Барбара Картленд - Коронация любви

С этими словами она неспешно покинула гостиную.

Дверь перед Алдриной открылась еще до того, как она к ней подошла.

Как и положено, за дверью стоял слуга, который — Алдрина не сомневалась — слышал весь разговор. Она была абсолютно уверена, что и грубое предложение принца Иниго, и ее собственный ответ очень скоро достигнут ушей премьер-министра.

Действительно, не прошло и часа после визита принца, как премьер-министр попросил королеву о срочной аудиенции. К этому времени Алдрина, разумеется, уже успела вполне прийти в себя после столь неприятной и унизительной беседы.

Поэтому, прежде чем министр успел открыть рот, она уже проговорила:

— Я не могу понять, господин премьер-министр, почему вы до сих пор не поставили меня в известность о том интересном и немаловажном обстоятельстве, что принц Иниго мечтает царствовать в Сарии.

Догадаться об истинных причинах, побуждающих принца просить ее руки, было вовсе не трудно. Когда же девушка расспросила одну из своих фрейлин, пожилую баронессу, каково в настоящее время реальное положение принца в стране, у нее исчезли последние сомнения.

— Принц Иниго считался возможным наследником покойного короля, мадам, — ответила фрейлина. — Ему предстояло взойти на трон в том случае, если бы его величество до самой своей смерти так и не обрел сына или не женился.

Теперь Алдрина совершенно точно знала, почему свадьба произошла в такой спешке. Ее покойный супруг, который даже ни разу ее так и не поцеловал, ненавидел принца гораздо сильнее, чем она сама.

Не приходилось сомневаться и в чувствах премьер-министра. Он, однако, постарался высказаться как можно более тактично:

— Его королевское высочество, мадам, никогда не пользовался популярностью ни при дворе, ни в народе. Наверное, я не должен вам всего рассказывать, тем не менее не могу умолчать о том, что он был замешан в целом ряде скандалов, которые весьма значительно расстроили его величество и окончательно подорвали его и без того слабое здоровье. Его величество не уставали повторять мне, что принц Иниго не должен занять королевский престол.

После этих слов Алдрина уже не сомневалась, что проблема принца Иниго решена раз и навсегда.

Но жизнь показала, что там, где дело касается этого упрямого, бесцеремонного и сильного в своей напористости человека, ничто не решается просто и легко.

На следующий же день он явился во дворец с букетом цветов. Иниго от всей души просил простить его за бестактность, он вовсе не хотел ни обидеть, ни рассердить ее величество.

— Уверяю вас, — заискивающе ворковал принц, — я вовсе не имел намерения показаться грубым. Я всего лишь пытался дать вам понять, что до глубины души очарован вашей красотой и покорен чрезвычайным обаянием.

Помолчав, принц продолжал с обворожительной улыбкой:

— Мое единственное желание и стремление — помочь вашему величеству управлять моей страной, которой я предан всей душой.

Ход, конечно, выбран достаточно хитрый — однако обмануть Алдрину было не так легко.

Заглянув в глаза своему любезному собеседнику, девушка без труда прочла в них ледяной холод и прежнюю всепоглощающую алчность.

Король перед смертью полностью выбил у Иниго почву из-под ног своим невероятным и в то же время очевидным поступком — женитьбой на молодой девушке. Принц сразу потерял всякую надежду взойти на престол. Так что теперь, после смерти короля, удержать Иниго от упорных, если не сказать бесцеремонных, ухаживаний, казалось просто невозможно.

И премьер-министр, и члены Тайного совета, и другие придворные могли не любить или даже ненавидеть принца сколько угодно. Несмотря ни на что, он по-прежнему оставался членом королевской семьи. Нельзя было ни отказать ему в доступе во дворец, ни воспрепятствовать его навязчивым визитам к королеве.

Алдрина всеми силами старалась избегать встреч с неприятным поклонником. Но принца ничто не останавливало — он регулярно просил принять его.

Он мог сам спокойно явиться во дворец на ленч или на обед в обществе королевы.

Он мог настоять на своем присутствии на любом из государственных актов, и никто не в силах был ему воспрепятствовать.

В обязанности премьер-министра входило планирование всей деятельности королевы, и тот разработал целую программу, целью которой являлось ее знакомство с населением столицы. Далее предполагалось знакомство непосредственно со страной.

Необходимо было посещать школы и больницы, регулярно выступать перед людьми с короткими и длинными речами. Во дворец постоянно являлись какие-то депутации и делегации, требовавшие, чтобы королева их приняла и внимательно выслушала. Сплошной поток встреч, разговоров и приемов захлестнул Алдрину, не оставляя ни капли свободного времени. И на каждой встрече, на каждом приеме непременно оказывался принц Иниго. Обычно он являлся облаченный в помпезный мундир фельдмаршала, которым на самом деле вовсе не был. Но сияющий с головы до ног, с плюмажем на шляпе, принц представлял собой столь внушительное зрелище, что не заметить его было невозможно.

Он весьма активно махал толпе, однако у народа его приветствия не вызывали пылкого энтузиазма.

Во время публичных церемоний принцу всегда удавалось встать рядом с Алдриной и держаться как можно ближе к ней.

Наконец он довел девушку своей откровенной бесцеремонностью до того, что она сочла нужным пожаловаться премьер-министру и признаться, что находит постоянное присутствие этого человека рядом с собой нестерпимым и невозможным.

Необходимо что-то срочно предпринимать, настаивала юная королева.

Премьер-министр, сам уже очень пожилой человек, безнадежно развел руками:

— Мадам, я не имею необходимых полномочий для решительных действий.

— Почему же? — удивилась девушка.

— Все из-за того, мадам, что его королевское высочество не делает ничего противозаконного. Он уверяет, будто просто хочет помочь вашему величеству, хотя, конечно, всеми его поступками руководят скрытые мотивы.

Премьер-министр украдкой взглянул на королеву, пытаясь определить, поняла ли она, о чем идет речь.

— Полагаю, господин премьер-министр, — заговорила Алдрина, — вы хотите сказать, то принц Иниго… твердо решил… на мне жениться?

На лице премьер-министра отразилось явное облегчение — ему не придется все подробно и откровенно растолковывать этой девочке.

— Это вполне очевидно, мадам, — с готовностью согласился он. — Я только надеюсь, что вы не считаете его желание желанием народа или чем-то, что может в определенной степени пойти во благо нашей прекрасной стране.