Эмили Кармайкл - Цветок Прерий
– Это очень хорошая сказка! – сказала Фрэнки от всей души. – А теперь дочитай, пожалуйста, ту книгу, которую читала мне мама!
Кэл растерянно посмотрел на книгу.
– Честно говоря, я не очень-то умею читать. Фрэнки открыла рот от изумления. До сих пор она думала, что все взрослые умеют читать или почти все. Хотя мама как-то говорила ей, что некоторые ковбои не умеют читать. Калифорния сказал, что индейцы тоже не читают книг, но ведь Калифорния не настоящий индеец, потому что у него светлые волосы. К тому же, он гораздо красивее и лучше тех ковбоев, которые живут в бараке… Нет, просто не может быть, чтобы он не умел читать!
– Ты хочешь сказать, что тебя никто не учил?
– Когда я ушел от индейцев, я жил в одной семье в Тусоне. Там была школа, в которой меня пытались научить читать, – он смущенно улыбнулся девочке, – но у них ничего не получилось. После этого я жил в форте Бьюкенен у сержанта по имени Джош Камерон. С его помощью я немного научился читать и считать. Но я читаю так медленно, что ты устанешь слушать.
– Ой, я не знала, – Фрэнки явно огорчилась, но тут же в ее маленькой головке возникла блестящая идея, будто какая-то добрая фея подсказала ее, но фея, по всей видимости, была еще большой проказницей!
– Я буду учить тебя читать, Калифорния! А ты научишь меня ездить верхом! Мама не хочет, а ты сможешь!
– Твоя мама не хочет учить тебя ездить на лошади?
– Да, но я не думаю, что она будет против, – Фрэнки старалась опередить все возражения. – Конечно, она разрешит! Она просто… просто так занята, что ей некогда возиться с этим, но мама знает, что я уже достаточно большая, чтобы ездить на лошади.
– О, я уверен, что она знает, какая ты большая!
Калифорния так хитро улыбнулся, что Фрэнки подумалось – не смеется ли он над ней? Но все-таки он не сказал «нет». Пока не сказал.
– Я учил ездить верхом твою маму, когда тебя еще не было на свете.
Девочка не поверила ему.
– Ты же приехал сюда, когда я уже была!
– Это так, – согласился Кэл, – но когда-то, очень давно, я работал на этом ранчо у твоего дедушки, а потом сюда приехала твоя мама. Она тоже не умела ездить на лошади и просила, чтобы я научил ее, точно так же, как ты, только с той разницей, что не обещала за это научить меня читать.
Фрэнки показалось, что лицо Калифорнии приняло какое-то странное выражение, будто он одновременно проглотил что-то сладкое и горькое.
– Но она подарила тебе что-нибудь за это?
– Да, – ответил он задумчиво, – она что-то подарила мне. Она подарила… очень важную вещь.
– Так что же это за вещь?
Лицо Кэла стало таким, как бывает у взрослых, когда они не хотят рассказывать, о чем думают. Фрэнки часто с этим сталкивалась.
– Она дала мне… что-то очень хорошее, но только это секрет, о котором знаем только мы с твоей мамой.
– У-у… – Фрэнки была разочарована, но вдруг подумала, что пора кое в чем признаться Кэлу.
– Калифорния!
– Что?
– По правде говоря, я ведь тоже плохо читаю. Мама учит меня. Но как только я научусь сама, научу и тебя!
Кэл мягко улыбнулся.
– Это будет здорово.
– Но ведь я достаточно большая, чтобы учиться ездить на лошади, правда? Я так хочу ездить верхом!
Маккензи тихо стояла в дверях и слушала, как ловко Фрэнки добивается исполнения своего заветного желания.
Когда Маккензи увидала их сидящими рядом, у нее больно сжалось сердце. Рука Кэла лежала на детском плечике, словно оберегая его, а сама Фрэнки смотрела на отца, как на какое-то божество. Они смотрелись совершенно естественно, когда вот так вот сидели рядом. В конце концов, она его дочь. Фрэнки может и не знать этого – Маккензи будет все отрицать, если девочка когда-нибудь спросит, но сколько бы она ни отрицала, факт остается фактом. Когда Кэл смотрел на девочку, у него теплели глаза, как раньше, когда он смотрел на Маккензи.
Стоя в дверном проеме и поглядывая за этим маленьким сообществом, которое сформировалось в минуты ее отсутствия, Маккензи испытала болезненное чувство утраты. Ей захотелось, чтобы Калифорния Смит опять смотрел на нее глазами влюбленного. Как хорошо было лежать в его объятиях! Эти руки были так нежны, так заботливы и внимательны! Маккензи обожала их, о, как она их обожала!
Маккензи напомнила себе, что любовь умерла, и осталась только горечь. Между ними пролегла пропасть, и Кэлу не было места ни в жизни Маккензи, ни в жизни ее дочери. Когда Маккензи видела, какими глазами Фрэнки смотрит на отца, ей приходилось запирать свое сердце на замок. Поездки верхом вместе с Кэлом станут не просто забавой, они еще больше сблизят отца с дочерью. Неужели какой-то инстинкт подсказывает Фрэнки, что Кэл – не простой работник на их ранчо?
Маккензи решила, что пора прекратить беседу, пока она не зашла слишком далеко.
– Мне кажется, что тебе нужно немного подрасти, прежде чем садиться на коня, – ласково проворчала она.
Фрэнки удивленно оглянулась, а Кэл нисколько не смутился, и Маккензи поняла, что он видел ее возле дверей. Человек, проживший столько лет среди апачей, видит и слышит все, что делается вокруг него.
– Но, мама! – Фрэнки начала бурно возражать. – У Исси уже есть собственный пони! И мне пора учиться ездить верхом!
– Изабелла на два года старше тебя, малышка, и на три дюйма выше.
– А у Калифорнии была лошадь, когда он был таким, как я!
Маккензи недовольно глянула на Кэла, он словно не заметил этого – он смотрел на Фрэнки.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста! – умоляла девочка. – Калифорния обещал, что будет учить меня!
Маккензи больше не могла сопротивляться мольбам дочери и теплому взгляду Кэла.
– Но… если ты пообещаешь, что будешь слушаться мистера Смита и будешь очень осторожна.
– Конечно! Конечно я буду слушаться! – счастливая Фрэнки скатилась с подоконника и запрыгала по комнате, хлопая в ладоши.
– Пойдем прямо сейчас, а?
– Фрэнки, у мистера Смита еще есть дела. Ты не должна мешать ему работать.
Фрэнки сразу же перестала скакать и веселиться.
– Да, мамочка.
– А теперь пойди во двор и, пожалуйста, полей цветы; потом помоги бабушке в саду – она собирает с грядок овощи к обеду.
– Хорошо, мама, – Фрэнки понеслась было к выходу, но тут же перешла на степенную походку, явно желая порадовать маму.
Когда девочка скрылась из виду, Маккензи повернулась к Калифорнии.
– Мак, не волнуйся, – сказал он с улыбкой. – Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось. Ты же должна знать, что я хороший учитель.
Маккензи вспомнила те утренние и вечерние часы, которые они проводили на площадке для выгула лошадей. Она сидела на спокойно ступавшей лошади, а Кэл терпеливо объяснял, как надо приноравливаться к ритму шагов лошади, и как при этом расслаблять свое тело. Маккензи не особенно интересовалась тогда этими объяснениями, ей хотелось быть рядом с ним, и, безусловно, она добилась своего – он обучил ее не только верховой езде!
