Элен Бронтэ - Чужой жених
— Мистер Уилтон подозревает это, он очень проницателен и все время предостерегал меня от романа с Барритом. — Филлис задрожала при мысли о том, что Уилтон при всех обвинит ее в несчастном случае с мисс Грейстоун.
— Не думай о нем, даже если он скажет об этом вслух, ему никто не поверит, если сама Имоджин опровергнет его слова. Тебе надо поскорее поговорить с ней! — Розамунда согласна была признать поражение Филлис в войне за мистера Баррита, но находила излишними разоблачения, которые могли за этим последовать.
— Теперь ты понимаешь, почему мне надо идти к Имоджин. Но сначала я хочу поговорить с Барритом. Он должен понять, как глубоко заблуждался относительно моих и своих чувств! Ты не знаешь, где я могу его найти? Он уже слышал о том, что сказал доктор Энгли?
— Ну, что ж, если ты так решила… — Розамунда недовольно поджала губки, сразу напомнив Филлис миссис Найт, и вышла вслед за подругой в коридор. — Да, мистер Баррит знает о том, что Имоджин спасена, его лицо в этот момент выглядело весьма красноречивым. Хорошо, что его не видел всезнающий мистер Уилтон. Кажется, Баррит до сих пор не находит себе места и прохаживается в холле, а все остальные разошлись по своим комнатам немного отдохнуть и прийти в себя после пережитого. Миссис Баррит захотела посидеть рядом с Имоджин, пока ее мать и отец отдыхают.
15
Филлис рассталась с подругой и спустилась в холл. В распахнутые настежь парадные двери она увидела мистера Баррита, стоявшего на крыльце. Ей надо было поговорить с этим джентльменом, как бы тяжело ей ни было, и она решительно вышла из дома.
При звуке ее шагов Баррит обернулся, и Филлис вновь испытала жалость, на этот раз к молодому человеку, которого использовала в своих интересах. Его лицо осунулось, взгляд блуждал, казалось, он не знает, куда ему броситься, как избавиться от давившей на сердце ноши.
Филлис подошла к Чарльзу и остановилась рядом с ним. Она оперлась на перила, опасаясь, что ей нелегко будет стоять во время этого разговора.
— Мистер Баррит, я очень виновата перед вами и перед Имоджин. Мое себялюбие и нежелание считаться с чувствами других привело к тому, что моя сестра едва не утонула. Простите меня, если у вас это получится…
— О чем вы говорите, мисс Найт? — Баррит с трудом сосредоточился, но смысл ее слов не вполне дошел до него. — Я не нахожу себе места из-за того, что произошло с мисс Грейстоун, и вы тоже, мы ведь ее друзья… но за что я должен прощать вас, моя дорогая?
Филлис болезненно искривилась, как будто Чарльз ее ударил.
— Я собиралась стать вашей женой не потому, что люблю вас, — начала говорить она с усилием. — Вы показались мне более предпочтительным женихом, чем сэр Джон Ризинг. И я пренебрегла вашими чувствами к Имоджин. Мисс Грейстоун видела нас там, на скамье, и я уверена — она нарочно пошла к той заводи, страдания оказались слишком велики для ее хрупкой натуры…
— Вы хотите сказать… она сама пошла туда… этого не может быть! — Баррит был ошеломлен и, как и хотела Филлис, почти не обратил внимания на ее слова о том, что она обманула его, заставив поверить, будто испытывает к нему некую привязанность.
— Это так, мистер Баррит, и я глубоко сожалею о том, что мои поступки чуть было не привели к непоправимому несчастью, — Филлис опять едва не заплакала, но она должна была договорить все до конца. — Я прошу вас забыть обо всем, что произошло между нами там, в саду, и обратиться к своему сердцу. Уверена, вы до сих пор любите Имоджин, и только вы способны вернуть ей стремление к жизни. Она любит вас слишком сильно, чтобы принять ваш брак с другой девушкой.
Баррит помотал головой, словно отгоняя тягостное видение мертвой.
— Я поражен, мисс Найт. Мне и в голову не приходило, что мисс Грейстоун испытывает ко мне такие чувства… Мисс Уилтон, миссис Грейстоун, да и вы сами часто говорили о том, что мисс Имоджин сильнее привязана к своим домашним любимцам, чем к своим друзьям, и всегда останется такой, даже если у нее появятся собственные дети…
Филлис вспомнила, как день за днем старалась убедить Баррита в том, что из Имоджин не получится хорошей жены, и устало вздохнула — теперь ей предстояло противоречить своим словам, но она должна заставить Баррита вернуться к обожанию Имоджин как можно скорее, пока глупышке не пришло в голову вновь искать погибели.
— Боюсь, я немного преувеличивала, — покаянно произнесла Филлис. — Я уверена, когда Имоджин выйдет за вас замуж, она станет заботиться прежде всего о вас и о вашем доме. Вам стоит лишь намекнуть ей, что миссис Чарльз Баррит следует больше думать о своем супруге, чем о собаках или кроликах, и она сделает все, что вы от нее потребуете! А когда у вас родятся дети, Имоджин окончательно повзрослеет…
— Я не собираюсь ничего от нее требовать! — пылко воскликнул Баррит, и Филлис с облегчением поняла, что нашла правильные слова. — Я буду преклоняться перед ней, я и представить не мог, что меня может от всего сердца полюбить такая прелестная девушка! О, во всем, что с ней произошло, виноват лишь я один! Я не должен был ухаживать за вами, ведь я приехал сюда, чтобы просить руки мисс Грейстоун, и так быстро забыл о ней! Я недостоин ее любви!
«О боже! — в панике подумала Филлис. — Теперь он не захочет жениться на Имоджин, потому что считает, будто ее не заслуживает!»
— Какая разница, достойны вы или нет, если она любит вас и не представляет себе жизни без вас? — по этому резкому тону Розамунда легко бы узнала прежнюю Филлис, но мистер Баррит был озадачен — до сих пор мисс Найт успешно скрывала от него некоторые стороны своей натуры.
Филлис говорила и говорила, и постепенно мистер Баррит подпадал под влияние ее слов. Характер мисс Найт не мог измениться в одночасье, и она привела немало доводов, которые Баррит не смог оспорить. По окончании их разговора он уже верил, что его чувства к мисс Найт были мимолетным ослеплением ее красотой, и при этом не собирался признавать ее вины. Он даже отчасти возвысился в собственных глазах, когда позволил себе считать себя ветреным и непостоянным — до сих пор никто не смог бы обвинить его в ветрености!
— Но как же объяснить мисс Грейстоун то, что она видела своими глазами в розарии? — Вопрос Баррита показал Филлис, что он наконец способен рассуждать здраво.
— Позвольте мне теперь же поговорить с ней, а потом приходите вы, — сказала она перед тем, как вернуться в дом.
Баррит послушно кивнул — ему нужно было время, чтобы прийти в себя и осмыслить все, что случилось с ним за последние две недели. Он спустился с крыльца и пошел к лабиринту, где его никто не смог бы увидеть, а Филлис направилась в комнату Имоджин.
