Мэри Патни - Совсем не джентльмен
Растерянность на его лице сменилась веселым изумлением.
— Это я могу обвинить вас в нарушении слова, данного при свидетелях. Мы обручены… Однако если вы вернетесь к себе в комнату, то мы оба окажемся в безопасности.
Это был конец их близости, поняла она. Роб только что унаследовал высокое общественное положение. Отныне вся его жизнь станет предметом пристального внимания. Ему это вряд ли придется по нраву. И поскольку он спас ее, она должна постараться не осложнять ему существование. То есть как можно скорее уйти — отсюда и из его жизни вообще.
Чувствуя в горле ком, Сара привстала на цыпочки и обняла его за шею.
— Спасибо вам за все, Роб.
А потом поцеловала его.
Она рассчитывала, что это будет дружеский прощальный поцелуй, но в тот миг, когда губы их соприкоснулись, он стал чем-то совсем иным. Роб сдавленно охнул и привлек ее в свои объятия, крепко прижимая к себе. Оба были в ночных сорочках, так что их разделяли лишь два слоя тонкой ткани. Она чувствовала исходящий от него жар и крепнущее желание его тела, прикосновение рук, которые вновь спасали ее. Сильных рук, сейчас безжалостно сминающих ее тело. Ей хотелось навсегда раствориться в нем.
И вдруг ей стало холодно и одиноко: Роб отступил на несколько шагов и помотал головой.
— Ступайте, принцесса. Уходите немедленно.
Сара прижала пальцы к губам, до сих пор ощущая жар и желание. Заставляя себя успокоиться, она опустила руку.
— Я знаю, что вы не хотели этого, Роб. Вы справитесь с ответственностью, которую возложил на вас новый статус, потому что вы все делаете хорошо. Помните об этом, когда почувствуете растерянность.
Затем она резко повернулась и вышла из комнаты.
Мир этого мужчины в один миг изменился в худшую сторону. И Сара не должна добавлять в него сложностей. Она слишком многим ему обязана.
Глава восемнадцатая
После того как Сара с непроницаемым лицом выскользнула из комнаты, Роб зажмурился и попытался привести мысли в порядок. Граф Келлингтон. Титул и ноша, которых он никогда не ждал и не желал.
Имело ли какое-либо значение то, что, в течение долгих лет избегая этого места, как чумы, он во время урагана слепо устремился домой, словно голубь в родное гнездо? Мальчишкой он многое любил в Келлингтоне.
И вот теперь все здесь принадлежит ему. Роб не мог отказаться от своего долга, но с чего начать?
Надо одеться. В короткой ночной рубашке трудно иметь властный вид. Но даже одеться будет нелегко, поскольку то, что было на нем, когда он ввалился в замок, изорвано в клочья, а остальные составляющие его скромного гардероба остались в Лондоне.
Но нынче ночью за ним ухаживал Джонас, а тот всегда отличался практической сметкой. Роб открыл стенной шкаф и увидел в нем костюм, выглядевший вполне подходящим. Во всяком случае, по росту, хотя в плечах и талии его прежний обладатель был явно шире. Скорее всего, одежда принадлежала самому Джонасу, поскольку они всегда были примерно одного роста.
Роб умылся, затем надел полотняную сорочку и кожаные штаны. Он старался не смотреть на себя в зеркало, расположенное над бритвенным столиком: оно показывало, почему бабушка сочла его бродягой. Лицо его покрывали синяки и порезы, а волосы торчали в разные стороны, да к тому же они стали слишком длинными. Еще несколько дней, и он обзаведется самой настоящей бородой.
Бритвы в комнате не было, зато отыскалась расческа. Роб как раз пытался привести в порядок волосы вокруг повязки, когда в дверь постучали.
— Это Джонас, — раздался знакомый голос.
Роб обернулся.
— Входи!
Дверь отворилась, и в комнату вошел приятель его отрочества. Рыжие волосы Джонаса потемнели от времени, но не узнать его круглое добродушное лицо было невозможно.
— Доброе утро, милорд. Прошу прощения, что побеспокоил вас, но я хотел узнать, как вы себя чувствуете после кораблекрушения.
Роб пересек комнату, протягивая ему руку.
— Если ты и впредь намерен называть меня «милорд», у тебя будут неприятности, Джонас! — Они обменялись рукопожатием, и Роб хлопнул приятеля по плечу. — Чертовски рад видеть тебя! Ты единственное, что меня радует во всем Келлингтоне. Хорошо выглядишь. Ты женился на своей красотке Энни?
— А как же. — Джонас улыбнулся. — Двое детишек и третий на подходе. Лошадей в поместье уже не так много, как раньше, но достаточно, чтобы я не сидел без дела.
— Передавай от меня привет женушке. — Роб ухмыльнулся. — Хотя я никогда не мог понять, что в тебе нашла такая красивая девушка.
Джонас расхохотался.
— То, что она во мне нашла, тебя не касается!
Улыбка Роба увяла.
— Я еще не оправился от шока, узнав, что стал последним по счету лордом Келлингтоном.
— Так ты ничего не знал? — удивился Джонас. — А я думал, будь ты жив — услышал бы об этом тотчас. Ты же всегда обо всем узнавал первым. — Мужчина нахмурился. — Разумеется, у нас не было причин считать тебя живым. Ты просто взял и исчез двенадцать лет назад. Я думал, что уж хотя бы мне ты дашь знать, что жив и здоров.
— Ты имел право так думать, — негромко ответил Роб. — Но долгое время у меня не было возможности писать, а потом я оказался в Индии, где застрял на несколько лет. Я решил, что стану вести себя так, будто моей семьи не существует, посему старательно избегал известий о ней. — Решив сменить тему, Роб жестом пригласил Джонаса присаживаться. — Спасибо за то, что принес мне одежду. Ты одолжил мне свой воскресный костюм?
Опускаясь в кресло, Джонас кивнул.
— Это было лучшее из того, что подвернулось под руку. Я принес тебе бритву. Надеюсь, ты умеешь ею пользоваться, поскольку камердинер из меня никудышный. — Он протянул Робу деревянную шкатулку с бритвенными принадлежностями.
— А я бы не знал, что делать с камердинером. — Роб вернулся к бритвенному столику, обмотал шею полотенцем и принялся намыливать лицо. — Я должен тебе новый костюм, при условии, что наследство Келлингтона достаточно велико для его приобретения. — Он осторожно сбрил пышные бакенбарды. — Насколько плохи здесь дела?
Хорошее настроение Джонаса улетучилось, как по мановению волшебной палочки.
— Всем известно, что поместье приходит в упадок. Хозяйственные постройки разрушаются, а собственностью арендаторов вообще никто не занимался со времен смерти твоего деда. Говорят, твой брат собирался отменить ограничения на право распоряжения имуществом, чтобы продать некоторую часть земли, но он умер раньше, чем успел добиться желаемого.
Узнав об этом, дед Роба наверняка перевернулся бы в гробу.
— Полагаю, у поместья есть управляющий.
