Симона Вилар - Исповедь соперницы
Я заметила, как вздрогнула Матильда и нервно стянула у горла мех накидки.
— Его зовут Ги де Шампер, сеньор Круэльский, — сказала она хрипло. — Он оказался предателем, его ищут и за его голову назначена награда.
— Ах, ах! — посокрушалась я. — Неужели же его так сложно изловить?
Матильда задорно улыбнулась.
— О, он неуловим. Его земли находятся в Англии, в графстве Шропшир, но вряд ли его там обнаружат. Он словно ветер. Можно ли словить ветер?
О чем только она думала в величайший день своей жизни? Нет, я перестала понимать свою заносчивую сестру.
Впрочем, как бы не складывались дела в политике, меня куда более волновала собственная судьба. Я тои дело оказывалась с кем-нибудь помолвленной, но как правило из этого ничего не выходило. То отец решал, что жених не достойны породниться с ним, то я сама находила его неподходящей партией.
Между тем среди девиц королевского двора оставалось все меньше незамужних. Я испытывала странное чувство. С одной стороны, я стремилась вступить в брак, с другой — жаждала оставаться незамужней и наслаждаться свободой. Но второе повлекло бы за собой недоумение, а потом и презрение. Брак — обязателен, если не хочешь слышать насмешки за спиной, а там и унизительную жалость, как к старой деве. И тогда я решила сама выбрать себе мужа.
* * *В рождественские дни двор находился в Руане, и когда празднества остались позади, король решил посвятить один из дней аудиенции. И вот он наступил: мой отец и его супруга Аделиза восседают на высоком помосте вглавном зале Руанского дворца, вокруг толпится множество народу, а лорд-церемонимейстер по списку вызывал на возвышение того или иного просителя.
В толстых стенах дворца особо ощущались сырость и холод. Пришлось затопить три больших очага в центре зала и многие из собравшихся грели подле них руки, ожидая своей очереди предстать перед монархом. Среди собравшихся то и дело появлялся кто-либо из знати со свитой. Их тут же замечали, спешили уступить дорогу, или наоборот — бросались навстречу, протягивая свитки прошений. Мне ли не знать, как порой, как порой выводит из себя столь навязчивое внимание, но и без него я уже не могла обходиться. Потому и пришла в большой зал.
По обыкновению, я со своими фрейлинами расположилась в нише окна. Мы принялись прясть, но эта работа служила только для отвода глаз. В зале, несмотря на разведенный огонь, гуляли сквозняки, и я прятала замерзшие ноги в соломе, наваленной на полу. Однако накидку из лисьего меха я откинула, чтобы не скрывать свое узкое красное платье.
Ко мне то и дело подходили, дабы выразить почтение. И конечно же, рядом вертелось несколько верных воздыхателей. Во-первых мой дерзкий Гуго Бигод, острый на словцо и то и дело смешивший меня колкостями по поводу того или иного из присутствующих. Был и застенчивый, как девушка, красавчик-трубадур Ральф де Брийар. Он сидел у моих ног, наигрывая на лютне. За моими плечами стоял сильный как вепрь Теофиль д'Амбрей — вот уж охранник, с которым ничего не страшно.
Мы выглядели внушительной группой и даже Стэфан подошел под руку со своей неуклюжей супругой Мод Булонской. Мод уже вторично была в тягости, беременность переносила тяжело, даже пятнами пошла. Но я не любила ее, она как и Стэфан была моим недругом, поэтому если я и предложила сесть, то не отказала себе в удовольствии потеребить ей душу, справляясь о ее первенце Юстасе. Ему должно было вот-вот исполниться пять лет, но всем было известно, что с мальчиком не все ладно: он до сих пор не говорил, кусал нянек и хворал какой-то кожной болезнью, болтали — чуть ли не проказой. Родители избегали показывать первенца, а это рождало еще больше толков. Однако родственные узы давали мне право задавать вопросы с таким видом, будто мне невдомек, что я причиняю боль Мод боль.
Впрочем, эта упрямица сделала вид, что не понимает, о чем я толкую. Но тут подошел мой брат Роберт Глочестер и так же заговорил с ней о Юстасе. У Мод даже слезы навернулись на глаза, а мы с Робертом переглянулись и едва не расхохотались. Оказывается задеть эту волчицу Мод не так уж и трудно.
Но в этот миг я забыла и о Мод, и о Юстасе, и о брате. Придворные расступились и в дымном полумраке зала я увидела стоявшего перед королем незнакомца, сразу привлекшего мое внимание.
На меня это не похоже — любоваться мужчиной, не видя его лица. Незнакомец был высок ростом, я видела его могучие, чуть покатые плечи и волнистые светлые волосы. Белая туника, стянутая на талии поясом, облегала его спину поверх кольчуги, ниспадая красивыми складками до икр в кольчужных чулках. Незнакомец был воином, но элегантным воином. К тому же он стоял перед троном так независимо и гордо, словно бросал вызов, хотя на деле был попросту одним из просителей. Его люди как раз подносили королю и королеве дары — и я заметила шкатулку, в каких обычно хранят пряности, и свертки дорогих тканей. Королеве Аделизе незнакомец преподнес золоченую клетку с попугаем, и это указывало, что этот человек прибыл с далекого юга, скорее всего — прямо из Святой Земли.
— Кто этот рыцарь, Роберт? — спросила я брата.
— Не ведаю. Но на его тунике — алый крест. А это знак, что он принадлежит к ордену тамплиеров, которым ныне так модно покровительствовать.
Тамплиер — значит наполовину воин, наполовину монах.. То, что недосягаемо, то влечет. Я знала — этот орден был основан несколько лет назад в Труа. Его рыцарей называли еще и храмовниками, ибо их резиденция в Иерусалиме располагалась на том месте, где некогда высился храм царя Соломона. Целью тамплиеров была охрана паломников-христиан от неверных в Святой Земле, но многие монархи покровительствовали ордену, и храмовники начали возводить свои резиденции-прецептории по всей Европе.
Видимо, и этот тамплиер явился к королю Генриху, чтобы уладить орденские дела. Ведь совсем недавно отец позволил учредить несколько прецепторий в Англии, главной из который был лондонский Темпл — огромный храм-крепость с многочисленными пристройками.
Тут неожиданно подала голос Мод:
— Этот человек уже не может называться рыцарем Храма. Он пока еще состоит в ордене, но намерен сложить обеты и вернуться в Англию, чтобы вступить во владенияземлями, как последний из рода.
— Вы так хорошо осведомлены о нем, Мод? — насмешливо спросила я.
Она лишь поправила складки вуали на плечах.
— Эдгар Армстронг — так зовут этого рыцаря. Когда-то он состоял в свите моего мужа, хорошо себя зарекомендовал и Стэфан покровительствует ему.
Так Мод давала понять, что это их со Стэфаном человек.
— Он сакс? — спросила я, не сумев скрыть невольного разочарования.
