Барбара Доусон Смит - Покоренное сердце
Этот план казался ему совершенным… до тех пор, пока он не бросил взгляд на Клару Браунли.
Она шла по коридору, глядя прямо перед собой. Когда она слегка прикусила нижнюю губу, ему страстно захотелось снова поцеловать ее. Если бы ему предстояло жениться на Кларе, он не стал бы ждать и шесть дней, не то, что шесть месяцев. Он помчался бы на прием к архиепископу и добился от него специального разрешения. Или даже взял ее с собой и…
Саймон запретил себе думать дальше. Это немыслимо. Положение обязывает его жениться на девственнице голубой крови. Он не может взять в жены вдову сомнительного происхождения.
Он повернулся к Розабел:
— Вы приедете к нам на ужин сегодня вечером? Мне бы хотелось познакомить вас с моей семьей.
— А Брауни тоже приглашена? Без нее я никуда не поеду.
— Миледи! — воскликнула Клара. — Невежливо ставить условия, когда вас приглашают. Я с удовольствием останусь здесь.
Яркий румянец выдал ее смятение. Саймон видел, что ей хочется убежать от него, и подумал, что его сестры были бы рады познакомиться с Кларой. Она должна им понравиться.
— Разумеется, миссис Браунли тоже приглашена, а также леди Эстер и лорд Уоррингтон.
— Тогда решено, мы приедем, — сказала леди Розабел. — Они вошли в картинную галерею, расположенную в дальнем конце дома. — Вот мы и пришли, — добавила она.
Красный, с золотом, ковер заглушал их шаги. Высокие золотые портьеры были подняты, но день был пасмурный, и длинная комната казалась темной и неуютной. Вдоль стен на одинаковом расстоянии друг от друга были расставлены скамейки с тем расчетом, чтобы гости могли присесть и полюбоваться понравившейся картиной.
Здесь собрались все предки Уоррингтонов, заметил про себя Саймон. Эта комната служила доказательством высокородного происхождения леди Розабел. В родовом поместье графов Рокфордов в Гемпшире имелась такая же картинная галерея.
Клара убрала с его локтя свою руку и отступила назад. Леди Розабел зачем-то потащила Саймона к одному из двух каминов. Он понимал, что должность компаньонки обязывает Клару держаться в тени, но вопреки всему хотел, чтобы она была рядом с ним. Потом леди Розабел сжала его руку, привлекая его внимание.
— Смотрите, — сказала она, указывая на портрет, висевший над мраморной каминной полкой. — Вот что я хотела вам показать.
Саймон с недоумением смотрел на групповой семейный портрет, где люди были одеты по моде прошлого столетия. Элегантный мужчина в синей морской форме был изображен стоя, а рядом на стуле сидела улыбающаяся женщина в напудренном парике и голубом атласном платье, отделанном кружевами. Возле ее ног девочка лет десяти и мальчик помладше играли с ушастым спаниелем.
Что-то в этом портрете приковало внимание Саймона. В мужчине он узнал младшего лорда Уоррингтона, из чего следовало, что маленькая светловолосая девочка — его дочь Эмили. Расследуя дело Призрака, Саймон ознакомился с историей этой женщины. Через семь лет после того, как был написан этот портрет, это невинное дитя оказалось в лапах страшного человека.
Гилберта Холлибрука.
Со времени поимки Холлибрука прошло всего несколько недель, и воспоминание об этом событии еще не успело изгладиться из памяти Саймона. Обитатель маленькой квартирки неподалеку от Ковент-Гарден производил впечатление совершенно безобидного человека. Он так правдоподобно уверял их в своей невиновности! Он продолжал стоять на своем даже после того, как Саймон нашел бриллиантовый браслет в нижнем ящике письменного стола.
По опыту Саймон знал, что умные преступники ловко скрывают свою истинную натуру. Но даже очень умные преступники не застрахованы от ошибок. Вот и Холлибрук обронил счет из лавки на месте последней кражи.
Эта пустячная оплошность привела его в тюрьму.
— Знаете, кто это, милорд? — спросила леди Розабел и тут же сама ответила: — Это мои бабушка и дедушка. Маленький мальчик — мой отец. А девочка — тетя Эмили. Та, что сбежала из дома и вышла замуж за Призрака.
Саймон кивнул:
— Я догадался.
— Мама считает, что я не должна напоминать вам о нашем родстве с Призраком. Но мне это даже нравится. По-моему, это очень пикантно: иметь родственника-преступника.
Леди Розабел не могла знать, что Саймон имел непосредственное отношение к аресту Холлибрука, однако он заметил, что она с интересом ждет его реакции на свои слова. Подобные провокации любили его сестры, но это было в детстве. Будущая графиня не должна позволять себе таких вольностей.
Однако внешне Саймон ничем не выдал своих мыслей.
— Он может казаться человеком с романтической натурой, но я советую вам не обманываться на его счет; Это опасный преступник.
Он услышал, как Клара тяжело вздохнула у него за спиной, словно собираясь вступить в спор, но так ничего и не сказала. Должно быть, решила оставить при себе очередную ядовитую реплику, подумал Саймон. Возможно, она хотела согласиться с ним, но потом решила не доставлять ему такого удовольствия.
Леди Розабел взмахнула юбками и опустилась на скамейку. Она похлопала по скамейке рядом с собой, и Саймон приблизился к ней, но не стал садиться, поскольку Клара продолжала стоять. К тому же стоя ему, было удобнее наблюдать за ней. Она стояла перед портретом и смотрела на него, словно забыв о присутствии графа и Розабел.
Леди Розабел вздохнула:
— Когда я была маленькой, я даже не знала, что у меня есть тетя Эмили и дядя Гилберт. Мне сказали об этом только прошлым летом, но мама с дедушкой наотрез отказались обсуждать со мной эту тему. С трудом удалось кое-что выудить у миссис Флеминг.
— У миссис Флеминг? — спросил Саймон.
— У нашей экономки. Она служит в нашей семье целую вечность.
Клара обернулась к ним:
— Вы хотите сказать, что она уже работала здесь, когда леди Эмили сбежала с учителем?
Леди Розабел кивнула:
— Да, это такая трагическая история. Они были безумно влюблены друг в друга, но дедушка сказал, что дядя Гилберт охотится за приданым тети Эмили, и лишил ее наследства.
— Он правильно поступил, — сухо бросил Саймон. — Холлибрук действительно охотился за приданым и к тому же рассчитывал на связи будущей жены.
Клара нахмурилась:
— Цинично думать, что он женился на ней из-за денег.
— Я всего лишь процитировал официальную версию, напечатанную в прессе. — Саймон тщательно следил за собой, упоминая только те факты, которые были опубликованы в газетах. — Холлибрук хотел присвоить только то, что считал принадлежащим себе по праву.
— Но тогда почему он не украл драгоценности из этого дома?! — воскликнула Клара. — Зачем он украл бриллиантовый браслет вашей матери? Разве она была знакома с Холлибруком? Или она тоже была его ученицей?
