Диана Уайтсайд - Дьявол-южанин
Заставив себя улыбнуться, Джессамин подала Лукасу руку.
– Рада видеть вас, мистер Грейнджер.
Тот галантно поцеловал протянутую руку и повернулся к Моргану:
– Все готово, Эванс. Мы все сделали, как вы велели.
– Отлично. Когда Джоунс был здесь?
Они пересекли площадь и направились к лагерю. Лоуэлл же с приятелями несли за ними багаж.
– Часа три назад, – ответил Грейнджер. – Так что перевал они преодолеют этой ночью, если успеют.
– Это даст им существенное преимущество, – проворчал Морган.
Джессамин нахмурилась, однако промолчала.
– Нам придется выйти с рассветом, – продолжал Морган. – Тогда, возможно, мы сумеем их обогнать.
– Да, я уже отдал приказ, – кивнул Грейнджер. Немного помолчав, он снова взглянул на Джессамин: – Прошу прощения, миссис Эванс, но я хотел бы спросить вас кое о чем.
– Да, я слушаю вас, мистер Грейнджер.
– Вы ведь знакомы с моей матерью, не так ли? Как вы думаете, она одобрит меня за то, что я побрился? – проговорил он с серьезнейшим выражением лица.
Джессамин чуть не поперхнулась. Одобрит ли миссис Грейнджер тот факт, что ее сын… побрился? Ну что на это можно ответить? Пожав плечами, Джессамин пробормотала:
– Видите ли, я… Я думаю…
Заметив, как Лукас с Морганом переглянулись, Джессамин невольно улыбнулась. Оказывается, они пытались отвлечь ее от тревожных мыслей. Решив подыграть им, она ответила:
– Уверена, что ваша матушка будет очень рада. Ведь теперь ваше лицо стало… более открытым. Так всегда происходит, когда мужчины бреются.
Морган ухмыльнулся:
– Так поступают все, кто работает на Уильяма Донована. В пути отращиваешь бороду, но по возвращении в город сбриваешь.
– Но почему? У вас такая традиция?
Грейнджер пожал плечами, потом вдруг рассмеялся.
– Так всегда поступает сам Уильям Донован, а подчиненные берут с него пример.
Джессамин тоже рассмеялась. Мужчины, в конце концов, добились своего – теперь она то и дело улыбалась и уже не смотрела в сторону Сангре-де-Кристо.
Вскоре они оказались в лагере «Донована и сыновей», и он почти ничем не отличался от других лагерей компании. Приземистое строение в самом центре окружали выгулы для лошадей и мулов, а по соседству находились конюшни и кузница. В случае же нападения индейцев весь комплекс мог превратиться в крепость.
Познакомив Джессамин с управляющим, Морган отвел ее в крошечную спальню, где едва хватало место для кровати и одного-единственного стула. Еще здесь имелись на стене несколько крючков для одежды, а также небольшое зеркало и кувшин с водой на маленьком столике.
– Это наша комната, и тут ты можешь умыться перед ужином, – сказал Морган. – Сегодня вечером будет горячая пища, возможно, жареный цыпленок. Так что поешь как следует. Перед дорогой нужно набраться сил. Имей в виду, нам придется поторопиться.
– Поторопиться? – переспросила Джессамин.
– Да, конечно. Ведь мы должны опередить Чарли, разве не понимаешь? – Морган снял шляпу и повесил ее на крюк. – Если повезет, мы доберемся до верховий Рио-Гранде раньше, чем он. Не хочешь ли воспользоваться ватерклозетом?
– Нет, сначала иди ты. Я хочу побыстрее навестить Звездочку. Хочу убедиться, что, по крайней мере, одна из лошадей Сомерсет-Холла уцелела. – Джессамин начала расстегивать жакет, потом вдруг спросила: – Ты уже поверил в сокровище Ортица?
Морган решительно покачал головой:
– Нет, Джессамин, не верю, и никогда не верил. Более того, я очень сомневаюсь, что когда-либо в это поверю. – Он посмотрел ей прямо в глаза и с невозмутимым видом добавил: – И все же я нисколько не жалею о том, что согласился сопровождать тебя. И я непременно помогу тебе избавиться от Чарли. Да-да, помогу с величайшей радостью.
Она посмотрела на него с удивлением:
– Морган, но почему?
– Во время войны Чарли за непомерную цену торговал секретами Союза. Правда, если спросишь его об этом, он рассмеется и скажет, что просто занимался бизнесом. – Морган помрачнел и процедил сквозь зубы: – А мы могли бы потратить это золото на что-нибудь полезное.
– Может, на оружие? – предположила Джессамин.
Он отрицательно покачал головой:
– Нет, скорее на лекарства. Оружие мы брали у янки, но за лекарства приходилось платить. И сейчас я прекрасно понимаю: этот мерзавец наживался на смерти наших солдат. Да, мы бы купили лекарства. Вроде тех, что продлевали жизнь дяде Хейуарду.
Джессамин поежилась, вспомнив, как продавала китайский фарфор, чтобы купить морфий, помогавший отцу легче переносить боль.
– О Боже, Морган! – пробормотала она с дрожью в голосе.
Он еще больше помрачнел.
– Знаешь, когда я к вам тогда приехал, то спросил разрешения у дяди Хейуарда, и он позволил мне остаться. Он ничего не просил для себя, выдвинул одно-единственное условие: не подвергать тебя опасности. Но я согласен, что рисковал его жизнью без надобности, и буду сожалеть об этом до конца моих дней.
У Джессамин земля под ногами словно закачалась.
– Я не знала об этом, Морган. Он никогда ничего не рассказывал…
Его губы дрогнули.
– Он оставался солдатом, Джессамин, даже когда перестал носить оружие. Если только ты не сказала ему, что разоблачила меня…
Она энергично покачала головой:
– Нет-нет, я ничего отцу не говорила.
– Он знал, что я прибыл в город с секретным заданием, – продолжал Морган, – но не мог ничего тебе сказать, поскольку война продолжалась.
– И он умер до того, как она кончилась, – с горестным вздохом проговорила Джессамин. – Неудивительно, что отец просил похоронить его в военной форме. К счастью, мы сумели выполнить его волю.
– Да, знаю, – кивнул Морган. – Я приходил к нему туда, чтобы попрощаться перед отъездом на Запад.
Джессамин снова вздохнула. В глазах ее стояли слезы.
– Прости меня, Морган. Я была к тебе несправедлива.
Он нервно передернул плечами.
– И все же я виноват. Мне следовало проявлять осторожность, чтобы не подвергать его опасности. Никогда не прошу себе, что он мог из-за меня кончить свои дни в тюрьме.
Джессамин обняла его, стараясь утешить.
– Но ведь этого не случилось, Морган. Не думай об этом теперь, подумай лучше, как нам победить Чарли.
Он стиснул се в объятиях, и на несколько минут они крепко прижались друг к другу. Когда же он снова посмотрел на Джессамин, его серые глаза сверкнули.
– Чарли есть за что ответить, Джессамин. Мы не можем вернуть прошлое, как бы мне ни хотелось снова увидеть живыми своих друзей. Но я никогда не забуду, что он пытался шантажом выманить у тебя деньги, предназначенные на лечение твоего отца.
– О, Морган!..
