Элен Бронтэ - Пансион Святой Маргарет
Наученная горьким опытом общения с Маргарет, Эмили старалась отвечать правдиво, но при этом случайно не привести миссис Аллингем в раздражение каким-нибудь излишне легкомысленным высказыванием. По окончании этой беседы Эмили чувствовала себя невероятно усталой, но так и не смогла понять, одобряет ее миссис Аллингем или недовольна ею, так как директриса распрощалась с нею все тем же сухим, равнодушным тоном, каким встретила молодую леди в самом начале.
– Что ж, я полагаю, вы сумеете добиться в нашей школе определенных успехов, если проявите старание и трудолюбие, мисс Барнс, – сообщила миссис Аллингем и дернула за шнурок звонка. – Сегодня вы поужинаете в своей комнате. Новое лицо смутит девочек, отвлечет их от вечерней молитвы и может привести к перешептываниям в спальнях. Наутро вы предстанете перед ними за завтраком, а затем на своем первом уроке.
Эмили благодарно улыбнулась – после изматывающего разговора с директрисой она не готова была встретиться лицом к лицу с семью десятками девочек разного возраста и еще дюжиной их преподавателей, когда каждый будет рассматривать ее, обсуждать внешность и умение держать себя.
В кабинет заглянула горничная, круглолицая женщина лет тридцати с добрым деревенским лицом, и миссис Аллингем велела ей проводить мисс Барнс в отведенную ей комнату и подать туда же ужин.
– Вы будете жить вместе с мисс Эйвери, она ваша ровесница, и вы без труда сумеете договориться. Она расскажет вам о расписании, которого мы придерживаемся в повседневной жизни, а утром проводит вас в столовую. Теперь ступайте.
Эмили поклонилась и вышла вслед за горничной.
«Что ж, можно считать, первая встреча прошла удачно», – думала она, пока поднималась вслед за горничной вверх по темной лестнице. Служанка дала ей наполовину сгоревшую свечу в медном подсвечнике, сама она держала в руках другую и по пути останавливалась, чтобы зажечь свечи в висящих на стене светильниках. «Навряд ли это освещение по случаю моего приезда, – продолжала размышлять Эмили. – Думаю, здесь привыкли экономить на всем, и лестница освещена, только когда ею пользуются. Скоро девочки спустятся к ужину, и нельзя допустить, чтобы они споткнулись и повредили себе что-нибудь из-за падения с лестницы». Эмили задала вопрос горничной и тотчас узнала, что была совершенно права в своих предположениях. Ей захотелось поскорее укрыться в своей новой комнате, прежде чем девочки покинут классы и направятся в столовую.
Путь их, впрочем, был недолог. Горничная распахнула одну из дверей в левом коридоре и пригласила Эмили войти.
– Тут вы и будете жить, мисс. Сейчас я спущусь, чтобы принести вам поесть, а ваши вещи уже здесь. Отдохните пока немного, вы, верно, устали, проделав такой долгий путь.
– Очень устала, – признала Эмили. – Как вас зовут, милая?
– Руби, мисс, – откликнулась служанка. – А как называть вас?
– Мое имя – Эмили Барнс, и я буду преподавать девочкам уроки живописи, – Эмили остановилась на пороге, не решаясь перешагнуть его и неосознанно задерживая служанку – ей все еще страшновато было ступить в новую жизнь.
– Знаю, мисс, прежнего учителя выгнали, потому что он ухаживал за мисс Филлис Найт, ее отец очень богат, – похоже, Руби была не прочь посплетничать, и Эмили тотчас решила держаться со служанкой настороже, чтобы не дать ей повод болтать о себе другим учительницам, которым она прислуживает. – Но мне уже пора на кухню, если я задержусь, кухарка не даст вам ужина, ей еще надо накормить всех остальных.
– О, конечно, ступайте, Руби, я не должна была отвлекать вас от вашей работы, – поспешно сказала Эмили и перешагнула порог, едва Руби повернулась к ней спиной и двинулась по коридору в обратный путь.
Комната оказалась довольно просторной, два высоких окна, к огорчению Эмили, выходили в тот дворик, что она недавно пересекла перед тем, как войти в парадную дверь. Оклеенные темными обоями стены были украшены несколькими картинками, несомненно, нарисованными кем-то из старших учениц. Эмили решила рассмотреть их позже, а сперва оглядеться по сторонам и попытаться по незначительным на первый взгляд деталям определить характер и склонности своей соседки.
Две кровати и тумбочки с кувшинами и тазиками для умывания отделялись от центрального пространства комнаты дешевыми ширмами, также отделанными незатейливыми росписями. На туалетном столике возле одной из кроватей стояло овальное зеркало с заметной трещиной в верхней части. Под зеркалом лежали щетки для волос, два или три флакончика и носовой платок.
– Кажется, мисс Эйвери не очень-то аккуратная особа, – пробормотала Эмили – поверхность туалетного столика была покрыта пятнами, лежащие на нем предметы не разложены, а скорее небрежно брошены.
Из приоткрытой дверцы гардероба выглядывал край голубого платья, а на столе посередине комнаты Эмили нашла несколько книг, среди которых был и новый роман.
Эмили испытывала неловкость, осматривая чужие вещи, а потому поторопилась вернуться к собственному багажу, заботливо составленному возле кровати, что стояла справа от двери. Пока девушка раскладывала на кровати самое необходимое, появилась Руби с подносом.
– Вот и я, мисс, садитесь к столу да покушайте хорошенько, – заявила она и тут же неодобрительно поморщилась, заметив беспорядок на столе. – Ох уж эта мисс Эйвери! И всегда-то у нее книжки не в порядке!
– Какая она, мисс Эйвери? – не удержалась от вопроса Эмили.
Руби пристроила поднос на краю стола и решительно сгребла книги в одну бесформенную груду.
– Мисс Эйвери сирота, она даже не знает своих родителей. Кажется, один добрый викарий хорошо знаком с нашей директрисой. Вот он и попросил миссис Аллингем уговорить прежнюю директрису взять крошку к себе. Я в то время не служила здесь, но другие горничные говорили, что маленькая мисс Хелен была необыкновенно хорошенькой и к тому же на редкость сообразительной. Она училась лучше всех остальных учениц, хотя оно и понятно – девушке без семьи и без денег надо пробиваться самой, чтобы не попасть в работный дом. Она бы пошла в компаньонки или в гувернантки в какой-нибудь богатый дом, если б миссис Аллингем не предложила ей остаться здесь и обучать девочек красиво писать и придумывать всякие истории.
Эмили понимающе кивнула – судьба мисс Эйвери не показалась ей необычной. Девушки из бедных, но приличных семей только так и могли заработать себе на жизнь, а уж о сироте неизвестного происхождения и говорить нечего. Мисс Эйвери очень повезло, что она осталась в том месте, в котором выросла и к которому привыкла.
Руби рада была бы поговорить с новой учительницей, но обязанности требовали ее присутствия в другом месте, и она неохотно оставила мисс Барнс, пообещав зайти через час за подносом. В надежде на новые рассказы Эмили ласково поблагодарила горничную и присела к столу.
