Аманда Маккейб - Под угрозой скандала
Потом, к немалому удивлению Эммы, девочка подбежала к ней и обняла за талию. Эмма тоже хотела обнять Беатрис, но та поспешила вернуться к отцу.
– До свидания, миссис Каррингтон. Мистер Каррингтон. Мистер Лорн, – вежливо сказал Дэвид.
Он вывел дочь из лавки, и дверь захлопнулась за ними. В лавке воцарилась тишина.
– Этот парень не первый весельчак в деревне, да? – сказал наконец Филип.
Эмма почувствовала сильное желание броситься на защиту Дэвида. В конце концов, разве не она виновата в том, что позволила ситуации выйти из-под контроля? И все же… она тоже сердилась на Дэвида. Они же не делали ничего плохого. Эмма выбежала из лавки как раз в тот момент, когда Дэвид усаживал Беатрис в коляску.
– Сэр Дэвид! – крикнула Эмма.
Он обернулся. Его красивое лицо не выражало ничего, кроме вежливости.
– Да, миссис Каррингтон?
– Я… я надеюсь, вы не сердитесь за… сегодняшний урок? – сказала она, переводя дыхание и страстно желая, чтобы Дэвид не смотрел на нее, как на врага. – Этого больше не повторится. Мистер Каррингтон появился неожиданно и…
– Миссис Каррингтон, прошу вас, не беспокойтесь, – вежливо и равнодушно ответил Дэвид. – Я не вправе вмешиваться в ваши семейные дела. Я забочусь только о своей дочери.
Значит, по его мнению, общество Эммы не подходит для Беатрис?
– Разумеется, я только…
– Дэвид, дорогой! Что ты здесь делаешь?
Из мануфактурной лавки на другой стороне улицы вышли миссис Смит и ее подруга миссис Хардинг. Дэвид повернулся к ним.
Не желая, чтобы сестра Дэвида и мисс Хардинг заметили ее волнение и растерянность, Эмма вернулась в лавку и захлопнула за собой дверь. Не хватало еще, чтобы о ней опять поползли слухи. Подойдя к окну, чтобы опустить жалюзи, Эмма увидела, как Дэвид берет мисс Хардинг под руку, а она кокетливо улыбается ему.
Отвернувшись, Эмма подошла к прилавку и принялась машинально перебирать книги. Мистер Лорн исчез за книжными шкафами.
У Филипа на лице появилось выражение искреннего удивления.
– Если в этой деревне всегда так весело, Эмма, я поражаюсь, что ты все еще здесь, – сказал он. – Особенно после Италии и Германии. Ничто не может сравниться с тамошней жизнью, ведь правда?
Эмма вспомнила все эти курортные городки, казино, танцевальные залы и подвыпивших мужчин.
– Нет. Именно поэтому я вернулась сюда. И именно поэтому я стараюсь начать здесь новую жизнь, жить так, как живут эти люди.
Пока что у нее это плохо получалось.
– С такими сухарями, как сэр Дэвид Мартон? Ты меня поражаешь. Он даже сейчас выглядит как сухарь, а ведь разговаривает с такой прелестной девушкой, как мисс Хардинг.
Охваченная внезапным приступом гнева, Эмма швырнула книгу на прилавок. Когда-то она и сама считала Дэвида «сухарем», но тогда она была юной и глупой. Это было до того, как жизнь с Генри показала ей, что такое «веселье». Теперь Эмма понимала, какой дурочкой она была.
Но теперь для сожалений уже слишком поздно.
– Сэр Дэвид очень уважаемый и приятный джентльмен, – сказала она. – Зачем ты приехал, Филип? Я знаю, это место кажется тебе унылым болотом.
Филип с улыбкой посмотрел на нее:
– Разумеется, я приехал, чтобы встретиться с тобой, Эмма. Мы так внезапно расстались после смерти Генри.
– Какой у меня был выбор? Пришлось вернуться домой.
– Но у тебя был выбор. Я предлагал тебе свою помощь, Эмма. И совершенно искренне.
Эмма закрыла глаза, стараясь справиться с болью, которую причиняли ей воспоминания о прошлой жизни. Она чувствовала себя такой одинокой, такой потерянной. Ей так хотелось иметь дом – место, в котором царит покой и радость.
В те драгоценные мгновения, когда Дэвид целовал ее, Эмме казалось, что она обрела желаемое.
– Ты был очень добр ко мне, Филип, – сказала она.
Его лицо помрачнело.
– Я хотел быть для тебя больше, чем просто другом, Эмма, но ты не позволила мне.
Она в замешательстве посмотрела на книжные шкафы, за которыми скрылся мистер Лорн.
– Позволь мне проводить тебя домой, – сказал Филип. – Нам о многом надо поговорить.
Эмма не хотела идти с ним домой. Не хотела, чтобы ей напоминали о прошлом, не желала оставаться наедине с этим мужчиной, когда все ее мысли были о Дэвиде. О Дэвиде, который, наверное, не захочет больше видеть ее. Однако Эмма понимала, что ей придется выслушать Филипа, ведь он ее единственный друг.
Она взяла шляпку, дневник и попрощалась с мистером Лорном. Когда они вышли из лавки, экипажа Дэвида уже не было, миссис Смит и мисс Хардинг тоже нигде не было видно. Леди Уилингтон, проходящая мимо, остановилась поздороваться с Эммой и запечатлела на ее щеке поцелуй.
– Миссис Каррингтон, дорогая, как приятно вас снова видеть! – воскликнула леди Уилингтон. – Извините, спешу. У меня встреча в церкви с миссис Смит, мисс Хардинг и моей будущей невесткой. Думаю, в скором будущем мы услышим свадебные новости.
Эмма рассеянно размышляла о том, что случилось сегодня, но ей не хотелось быть невежливой с леди Уилингтон.
– Неужели?
– О да! – усмехнулась леди Уилингтон. – Миссис Смит совершенно уверена, что ее брат вот-вот сделает предложение мисс Хардинг. Для нашего маленького общества это целое событие, вы не находите? Новая леди Мартон в Роуз-Хилл…
Дэвид собирается обручиться? С мисс Хардинг? Эмма могла только надеяться, что потрясение, которое она испытала, не отразилось на ее лице.
– Да, в самом деле, – вынуждена была согласиться она.
– Впрочем, не следует особенно полагаться на информацию, поступающую от миссис Смит, – сообщила леди Уилингтон. – Я лишь надеюсь, что мой сын, как викарий этого прихода, не останется без работы. Приходите на чай, дорогая, и мы с вами обо всем поговорим!
Словно в тумане, Эмма повернула на дорогу, ведущую в Бартон. Филип молча шел рядом. Вскоре деревня осталась позади.
– Так, значит, твой уважаемый сэр Дэвид женится на очаровательной мисс Хардинг, – сказал Филип. – Любопытно.
Эмма посмотрела на него и заметила в его глазах что-то похожее на гнев. Филип тут же улыбнулся.
– Ты знаком с мисс Хардинг, Филип?
– Встретил ее по приезде сюда. Она и сэр Дэвид – совершенно разные люди. Впрочем, все мы должны делать то, что должны.
– Поэтому ты здесь?
– Я приехал, только чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
– Можно было не тратить время на столь долгое путешествие, ты мог бы написать. Я же знаю, как тебе нравилась жизнь в Европе.
Филип долго молчал. Тишину нарушал лишь хруст гравия под их ногами и щебетание птиц в живой изгороди.
– Я хотел увидеть тебя, Эмма, – сказал он мрачно. – А еще я хотел показать тебе кое-что. Поверь, мне не доставит это удовольствия.
