Мэдлин Хантер - Соблазнитель
– Не желаешь ли промочить горло виски на сон грядущий, милый? – приторным голоском спросила графиня.
Граф нахмурил брови, на скулах у него заиграли желваки. Улыбка на лице Тиндала стала шире.
Хэмптон сжалился над графом и подсказал ему удачный выход из этого конфузного пассажа:
– Очевидно, кто-то из лакеев распустил слух, что здесь играют в карты, ваше сиятельство, и вы решили к нам примкнуть?
– Да, именно так, – хрипло произнес граф.
– Вам очень повезло, что слухи об игре подтвердились, – невозмутимо продолжал хитрый адвокат. – В противном случае вы могли бы оказаться в весьма щекотливой ситуации.
Граф покраснел до корней волос, но стойко перенес этот щелчок по носу и заявил, приосанившись:
– К сожалению, мне не сказали, что здесь собрались никудышные игроки. Не хочу оставлять вас без штанов, господа, а потому предпочитаю удалиться.
– Спокойной ночи, милый, – проворковала графиня. Граф вышел, хлопнув дверью, и все разразились хохотом.
В течение следующего часа Тиндал уверенно выигрывал. Диана откровенно радовалась его успеху, что бесило Дэниела. Первым вышел из игры Хэмптон, заявив, что не желает присутствовать при чьем-то полном разорении. Раскланявшись с дамами, он покинул гостиную.
Проиграв еще триста фунтов, Верджил тоже счел благоразумным ретироваться, пока не стало поздно.
После этого Дэниел проиграл своему единственному противнику тысячу, но выразил желание снова попытать удачу.
– Похоже, сегодня фортуна от вас отвернулась, – сдавая карты, промурлыкал Тиндал.
– Фортуна, как известно, изменчива, – уклончиво ответил Дэниел. – Признаться, меня несколько отвлекает графиня.
– А меня вдохновляет ваша кузина, – сказал Эндрю и улыбнулся Диане.
– Раз мы вас отвлекаем, то нам лучше удалиться, – сказала Пенелопа и встала с дивана. – Спасибо за приятную компанию, господа, увидимся завтра.
С этими словами она удалилась в спальню, за ней последовала Диана. Дэниелу тотчас же нарисовалась сцена их раздевания и умывания перед сном, и он проиграл еще две тысячи фунтов. В соседнем помещении все стихло, видимо, дамы наконец-то улеглись. Дэниел встряхнул головой, отгоняя наваждение, и спросил у Эндрю:
– Как насчет того, чтобы поднять ставку до двух сотен?
Тиндал шумно втянул ноздрями спертый воздух, сглотнул слюну и молча кивнул. Дэниел наполнил бокалы виски, соперники сделали по глотку и продолжили игру.
Она затянулась до рассвета...
Глава 15
– Ты чем там занимаешься, Диана? – крикнула Пенелопа из спальни, где уже битый час сидела перед зеркалом, заставляя служанку снова и снова переделывать ей прическу.
– Пишу письмо, – отозвалась Диана и, поставив точку, потянулась за конвертом.
Над письмом викарию она корпела две последние ночи, но ни один из избранных ею вариантов послания своему однофамильцу в Фенвуде ее не устроил. Первое обращение к нему показалось ей чересчур длинным, второе – излишне жалостливым, а потому она решила ограничиться просьбой сообщить ей все, что ему известно об исчезнувшем судовладельце Джонатане Албрете, разумеется, если таковой состоял с викарием в родстве. Указав свой лондонский адрес, Диана запечатала сургучом конверт и пошла с ним в спальню.
– Как это можно отправить? – спросила она у Пенелопы.
Графиня взяла конверт, отдала его горничной и, велев ей передать письмо дворецкому, отпустила ее.
– Какой кошмарный день мне сегодня предстоит! – воскликнула она, когда служанка ушла. – Ненавижу прогулки по взморью! Там всегда дует пронзительный холодный ветер, даже если здесь чудесная погода. Мужчины хотят отправиться к морю пораньше, чтобы порыбачить до нашего приезда. Но все равно мне придется терпеть его почти весь день, что после внезапного ночного визита в мою спальню равносильно пытке. Эти выходки меня просто пугают!
Графиня подразумевала графа, но все сказанное ею Диана вполне могла бы сказать и о себе. Если раньше она только смущалась в присутствии Дэниела, то теперь он внушал ей страх. Вернее, не сам он, а те чувства, которые он в ней пробуждал.
Стоило ей лишь мельком взглянуть на него в тот вечер, когда мужчины затеяли в их маленькой гостиной картежную игру, как она живо вспомнила все случившееся между ними в лесу у ручья. Его руки, тасующие карты, словно наяву касались ее тела; губы, влажные от вина, вот-вот должны были запечатать ей рот жарким поцелуем, а глаза засветиться дикарской страстью.
Конечно же, Дэниел знал, что она чувствует, сидя напротив на диванчике. Он играл с ней умышленно, пробуждал в ней опасные воспоминания, наслаждался тем, что она оцепенела и не может покинуть гостиную под каким-то благовидным предлогом. Ей не оставалось ничего другого, кроме как ерзать на диванчике и смущенно краснеть от легкого покалывания в разбухших сосках и сладкой тяжести внизу живота.
Диана была не готова снова вытерпеть эту упоительную пытку, ей требовалось время, чтобы передохнуть и прийти в чувство, попытаться все спокойно осмыслить и принять здравое решение. Поколебавшись, она робко промолвила:
– Сегодня мне что-то нездоровится. Пожалуй, лучше я побуду дома и немного отдохну.
– Что случилось, дорогая? – озабоченно спросила Пенелопа, повернувшись к ней. – Уж не виной ли твоему недугу эти дурацкие ночные посиделки? Быть может, стоит послать за доктором?
– Нет, не надо! Это скоро пройдет, я просто переутомилась! – воскликнула Диана, с детства не переносившая знахарей и врачей. – Надеюсь, что мне полегчает, если я немного прогуляюсь по парку, а потом прилягу и посплю.
– Если хочешь, я останусь с тобой! – предложила Пенелопа. – Ты сегодня такая бледная.
– Благодарю за сочувствие и заботу, графиня, но в этом нет необходимости. Думаю, что все обойдется.
– Что ж, как тебе угодно, – сказала Пенелопа. – Придется мне в одиночку сражаться с этим драконом. И зачем только я поддалась его уговорам и не потребовала развода! Прав был господин Хэмптон, когда предупреждал меня о возможных неприятных последствиях такого великодушия. Значит, верно говорят, что за проступки мужчин всегда расплачиваются женщины.
Усевшись в халате в кресле возле окна, Эндрю Тиндал с мрачным видом наблюдал, как от дома отъезжают кареты. Взгляд его застыл на роскошном экипаже, запряженном четверкой отменных вороных лошадей. Столь богатого выезда даже он себе позволить не мог, а вот прохиндей Сент-Джон сумел. Тиндал закряхтел от досады, вспомнив, что проиграл ему ночью целое состояние в карты. Как же такое могло случиться?
Урон, понесенный Тиндалом в гостиной графини, был действительно огромен, он равнялся двадцати тысячам фунтов. Никогда еще Эндрю не испытывал такого потрясения. И дернул же его черт сесть за ломберный столик в этой сомнительной компании! Ведь прежде он играл только наверняка, когда знал, что не проиграет. Он презирал игроков, не знающих меры и не способных вовремя обуздать азарт, встать и уйти, пока не потеряли все свои деньги. Да и вообще карты не доставляли ему особого удовольствия. Несомненно, на него снизошло какое-то наваждение.