Дженна Питерсен - Искра страсти
Так же было и с ней, когда напали на Эмили. Ведь если взглянуть на ситуацию с другой стороны… Если бы вдруг Лукас пришел и стал обвинять Эмили и Мередит, она точно так же не поверила бы ему.
Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Анастасия осталась стоять. Это все, что она могла сделать. Ночью Лукас искушал ее с таким жаром, заражал яростью и вожделением, а сейчас отверг холодно и презрительно. Все о время в одних не до конца застегнутых штанах он стоял почти вплотную к ней. Руки спокойно лежали на стройных мускулистых бедрах. Только это и привлекало ее внимание – как играют мышцы у него на животе каждый раз, когда он делает резкий вдох.
И напоминало, с яркими деталями, о том, почему он стоит без рубашки, без башмаков, а волосы в жутком беспорядке. Это после того, как она запустила в них свои пальцы на пике вожделения.
Анастасия отогнала прочь картины того, как он приживется к ее губам, как входит в нее. Сейчас непозволительно отвлекаться.
– Я, конечно, понимаю, что для тебя это шок, – пробормотала она, пытаясь смотреть куда угодно, но только не на его полуобнаженное тело. – Ты можешь не захотеть поверить…
– Не верю! – оборвав ее, отчеканил Лукас.
– Лукас… – начала она.
– Нет. – Он затряс головой, когда она попыталась продолжить. – Нет, Ана. Я знаю Генри с восьми лет.
– Мне об этом известно. – Анастасия сделала шаг в его сторону и потянулась к нему, не думая о последствиях. Когда ее пальцы коснулись его обнаженной руки, вверх по спине помчались мурашки. Тепло его кожи подстегнуло воспоминания, ожившие в голове, такие ненужные, но такие упоительные.
Лукас наклонился и вызывающе посмотрел ей в глаза. Взгляд требовал продолжать это прикосновение и в то же время требовал отойти прочь.
Так она и поступила, отдернув руку, словно обжегшись.
– Мне это известно, – повторила она, пытаясь взять себя в руки. – То, что ты знаешь Генри большую часть своей жизни, как раз и может быть причиной твоей слепоты к правде.
– Я не слепой, Анастасия. Ты «в поле» сколько, почти две недели? И думаешь, что получила ответ на вопрос, которого моя организация добивалась в течение года или и того больше? – Он снова расхохотался, но в смехе не было и намека на веселье.
Она выпрямилась. Лукас издевался над ней и ее способностями.
– Я не работала «в поле» столько, сколько ты, но я участвовала на равных во многих расследованиях. И у меня есть интуиция, Лукас. Можешь не признавать этого, но я способный человек.
Впервые Анастасия поверила своим словам. Впервые с того момента, как к ней обратился Чарли, она почувствовала уверенность в своих силах. Когда это произошло? И каким образом?
Лукас недоверчиво фыркнул. Слезы навернулись ей на глаза, когда он откровенно скептически посмотрел на нее. До этого момента Анастасия и не представляла, насколько важным для нее стало его мнение. Она начала зависеть от его оценки. Хотя и понимала, что его поведение в данный момент было следствием того, как она обошлась с ним после занятий любовью и обвинения в адрес Генри.
Одна ее половина уговаривала убежать и спрятаться, другая, сильная половина удерживала на месте.
– Он скрывает от тебя факты, касающиеся расследования.
– Достаточно, уже достаточно, – замахал он рукой. Несмотря на дрожь неуверенности, Анастасия продолжала настаивать:
– Он располагает информацией, источник которой тебе не известен.
– Нет!
Не обращая внимания на его гнев и неприятие, Анастасия решила высказать все до конца.
– Он был единственным, кто готовил агентов, Лукас! Все, кого он отправлял на задание, нашли свою смерть. Он знал о каждом их перемещении. Он держал в руках все нити их расследований. Он сам сказал мне сегодня об этом, и когда проговорился, я увидела панику в его глазах.
Лукас скрестил руки на груди. Перед ней стоял неумолимый и равнодушный человек.
– Существует другое объяснение.
Анастасия смотрела на него и поражалась боли, которую вызывала установленная им дистанция, словно и не было сегодняшней ночи. Он и слушать не желал о ее подозрениях.
– Я вижу, ты злишься. И не хочешь поверить, что это так и есть. Наверное, будет лучше, если я уйду, а ты поразмыслишь над тем, что я сказала.
Он презрительно скривился:
– Да, пожалуй, так будет лучше всего.
Кивнув на прощание, Анастасия повернулась к двери, но прежде, чем уйти, попросила:
– Пожалуйста, обдумай все, Лукас. Даже если ты отказываешься поверить в мои теории, в них все равно что-то есть. Не будешь ими заниматься – я займусь сама.
Не дожидаясь ответа, Анастасия вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. В коридоре она прислонилась к преграде, теперь разделявшей их, но дело было не в двери. И без нее они оказались бы по разные стороны баррикад. Сегодняшняя ночь изменила хрупкую связь, возникшую между ними. Не только их спор, но также то, что они занялись любовью, а потом еще эта отповедь за Гилберта. Ничто теперь не будет как прежде.
Чем все обернется для нее? И почему это так ее пугает?
Анастасию терзали сомнения. Никогда еще ей не приходилось встречать такого отчаявшегося человека. И невозможно отрицать, что сегодня он подарил ей самую роскошную ночь в ее жизни.
Приподняв чайник, Мередит предложила налить чай сначала Анастасии, потом Тристану. Плеснув чуточку и в свою чашку, Мередит вернула чайник на маленький круглый столик. Опустившись на свое место между мужем и Анастасией, она улыбнулась подруге.
Анастасии хотелось бы ответить ей такой же веселой и беззаботной улыбкой. Увы, ей это не удалось. Как ни приятно и спокойно было сидеть в доме у друзей, ее мозг постоянно сверлили и жгли воспоминания, голова раскалывалась от мучительных раздумий.
По тому, с какой озабоченностью Мередит посматривала на Анастасию, стало понятно, что она заметила состояние подруги, хотя об этом еще не было сказано ни слова.
– Я счастлив, что ты наконец нашла время и выбралась к нам. – Обращаясь к Анастасии, Тристан ласково положил свою руку на руку Мередит. – После нашего приезда мне очень хотелось встретиться, но вот дела мешали все время.
Анастасия кивнула, соглашаясь. Тристан проходил подготовку для агентов военного министерства сразу после женитьбы на Мередит. С откровенной гордостью подруга посматривала на своего мужа, и Тристан слегка пожал ее руку, посылая молчаливый сигнал.
Отвернувшись, Анастасия уткнулась в свою чашку. Она не завидовала счастью подруги. Мередит сполна заслужила эту радость.
Анастасии оставалось только желать, чтобы ее жизнь протекала так же безмятежно, чтобы ее чувства были ясными и определенными. Такими, какими они были всего-то несколько недель назад. Она была вдовой, носила траур и знала, кто она такая.
