Джейн Бирс - Встреча на балу
Сбросив пальто в офисе Генриха Плаутта, Корт надеялся, что вскоре покинет холодный, зимний Антверпен, оставив бриллиант в аукционном хранилище.
Плаутт, высокий, утонченный, всегда аккуратно одетый и деловой, приветливо улыбнулся, предлагая Корту сесть и занимая свое место за большим письменным столом.
– Ну, – спросил Генрих Плаутт с оттенком удивления в голосе, – что привело вас ко мне? Отчего такое волнение?
– Дайте мне прийти в себя, – взмолился Корт, переводя дыхание и располагаясь напротив агента по продаже драгоценностей. – Я всю ночь путешествовал с бриллиантом в кармане. Я устал озираться при каждом шаге.
– Вас преследовали? – насторожился Генрих.
– Только призрак паранойи и, вероятно, усталость от бессонных ночей, – засмеялся ван Рой, расстегивая молнию на внутреннем кармане куртки.
Пистолет больно упирался в ребро, но маленький сверток с бриллиантом словно раскаленный уголек прожигал ему грудь со вчерашнего дня. И Корт не мог понять, будет ли ему легче, если он избавится от своей драгоценной ноши.
– Вот, – сказал Корт, протягивая брошь на ладони.
Генрих онемел от изумления и достал лупу.
– Даже на расстоянии видно, что это великолепная вещь!
Корт напоследок ощутил тяжесть бриллианта на руке и отдал его Плаутту, нетерпеливо ожидавшему своего часа, чтобы насладиться красотой камня и оценить его.
– Друг мой, где вы нашли такую красоту? – заинтересовался тот, поднося лупу к глазу. Затаив дыхание, Генрих рассматривал украшение со всех сторон, удерживая его тонкими, холеными пальцами с тщательно отполированными ногтями.
– В течение многих лет этот бриллиант принадлежал моей семье. Первое время он хранился в необработанном виде, потом ограненный камень в руках первоклассного ювелира превратился в эту брошь, – объяснял Корт. Он не спеша принялся пересказывать Генриху всю историю.
– Дело было в прошлом веке. Одна из моих родственниц в Трансваале скакала верхом на лошади. Лошадь взбрыкнула и сбросила всадницу. Когда ее нашли, в руке у женщины оказался этот камень. Поиски привели ее отца к открытию большой алмазной трубки, принесшей богатство семье ван Роев. Этот необычный алмаз контрабандой был вывезен в Голландию. Годы спустя по воле моего прадеда алмаз был огранен и вставлен в оправу. Прадед подарил украшение своей жене – моей прабабушке. Семейное предание гласит, что бриллиант был украден в 1925 году. Но в прошлую субботу я неожиданно увидел его на груди хорошенькой молодой женщины. Она думала, что это всего лишь стекляшка, потому что часто играла с брошью в детстве. Ей разрешала бабушка.
– Ну и ну! – выдохнул Генрих. – И вы, если я правильно понял, хотите продать брошь на аукционе на будущей неделе?
– Нет, – твердо ответил Корт. – Я не хочу продавать этот камень. У меня есть один план.
Генрих удивленно поднял брови и кивком головы предложил Корту изложить подробности дела.
– Как вы знаете, у меня прекрасная коллекция живописи, – сказал ван Рой. – Опись без труда предоставлю вам в ближайшее время. Я мог бы выставить на аукцион такие работы из своего собрания, чтобы покрыть самую высокую цену, какая только будет предложена за бриллиант.
Генрих в задумчивости барабанил пальцами по краю стола.
– Вы очень хотите, чтобы камень остался у вас, не так ли? Вероятно, можно будет что-нибудь придумать. В любом случае, с вами всегда приятно иметь дело.
10
Купив билет на парижский поезд, Корт расположился у окна. Огни ночного Антверпена остались позади, сменившись деревнями, отдельно стоящими усадьбами и темными перелесками. Превозмогая усталость, ван Рой пытался обдумать все, что сделал за последние несколько часов.
«Пьянящая Роза» помещена в безопасное место, но есть риск, что она попадет в чужие руки. Чтобы сохранить бриллиант, ему придется заплатить цену, превышающую любую сумму, предложенную на аукционе.
Корт никогда не думал о своем богатстве. В самом деле, другие члены его семьи и более дальние родственники из семейства ван Роев обладали гораздо большими состояниями, чем он. Но Корт хорошо разбирался в искусстве и с успехом пользовался своими знаниями. Он собрал небольшую коллекцию полотен и скульптур, восхищавшую одних и заставлявшую других испытывать зависть.
Но стоит ли бриллиант того, чтобы пожертвовать всем остальным? Он мог бы расстаться со всем своим состоянием, но только по одной причине – ради Джин.
В темноте за вагонным окном Корту померещилось лицо девушки. Он преклонялся перед бесстрашием Джин, ее хладнокровием в минуту опасности. Ее чувство юмора восхищало его, а от улыбки перехватывало дыхание.
Корт снова вернулся в воображении к тому моменту, когда впервые увидел Джин с «Пьянящей Розой» на темно-синем вечернем платье. Ван Рой вспомнил, что ощутил, когда заметил рядом с ней Депеска, и его сердце учащенно забилось. Если бы брошь оказалась на платье величественной престарелой дамы, то, вероятно, просто узнал бы украшение, но вряд ли испытал ту бурю чувств, что потрясла его в тот момент.
Стремительно выводя Джин из бального зала, он уже понимал, что его жизнь накрепко связана с этой девушкой. Он мог бы, конечно, уйти, заставить замолчать свое сердце и отложить любовь до другого случая. Но Джин была как раз той девушкой, какую он хотел бы видеть своей женой. Его жене необходимы железные нервы. А Джин отличалась удивительной выдержкой в минуты опасности.
И он любил ее.
В камине догорали последние угольки, изредка вспыхивая синими язычками пламени. Джин не хотелось покидать гостиную, хотя отец и его жена давно ушли. Держа в руках пустую чашку из-под кофе, девушка прислушивалась к завыванию ветра за окнами родного дома.
Джин знала, что в ее комнате холодно, поэтому ей вовсе не хотелось забираться в промерзшую постель. Зачем она сюда приехала? Почему позволила Корту вовлечь ее в эту безумную историю?
Девушка провела несколько часов в редакции местной газеты, выискивая сведения о своих предках, об их отъездах и возвращениях, крестинах, свадьбах и похоронах. Записав все, что удалось найти, в блокнот, Джин безнадежно покачала головой.
Зазвонил телефон, и Джин поспешила взять трубку быстрее, чем ответит отец из своей спальни.
– Барбур слушает, – ответила девушка, думая, что ее голос будет неожиданностью для абонента на другом конце провода.
– Джин? – донесся до нее голос Корта. – Ты дома? Все в порядке?
– Да, – Джин почувствовала волнение. – А ты?
– Я только что вернулся в Париж. Здесь сейчас рассвет.
– Ты у себя дома?
– Да, наконец-то. И камень в безопасности, в Антверпене. Аукцион во вторник вечером.
