Сильвия Эндрю - Франческа
Леди Челфорд прищурилась.
— Да я уверена, что сумею подыскать по меньшей мере дюжину претендентов, если не больше! Но, прежде чем я продолжу, Маркус, объясни, почему тебя так волнует будущее мисс Бодон?
— Черт побери, я не могу бросить эту девушку на произвол судьбы!
— Это я понимаю, Маркус. Мне хотелось бы знать, почему ты так считаешь? Прежде ты говорил, что жалеешь ее, но мисс Бодон ничуть не нуждается в твоей жалости. Она на редкость удачливая молодая женщина.
— Сара…
Леди Челфорд прервала его:
— И если в твоих заботах нет личного интереса…
— Тебе известно, что пока я не собираюсь жениться.
— Тогда я советую тебе оставить мисс Бодон в покое: с помощью отца и Марии Кэнфидд она вполне способна сама позаботиться о своем будущем. Помилуй, ведь Франческа Бодон имеет право выбрать мужа из сливок лондонского общества!
— Не надо преувеличивать. Да, она хороша собой, но поскольку Бодон располагает скромным состоянием…
— Скромным?! Маркус, ты слишком давно не бывал в Лондоне! Неужели ты ничего не знаешь? Эта девушка — наследница своего деда. Ей принадлежат состояние в семьдесят тысяч фунтов и огромное поместье в Бэкингемшире. В Лондоне не найдешь ни единого холостяка, который не увивался бы за столь завидной невестой!
— Наследница своего деда?! — Маркус был ошеломлен. — Вот это да! — Помедлив, он с расстановкой произнес: — В тот раз она что-то упоминала об этом в библиотеке, но я пропустил ее слова мимо ушей… решил, что она фантазирует… — Он вновь замолчал. — Наследница…
— Да, богатая. Разумеется, ее повсюду встречают лестью. По правде сказать, это хорошо, что у тебя нет на нее никаких видов, Маркус! Сквозь плотную толпу ее поклонников трудновато пробиться! — В последних словах Сары прозвучала коварная насмешка.
Маркус ощутил необъяснимое раздражение.
— Я понятия не имел… Впрочем, ты права. Она действительно не нуждается в моей помощи. Какая нелепость! Явное безумие! Хорошо, что я решил поговорить с тобой, Сара, иначе попал бы впросак. — Он направился к двери, но на полпути остановился. — Не знаю почему, — сердито произнес он, — но эта девчонка ухитряется нарываться на неприятности, где бы она ни появлялась!
— Что ты имеешь в виду?
— Она умудрилась спихнуть меня в ручей, свалиться в канаву, отчитать меня за попытку помочь ей, вмешаться в безлюдном лесу в мои дела, и вот теперь…
— Должно быть, мы говорим о разных людях, Маркус! У мисс Бодон очаровательные манеры.
Более того, она славится своей выдержкой и хладнокровием. Насколько мне известно, она еще ни разу не погрешила против правил приличия.
— Знала бы ты ее поближе, Сара!
— Близко я с ней незнакома — как и остальной свет. К счастью, если твои слова — правда. Но расскажи мне поподробнее об этой женщине.
Однако Маркус опомнился. Шарлотта охотно согласилась молчать о том, что случилось в лесу, а теперь он сам чуть было не проболтался об этом нелепом случае!
— Нет, нет! Это не имеет никакого значения. Я знал ее в довольно отдаленном прошлом, когда… она была еще ребенком. Но мне не верится, что она изменилась к лучшему.
— Ты сам убедишься в этом. Но если не хочешь жениться на ней, ты должен оставить ее в покое.
— Незачем напоминать об этом, Сара. Разумеется, я охотно оставлю ее в покое! Я умываю руки. Раз и навсегда. Такая богачка сможет выбрать себе в мужья кого захочет без моей помощи!
С этими словами, подозрительно напоминающими вспышку раздражения, он ушел. Леди Челфорд в изумлении смотрела ему вслед. Маркус всегда казался олицетворением спокойствия. Она не припоминала, когда в последний раз видела, как он хлопнул дверью. Что на него нашло?
Внезапно леди Челфорд приподняла бровь и заулыбалась. Возможно, ее брат обманывал сам себя. Как чудесно! Сара нежно любила Маркуса, знала, что он всегда готов прийти на помощь, и была многим обязана ему. Но она не могла отрицать, что Маркус изменился с тех пор, как унаследовал титул. Слишком неожиданно он получил возможность отвергать признанных красавиц света. Ему не повредит влечение к той, которая не станет пускаться во все тяжкие, лишь бы покорить его.
Несмотря на твердое намерение предоставить Франческу собственной судьбе, Маркус прилежно наблюдал, как она танцует и ведет беседы на многочисленных балах и приемах лондонского сезона. К своему удивлению, Маркус вскоре обнаружил, что слова Сары о поведении Франчески в обществе не были преувеличением. Франческа разбиралась в правилах этикета лучше большинства ее ровесниц. Несмотря на назойливое внимание представителей высшего света, она держалась с достоинством и тактом. Выслушивая льстивые и восторженные признания, она оставалась слегка отчужденной, не забывая об учтивости.
Маркусу не удавалось найти в ее манерах ни малейшего изъяна. Он был изумлен. Слезы, волнение и вспышка в саду Карлтон-Хауса были совершенно несвойственны благовоспитанной Франческе Бодон, какую знал весь свет. Маркус всегда недолюбливал Кокера, а теперь не мог принудить себя даже к обычной вежливости, ибо считал его виновником слез Франчески.
В этом Маркус ошибался. Безобразная сцена, устроенная лордом Кокером, просто явилась последней каплей, переполнившей чашу терпения девушки. Маркус и не подозревал, что истинной причиной вспышки Франчески был он сам. Ему и в голову не приходило, как легко он может разрушить стену сдержанности, окружающую беспомощную и страстную душу этой девушки.
Лондонский свет одобрял манеры мисс Бодон, но разразился бы язвительным хохотом, узнав, что ее разум не всегда повелевает сердцем.
Чем дольше Маркус наблюдал за Франческой, тем сильнее нарастало его удивление. Она представляла для него настоящую загадку. Красота девушки, подчеркнутая изящными платьями и модными прическами, его ничуть не удивила. Он давно разглядел ее под мешковатыми лохмотьями и явным нежеланием хоть немного скрасить внешнее впечатление. Тонкие, аристократические черты, чистоту ее серо-зеленых глаз, даже блеск золотистых волос — все это Маркус заметил при первой встрече.
Ее красота была менее очевидна, чем жизнерадостное обаяние Лидии Кэнфидд или вызывающие прелести Чармиан Форрест. Франческа Бодон привлекала взгляды знатоков, тех, кто ценил тонкую игру цвета и линии. Толпа не замечала ее поразительного изящества, а Маркус разглядел его с самого начала.
Но вместе с тем он не забывал о таинственных узах, возникших между ними с первой встречи. Казалось, они появились вопреки их воле и не поддавались никакому влиянию разума. Маркус улавливал тревогу или волнение Франчески, как бы невозмутимо она ни держалась, и это вызывало у него необъяснимое желание помочь ей. Но теперь его способность читать ее мысли, разгадывать истинные чувства исчезла бесследно. Мисс Бодон вела себя с ним учтиво и сдержанно, как со всеми прочими, являясь воплощением благопристойности, такта и шарма.
