Лавинии, а это вроде бы игра в прятки.
— Никто не навещает меня.
— Мне очень жаль.
Она кивнула головой в сторону стола:
— Я читала его письма.
— Почему вы читаете их, если они заставляют вас плакать? — спросила я.
— Он был таким замечательным. Это все несчастная судьба. Я уничтожила его. Это была моя вина. Я должна была знать. Я была предупреждена…
Я подумала, что она самый странный человек, какого я когда-либо встречала. Я все время чувствовала, что в этом доме должны происходить необыкновенные вещи.
Я сказала, что хотела бы вернуться в классную комнату.
— Они будут искать меня. Да и со стороны гостьи не очень-то прилично бродить по дому, не так ли?
Она протянула руку, напоминавшую когтистую лапу, и схватила меня за запястье. Я была готова звать на помощь, но вдруг дверь отворилась и в комнату вошла женщина. Ее появление удивило меня. Она не была англичанкой. У нее были очень темные волосы и глубоко посаженные черные глаза; на ней было, как я узнала позже, сари. Оно было в глубоких голубых тонах, как и веер, и я нашла его очень красивым. Двигаясь очень грациозно, она сказала приятным монотонным голосом:
