Ханна Хауэлл - Горец-победитель
Глава 2
Лайам открыл глаза и почувствовал странную искру предчувствия, связанного с его болью. Он гадал, что бы это могло быть, поскольку проснуться – значит в полной мере ощутить боль. Только тут он понял, что держит чью-то руку. Надо надеяться, он не цепляется за брата Мэтью? Вряд ли – рука маленькая и слишком мягкая: такая одним своим видом смягчает тело и душу.
Потом он вспомнил про женщину и осторожно повернул голову, стараясь припомнить, как ее зовут. Ах да, Кайра. Лайам стал внимательно разглядывать очаровательную нежную ручку и толстую черную косу женщины. Стул был вплотную придвинут к кровати, и Кайра спала наполовину на стуле, наполовину – на его кровати. Он вспомнил, что был привязан, но она развязала все, кроме правой ноги. Щека лежала у него на животе, и он мысленно посетовал на то, что их разделяет покрывало. Лайам смотрел на руку, которую прижимал к груди, и гадал, сколько же времени он держит в плену эту красавицу. Хотя он чувствовал себя виноватым за то, что ей приходится спать в таком неудобном положении, и понимал, что, когда она проснется, у нее все будет болеть, но все-таки медлил с тем, чтобы освободить ее.
Она спала, как невинное дитя, и лишь рисунок чувственного рта намекал на страстность натуры. Женщина была красива, и, возможно, когда она входила в комнату, мужчины бросали на нее сначала всего лишь краткий, любопытный взгляд, но вскоре смотрели снова и снова, пока она полностью не захватывала их интерес чистотой своих черт. Лайам вдруг вспомнил ее голос – певучий и нежный; несомненно, достаточно ей заговорить, и она надежно привлечет к себе внимание.
Он почувствовал, как нежная рука зашевелилась в его руке, и с трудом удержался от желания сжать ее покрепче. Его сиделка сдвинула руку на его сердце и вдруг свела брови. Можно было подумать, после одного лишь этого движения она поняла, что он проснулся, но Лайам знал, что такого не может быть. Потом Кайра медленно подняла голову и, посмотрев на него, медленно распрямилась и поморщилась, почувствовав, что от неудобного положения ее тело затекло.
Встретившись с Лайамом взглядом, она смутилась: ее голова только что лежала у него на животе, рука – на груди. Потом она вспомнила, как он не выпускал ее руку даже во сне, и смущение прошло.
На этот раз глаза больного выглядели не такими затекшими, хотя лицо по-прежнему представляло собой огромный синяк. Зато глаза – настоящий инструмент обольщения! Большие, красивого голубовато-зеленого цвета, окруженные по-женски длинными густыми ресницами, они загадочно мерцали. Однажды она уже видела такое и, чтобы стряхнуть очарование, даже покрутила головой.
– Сегодня вы выглядите лучше, – приветливо сказала она.
– Правда? А чувствую себя как раздавленный. – Лайам слегка поморщился: разбитые губы протестовали против любого движения.
– Так будет еще некоторое время, но уже скоро вы начнете ругать свою ногу за то, что она держит вас в постели.
– А, перелом! Понимаю, вы говорили что-то такое…
– Вам повезло: у вас очень чистый закрытый перелом, но все равно вам нужно быть очень осторожным. Я не стала отвязывать ногу, пока вы спали, потому что она должна быть хорошенько зафиксирована. – Кайра встала и расправила юбки. – Трудно сказать, сколько вам еще так лежать…
Она раздумывала, не спросить ли, нужна ли ему еще какая-нибудь помощь, и тут очень кстати появился брат Мэтью. Кайра облегченно вздохнула и вышла из домика. Она могла спокойно обращаться с мужчиной, лежащим без сознания, но когда он бодрствует и у него такие красивые глаза – совсем другое дело. Даже при том, что он – всего лишь истерзанное тело, она не могла оставаться беспристрастной, да и какая женщина смогла бы, если он такой красивый! Однако ей не хотелось, чтобы он заметил ее симпатию: это привело бы к осложнениям, на которые у нее сейчас не было времени.
Быстренько сбегав в кусты, Кайра остановилась возле колодца и помылась, насколько это можно было сделать не раздеваясь. С тех пор как она заметила, что брат Пол за ней подглядывает, она стала осторожнее. Кажется, он считает, что это она виновата в его греховных мыслях и желаниях.
Вздохнув, Кайра вернулась в дом. Ее терзало гнетущее чувство, что скоро у нее будут проблемы, и ей не становилось легче от мысли, что ни одна женщина не осталась бы равнодушной к такому мужчине, как Лайам Камерон. Ее все еще язвило воспоминание, что муж не хотел ее, и меньше всего она хотела снова испытать такое же унижение.
Мэтью осторожно уложил Лайама на кровать, и Лайам, распростершись на подушках, стал ждать, когда боль хоть немного утихнет. Монах отер тело больного от пота, и теперь он лежал слабый и беспомощный, как младенец. Это было унизительно, но Лайам не мог не признать, что ему все же стало легче.
– Кайра скоро придет и покормит тебя. – Мэтью внимательно посмотрел на него.
– Да, ужасно хочется есть…
– Это хороший знак. Признаюсь, когда мы тебя нашли, было мало надежд, что ты выживешь.
– А как вы меня нашли? Не думаю, что на меня напали на монастырской земле.
– Нет, но все равно здесь, неподалеку. У кузины есть дар, как у многих Мюрреев. Мы держим это в секрете, потому что некоторые считают, что этот дар – не от Бога, но… Кайре было видение: ей сказали, что произошло и где тебя искать. Значит, Бог пока не хочет забирать тебя.
– Не думаю, что Он вообще захочет меня принять, старина. После того как я отсюда ушел, я не слишком следовал вашим правилам.
– Это меня не удивляет. – Видя, что Лайам забеспокоился, брат Мэтью улыбнулся: – Не принимай за оскорбление, дружище. Некоторые люди могут быть истинно верующими, но мирская жизнь дает мало шансов следовать правилам монахов и священников. Как ни грустно, но не все монахи имеют возможность вернуться к прежней жизни, как ты; они остаются в церкви, становятся жалкими, и из-за них нас всех часто обзывают плохими кличками. Мы страдаем за их грехи. У монахинь то же самое. Я уверен, что если бы тебя заставили, ты имел бы успех на церковном поприще и делал все, чтобы сдержать обет, но ты не был бы счастлив. Это не вина и не грех. В конце концов, кто-то должен нести и преумножать слово Господне, верно?
– Верно, хотя, насколько я понимаю, мне пока ничего не удалось преумножить. Если это и грех, то небольшой. Мой лэрд, кузен Сигимор, хмуро смотрит на тех, кто плодит незаконнорожденных, и я тоже. Я хотел бы иметь жену, но у меня нет ни земли, ни особого богатства.
– А может быть, ты пока еще не встретил такую женщину, которая полюбила бы тебя не только за красивое лицо.
– Да, возможно. Так или иначе, но это лицо больше не будет красивым.
– А я думаю, ты непременно поправишься. Кайра сказала, ничто, кроме ноги, не переломано, хотя нападавшие старались повредить именно лицо. Особенно она удивляется тому, что нос не сломан.
