Кинли Макгрегор - Королевский рыцарь
Совпадение?
Или сарацинам понадобилось ровно столько времени, чтобы обучить и выслать своих убийц?
От этой мысли у него мороз по коже пробежал, но ему не хотелось думать об этом сейчас.
Сейчас с ним Ровена. Запах ее нежной близости. Ее теплое прикосновение. Это все, о чем ему хотелось думать.
Он сел на солому и привалился спиной к стене. Протянул Ровене руку и усадил ее себе на колени.
Ровена положила голову ему на грудь, и они притихли. Он обнял ее, впитывая мягкое тепло ее тела, гладил рукой по волосам. А ее зеленые глаза доверчиво глядели на него.
Камера наполнилась покоем и умиротворением. Подобных моментов в его жизни - раз-два и обчелся. Кто бы мог подумать, что эти мгновения ему подарит женщина, прославившаяся на весь мир своей ненавистью к рыцарям?
Смешно, ей-богу!
– Надеюсь, ты получишь свою свободу, Ровена, - прошептал он.
– А я верю, что тебя не повесят. Он рассмеялся:
– Можешь не волноваться. Мои люди не допустят этого.
– И что же они сделают?
– Если ничего другого не останется, они ворвутся сюда и освободят меня силой.
При мысли о его побеге глаза Ровены подернулись дымкой.
– И куда вы направитесь?
– Понятия не имею. Мы живем, что твои цыгане, зарабатываем на жизнь на турнирах в качестве вольных участников.
– Да, вот она - настоящая свобода, - печально вздохнула Ровена. - Как бы мне хотелось испытать, что это такое!
– Тогда поедем с нами.
Она заглянула ему в глаза. И в этом взгляде отразились все ее мечты и надежды.
– Ты искушаешь меня, Страйдер, лорд Блэкмор, пытаешься толкнуть на еще большее безрассудство. Но я не могу оставить свой дом, как бы мне этого ни хотелось. Дядюшку разобьет паралич, если я исчезну. Он еще не совсем оправился после моего последнего побега, а я всего лишь удрала к своей кузине Камилле в Нормандию. - Ровена покачала головой. - Если у меня и хватит мужества совершить очередной побег, что ты будешь делать с такой, как я?
– О, я могу придумать сотни всяких приятных вещей, которыми мне хотелось бы заняться с тобой, - одарил он ее озорной улыбкой.
– Я серьезно! - тут же вспыхнула она. -И я.
Она задумалась, и он заметил, как на ее лице появляется тревожное выражение.
– Уехать легко, правда ведь? Взять лютню да немного одежды и сбежать. Но все не так просто. У моего дяди нет наследников, и я уверена, что Генрих не замедлит конфисковать наши земли и передать их другому.
– Это точно. Ровена вздохнула.
– Так что выхода у меня нет, так ведь? И в конце концов мне придется-таки выйти замуж.
– Выход всегда есть. Мы можем дать Генриху то, чего он так жаждет. Заключим между собой брак и станем свободными.
– Твое предложение невозможно, - раздраженно бросила она.
– Конечно, но оно не лишено здравого смысла. Ты сможешь заняться музыкой, а большинство моих воздыхательниц разбежится. Они ведь преследуют меня с одной единственной целью: занять место графини Блэкмор.
– Неужели ты и впрямь этого хочешь? Оставить свою жену дома в полном одиночестве и уехать скитаться по свету?
– Рано или поздно нам обоим придется выбрать себе супругов, Ровена. Ни мне, ни тебе этой судьбы не избежать.
Ровена немного подумала над его словами. В этом случае дядя действительно оставит ее в покое, и она сможет открыть свою школу.
– А как же любовь? - прошептала она.
– А что с ней?
– Неужели тебе не хочется влюбиться? Почувствовать, как стрела Амура вонзается в сердце, вселяя надежду и даря обещания? Замирать от желания всякий раз, как только вспомнишь, что дома тебя ждет жена?
Страйдер презрительно фыркнул:
– Что за чушь ты несешь? Такой любви просто не существует. Любовь - всего лишь слово, которое приклеили к обязанностям, дабы было проще нести свой крест.
Она насупилась, услышав эти слова. Неужели он и впрямь так считает?
– Значит, Кит для тебя всего лишь обязанность? И Братство тоже?
Он отвернулся.
– Я дорожу ими, не отрицаю, но принесенную тебе клятву я тоже буду хранить.
– Нет, Страйдер. - Она потянулась и взяла его за подбородок, заставив поглядеть ей в глаза. - Я говорю не о том, будешь ты хранить свою клятву или нет. Совсем не о том. Я говорю о той невиданной страсти, которую несет с собой любовь. Я хочу от мужа той же идущей от самого сердца преданности, которая вынуждает тебя сбивать с ног любого, кто ставит под вопрос мужское достоинство Кита. Мне нужна не только верность мужа. Я хочу получить его сердце. Чтобы он сгорал от желания, когда меня нет рядом, и я тоже. Мне нужно, чтобы сердце мое сжималось от боли при мысли, что нам придется расстаться, пусть даже на время.
– В жизни и так много боли, - скривился он. - Зачем нужна еще одна?
– Потому что настоящая любовь - это не боль. Она прекрасна. Она делает нас лучше. Заставляет стать чище.
– Ха! Если любовь настолько прекрасна, почему же ты никогда не испытывала ее? И я тоже? Такой любви не существует. Ее придумали мужчины, дабы заставить чужих жен предать своих мужей и отдаться им.
Возможно, некоторые мужчины действительно играют с женскими сердцами. Но далеко не все. Она верила в настоящую любовь.
– Любовь твоего отца к твоей матери переходила все разумные границы. Ты же сам говорил.
– Мой отец был дурак. И себя погубил, и ее. Если это и есть любовь, что ж, ищи ее. У меня нет желания втыкать в тебя меч, а в себя и подавно.
– А как же твой друг, Саймон Рейвенсвуд? Разве он не сумел найти свою любовь?
Он помедлил с секунду.
– Они совсем недавно поженились. Рано пока говорить, что это: настоящая любовь или элементарное увлечение.
Ровена стиснула зубы и легонько толкнула его в плечо:
– Страйдер Блэкмор, любовь существует, и я выйду замуж только по любви.
– А если король прикажет?
Ровена замерла. Временами на Генриха действительно находит, и он вполне может отдать такой приказ. Король имеет право сводить вместе людей, если того требуют интересы короны.
Она умрет, если Генрих заставит ее выйти за такого, как Сирил.
– Выходи за меня, Ровена, - настаивал Страйдер. - Великой любви я тебе предложить не могу, но зато Генрих не сможет связать тебя с человеком, который будет относиться к тебе без должного уважения и заботы.
Какое искушение! Страйдер и в самом деле нравился ей, но они слишком разные люди. Ему ненавистно то, что дорого ей, а ей противна война, которой он живет.
– А как же мои песни? Они же неприятны тебе, - сказала она. - Ты готов смириться с ними?
– Приму, хоть и скрепя сердце. Она покачала головой:
– По крайней мере ты честен.
– Честность - это все, что я могу предложить тебе, Ровена. Я не могу дать тебе то, чего не чувствую, но я могу гарантировать тебе верность и уважение.
