Вики Дрейлинг - Как очаровать распутника
— Прекрасно сидит на вашей фигуре.
Его глаза обшаривали фигурку Эми.
— Вы ведете себя неприлично, — заметила она шепотом.
Он был слишком игриво настроен!
Он склонился к ее уху:
— Виноват…
— Сегодня вы просто излучаете очарование.
— Да, и надеюсь получить за это награду.
Эми приподняла бровь.
— Прошу прощения?
Они были уже в передней. Уилл взял свою шляпу и перчатки, Эми тоже надела шляпку, натянула перчатки. Затем выбрались на улицу.
Пока они направлялись к карете, он не сводил с нее взгляда и лукаво улыбался. Эми не смогла удержаться от улыбки в ответ. Врожденное умение очаровывать придавало ему легкомысленный и фривольный вид. Однако в винном погребе он открылся ей с другой стороны. Он понял, почему она чувствует себя виноватой из-за того, что пренебрегла старыми подругами. Удивил ее, дав дельный совет. Кто бы мог подумать, что Дьявол захочет ей помочь. Однако что она о нем знала, чтобы строить предположения? Если есть хоть малейшая возможность сделать их брак удачным, ей придется пересмотреть свое представление об этом человеке, открыть того, кто в действительности скрывается за маской легкомысленного распутника.
Они были уже возле экипажа. Уилл помог ей подняться по ступенькам. Потом вскарабкался сам и сел рядом. От него исходил слабый аромат сандалового мыла с некой примесью, наводившей на мысль о мужских первобытных инстинктах.
Лошади тронулись. Уилл снял шляпу и повернулся к Эми:
— Теперь о награде.
— Вы слишком нетерпеливы.
К счастью, шляпка частично закрывала ее лицо.
Но Уильям распустил узел, потянул ленты, и шляпка упала с ее головы. Эми была заинтригована: мужчина, развязывающий бант и снимающий с дамы шляпку, — это приятно щекочет нервы. Ей стало немного неловко без шляпки, однако он погладил ее щеку, и она была очарована запахом его кожи и невесомыми как перышко прикосновениями подушечки пальца к подбородку, ушной раковине… Ее пульс участился. Эми облизнула губы. Склонившись к ней, Уилл ее поцеловал. Это был глубокий поцелуй, и она ответила на него. Ведь ей нравилось с ним целоваться, к тому же она как-никак стала его невестой!
Ее пальцы топорщили жесткие волоски на его затылке. У него были темные густые волнистые волосы, которые казались шелковистыми, когда она к ним прикасалась. Уилл заставил ее раздвинуть губы, чтобы проникнуть внутрь долгой неторопливой лаской. Эми охотно сдалась под напором этой медленной осады и отдалась новым ощущениям. Прерывистое дыхание Уилла, исходивший от его кожи аромат сандалового мыла, тепло ладоней, которые обнимали ее лицо…
Прервав поцелуй, он прикоснулся лбом к ее лбу, тяжело дыша.
— Мы начали дело, которое не сможем завершить.
Лицо Эми вспыхнуло. Он хотел сказать… о Боже.
Уилл весело улыбнулся и пощекотал ее талию. Эми вскрикнула.
— Тише, а то кучер решит, что я вас… прямо в карете.
— Вы меня… что? — воскликнула Эми.
Она не потерпит грубых выражений!
— Извините. Не сумел подобрать слова.
— Вы хотели сказать то, что я думаю? — спросила она, повышая голос.
— Я не могу читать у вас в уме. Что, по-вашему, это значит?
— Вы дурно воспитаны.
— Ответ неверный. Попытайтесь еще раз.
Эми рассмеялась.
— Мне следует вас выбранить.
Да, он знал, как вскружить женщине голову, чтобы добиться своего. И наверняка знает, как избежать того, что ему претит, за прискорбным исключением необходимости жениться на ней, Эми.
— Но вы не станете меня бранить, — заключил он. — Наверное потому, что в душе вам это нравится.
— Я не потерплю грубых выражений.
— Вы должны признать, что я вас развлек.
— Но вы хотели совсем не этого, — возразила она. — Вашей целью было меня шокировать.
— Нет, я всего-навсего хотел вас поцеловать, — произнес он вкрадчиво.
И посмотрел на Эми так пылко, что у нее перехватило горло. Карета гремела колесами по мостовой еще некоторое время, прежде чем повернуть. Уилл выглянул в окно:
— А, я уже вижу вдали Эшдон-Хаус.
У Эми пересохло во рту — плохой знак! Опять язык откажется ей повиноваться, и она произведет жалкое впечатление, поскольку не сумеет поддержать беседу. Слишком многое зависело от этой встречи, ведь она должна была впервые предстать перед семьей Уилла в качестве его невесты. Эми не хотела их разочаровывать. И она точно поставит в неловкое положение Уилла, если не сумеет взять себя в руки и справиться с волнением.
Он сжал ее ладонь.
— Не стоит нервничать. Вы уже почти всех знаете. Они будут вас обожать.
— Разве это возможно — в наших-то обстоятельствах?
— Вы поднимаете шум из ничего. Мои родственницы просто в восторге! Скоро на меня наденут кандалы.
Эми уткнулась взглядом в собственные колени. Какое унизительное для нее выражение. Он, верно, сказал не подумав.
— Могу сообщить — если это вас утешит, — что отнюдь не жажду встречи с вашим батюшкой, — продолжая он. — Боюсь, он даст мне в зубы.
От изумления Эми раскрыла рот.
— Мой папа никогда бы вас не ударил.
— Вы его единственная дочь, а у меня репутация Дьявола, уж простите мне этот отвратительный каламбур. Должно быть, он разошелся не на шутку, узнав, что я сделал с его девочкой.
— В письме я объяснила родителям, что все вышло случайно, — возразила Эми.
Уилл покачал головой:
— Вряд ли его это успокоит.
— Мой папа очень добрый и обходительный человек.
— У него есть ружье?
— Он иногда стреляет птиц.
Уилл картинно вздохнул.
— Значит, я не заживусь на этом свете. Поцелуйте меня, прежде чем я погибну.
Когда он потянулся к ней, Эми рассмеялась и быстро положила руку ему на грудь.
— Нет. Карета замедляет ход. Пора вспомнить о правилах приличия.
Уилл усмехнулся:
— На некоторое время.
Уилл повел Эми через переднюю в большой холл. Девушка выглядела робким олененком, и он крепко сжал ее руку.
Они остановились у нижней ступеньки лестницы. Может, шутка поможет ей справиться с волнением?
— Не пугайтесь голого Аполлона — статуи, которую поставила здесь мать. Тетя Эстер грозилась надеть на это страшилище тогу, если его не уберут куда-нибудь подальше. А мама заявила, что у Эстер отвратительный вкус, раз она держит у себя поддельную мумию.
— Вы шутите! — воскликнула Эми.
Уилл покачал головой.
— Нет, не шучу. Просто моя семья отличается множеством причуд.
— Уильям, зачем вы медлите? — позвала Пейшенс.
Он поднял глаза на верхнюю площадку лестницы:
— Привет, сестренка.
