Джуд Деверо - Пропавшая леди
— Это моя плантация.
Риган была так поражена, что на мгновение лишилась дара речи.
— Все… все это твое? — прошептала наконец она.
— Все до последней травинки. А теперь идем и позволь мне показать тебе твой новый дом.
Это были последние слова, которые они смогли сказать друг другу, потому что на них набросилась целая толпа людей. Крики «Трэвис!» и «Мистер Стэнфорд!» эхом разносились от одного здания к другому. Не выпуская руки Риган, Трэвис обменивался рукопожатиями с сотнями людей, которые сбежались со всей плантации. Он представил ей каждого, рассказав, чем занимается данный человек: это, например, главный столяр, а тот — второй помощник садовника, а вот та женщина — третья служанка в верхних апартаментах. Риган стояла и кивала каждому, а у самой в голове крутилась одна мысль: «Все они наемные работники. Они работают на Трэвиса — и на меня».
Некоторое время спустя Трэвис объявил этот день праздничным, и к ним стали подтягиваться работники с полей, чтобы тоже поприветствовать хозяина. Подходили огромные, мускулистые мужчины, которые с улыбками подшучивали над Трэвисом, говоря, что он, наверное, успел изнежиться, пока отсутствовал. Риган неожиданно испытала прилив гордости, когда увидела, что среди этих мужчин нет такого мускулистого, как ее муж.
Когда они направились к дому, Трэвис, продолжая здороваться с подходившими к ним людьми, стал расспрашивать о делах на плантации.
— А где Уэс? — спросил вдруг он, шагая так быстро, что Риган с трудом за ним поспевала.
— В Бостоне умер ваш дядюшка Томас, и Уэсли отправился туда, чтобы привести в порядок его дела, — ответил мужчина, который был управляющим на плантации.
— А Марго вам здесь не помогала? — нахмурился Трэвис. — Она могла бы помочь решить кое-какие проблемы.
— У нее от какой-то болезни пало около двадцати коров, — ответил мужчина.
— Трэвис, — обратилась к нему крепкая рыжеволосая женщина, — у нас сломались три ткацких станка, но всякий раз, когда я прошу их починить, мне отвечают, что это не их дело.
— Послушай, Трэвис, — сказала другая женщина, — Бейксы привезли новых цыплят с востока. Не мог бы ты выделить и нам денег на покупку новых цыплят?
— Трэвис, надо что-то делать с самым маленьким шлюпом: либо мы будем его ремонтировать, либо отправим на слом, — заметил мужчина, который курил трубку.
Трэвис неожиданно остановился и поднял руки.
— Дальше за нами не ходите. Завтра я отвечу на все ваши вопросы. Или нет! — В глазах его заблестели веселые искорки, и он взял Риган за руку. — У меня теперь есть жена, и с завтрашнего дня она приступит к обязанностям хозяйки. Тогда и спросите у нее о ткацких станках и о цыплятах. Я уверен, что она разбирается и в ткацких станках, и в цыплятах гораздо лучше, чем я.
Риган была рада, что Трэвис держит ее за руку, иначе она могла бы повернуться и убежать куда глаза глядят. Что, скажите на милость, знала она о цыплятах и ткацких станках?
— А теперь, — продолжал Трэвис, — я намерен показать своей молодей жене дом, и если вы вздумаете задать мне еще какие-нибудь вопросы, я отменю праздник, — с притворной суровостью пригрозил он.
Если бы Риган не находилась в таком подавленном состоянии, она рассмеялась бы, увидев, с какой скоростью рассосалась толпа вокруг них. Наконец ушли все, кроме одного старика.
— Это Элиас, — с гордостью сказал Трэвис. — Он самый лучший садовник в Виргинии.
— Я принес кое-что для вашей молодой хозяйки, — сказал Элиас и протянул ей цветок, каких она никогда в жизни не видела. Он был пурпурного цвета — одновременно и яркого, и нежного. Его центральная часть была словно собрана в оборочку, а крупные лепестки имели форму слезы.
Риган протянула руку, но ей было даже страшно прикоснуться к нему.
— Это орхидея, мэм, — сказал Элиас. — Миссис Стэнфорд приказывала привозить их ей всякий раз, когда капитаны бывали в Южных морях. Может быть, вы захотите посмотреть оранжерею, когда у вас будет время?
— С удовольствием, — ответила Риган, подумав про себя: интересно, есть ли на свете что-нибудь такое, чего бы не было у Трэвиса? Поблагодарив старика, она снова пошла за Трэвисом и только теперь заметила впереди высокий кирпичный дом. Даже издали он выглядел так, как будто Уэстон-Мэнор и Арундел-Холл, принадлежащий Клею, могли бы свободно разместиться в одном его крыле. Разве сможет она справляться с хозяйством такого чудовищно большого дома, не говоря уже о других обязанностях, выполнения которых, кажется, ожидал от нее Трэвис?
Дом, к которому они подошли, был даже больше, чем казалось издали.
Его массивная центральная часть, выстроенная из кирпича имела по обе стороны два крыла. Трэвис повел Риган по широкой каменной лестнице на первый этаж и сразу же начал знакомить с внутренним расположением дома.
Он провел ее через голубую, зеленую, красную и белую комнаты, показал классную и комнату экономки. Даже кладовки были здесь такого же размера, как ее спальня в Уэстон-Мэнор.
Но с каждой элегантно меблированной, красивой комнатой Риган становилось все страшнее и страшнее. Как ей справиться с таким хозяйством?
И вот когда она уже подумала, что ознакомилась наконец со всеми комнатами в доме, Трэвис потащил ее по восточной лестнице на второй этаж, который считался главным и превосходил по красоте убранства все, что она видела внизу. Здесь находилась столовая, а рядом с ней гостиная, где устраивались званые чаепития, а также еще одна гостиная для семьи, библиотека и несколько гостевых комнат, а также просторная спальня с примыкающей к ней детской.
— Это наша спальня, — пояснил Трэвис и потащил ее за собой дальше, через бальный зал.
Риган была потрясена. С тех пор как они вошли в дом, она не сказала почти ни слова, но теперь у нее буквально подкосилась ноги, и она рухнула на стоявший в углу диван в благоговейном молчании. Потолки высотой семнадцать футов заставляли человека почувствовать себя маленьким, незначительным. Стены были обшиты панелями, окрашенными в самый светлый оттенок голубого цвета, а дубовые полы натерты до блеска. Там было довольно много мебели — шесть кушеток, обитых розовой парчой, множество стульев с обивкой такого же цвета, арфа, фортепьяно и несколько столов, но вся эта мебель стояла вдоль стен, оставляя свободной середину зала, застеленную длинным восточным ковром.
— Когда мы принимаем гостей, то ковер, конечно, закатываем, — с гордостью объяснил Трэвис. — Может быть, тебе захочется устроить вечеринку. Мы могли бы пригласить пару сотен гостей провести у нас вечерок, а ты бы вместе с Мальвиной — это наша кухарка — могла придумать, чем их угощать. Тебе бы это наверняка понравилось.
