Конни Мейсон - Любовь викинга
Вульф слушал весь этот разговор с нарастающим гневом. Он не раб! Он сын ярла и брат ярла! Его знают повсюду и знают как сильного и отважного воина. Он не только давал отпор своим соплеменникам, жаждавшим расширить свои владения, но и отбивал нападения грабителей – финнов и датчан. Он добрался на корабле до самой Византии и вернулся домой безо всяких приключений, не теряя людей ни убитыми, ни ранеными.
Вульф знал, что брат выплатит за него «датские деньги», об этом он не беспокоился. А вот то, что он станет рабом, пока не прибудет выкуп, сильно тревожило его. Как он умудрился оказаться в такой унизительной ситуации? Как до этого дошло? Его так захватили раздумья о Рейне, что враг застал его врасплох. Он никогда не простит себе этот промах.
Стыд от осознания своего нового положения раба привел его в бешенство. Он свирепо уставился на Рейну, и его серебряные глаза засверкали ледяным пламенем, обещая неминуемую расплату.
– Да будет так, – одобрительно кивнул Борг. – Мы потребуем за норвежца «датские деньги».
– Хорошо, – согласился Даг. – Когда придет весна, мы пересечем море, чтобы сообщить о своих требованиях твоим родичам.
Майда задумчиво смотрела на дочь.
– Решение следует оставить за Рейной. Это ее изнасиловал негодяй норвежец.
– Мама, Вульф меня не насиловал, правда. И семья его отнеслась ко мне хорошо, и я тоже теперь уважаю и люблю их всех. Я также лучше узнала Вульфа. Да, характер у него не из легких, но обращался он со мной хорошо. Когда он напал на наш хутор, то сделал это, желая отомстить за смерть жены и нарожденного сына, погибших от рук наших соотечественников.
Вульф оценил правдивость Рейны, хотя и неохотно. В то лето он совершил набег еще на два хутора, прежде чем напал на хутор Рейны. Все хутора находились недалеко от того места, куда причалила его небольшая флотилия. Его товарищи по оружию вернулись домой на кораблях, груженных награбленным добром и новыми рабами, а Вульф отправился в Константинополь, чтобы продать там Рейну. И в результате выиграл: выручил гораздо больше от ее продажи работорговцу, чем стоило все награбленное добро.
Должно быть, лицо у Вульфа было свирепым, потому что Гаральд сказал:
– Норвежец слишком опасен. Нужно запереть его, пока он не смирится со своей судьбой.
– У меня есть уши, – прорычал Вульф. – Если ты думаешь, что меня можно держать взаперти на привязи, как животное, то ты ошибаешься.
– Вульф, – вмешалась Рейна. – Послушай меня. Если ты дашь слово, что не будешь пытаться бежать или причинить вред кому-либо из членов нашей семьи, я не позволю им держать тебя взаперти.
– Нет, это ты послушай меня, Рейна, – перебил ее Борг. – Норвежцу верить нельзя. Он зарежет нас всех во сне.
– Не зарежет, если пообещает не делать этого. Я верю, что Вульф – человек чести.
– Ха! – возглас Майды прозвучал издевательски. – У этого норвежца чести нет.
Вульф выпрямился во весь свой рост.
– У меня больше чести, чем у разбойников-датчан, убивающих женщин и детей!
– Так ты даешь слово? – настаивала Рейна, игнорируя эту вспышку ярости. – Если нет, то тебе, возможно, придется провести всю зиму в хижине без окон, взаперти, не имея возможности поговорить хоть с кем-нибудь.
Вульф обдумал слова Рейны. Он сойдет с ума, если не сможет видеть небо или ощущать запах только что выпавшего снега. Ему нужно поддерживать в форме свое тело и заботиться о том, чтобы мозги не покрылись плесенью. Но сама мысль согласиться с унизительной участью раба возмущала его до глубины души. Рабы из норвежцев получались отвратительные, это было известно всем.
Впрочем, заключение прельщало его еще меньше. Сможет ли он смириться со своим положением и потерпеть до весны, когда эти люди потребуют за него выкуп, и еще немного, пока выкуп не доставят?
– Я жду твоего ответа, Вульф, – напомнила Рейна. – Если ты согласен, тебя немедленно развяжут.
– Нет, погоди-ка, – вмешался Борг. – Я не уверен, что это разумно. Его нужно немного подержать связанным, пока он не научится смирению.
Вульф откинул голову и расхохотался.
– Подобно тому, как научилась смирению твоя сестра? Она никогда не вела себя так, как полагается рабыне. Вместо этого она снискала расположение членов моей семьи, и ей предоставили личный альков. Много ли рабов способны заслужить такое доверие своего господина?
– Это правда, Рейна? – спросил ее Гаральд.
– О да, благодаря моим навыкам лекаря я заслужила уважение семьи Вульфа, так же как и привилегии, которые обычно рабам не предоставляют.
– Рейна так и не смирилась с положением рабыни, – продолжал Вульф, – однако наказывать ее за непокорный нрав я не стал.
– И это правда, – подтвердила Рейна.
Братья Рейны заулыбались.
– У нашей сестренки неподчинение в крови. Мы рады слышать, что она не изменилась, несмотря на все пережитое по твоей милости, – отметил Борг.
Вульф поморщился. Да, Рейна действительно попала в рабство из-за него. Но он ее не насиловал. Их соитие было удовольствием, которого желали оба.
До сих пор Рагнар никак не реагировал на церемонию встречи и не участвовал в обсуждении судьбы Вульфа. Очевидно, больше он молчать не мог.
– Я женюсь на Рейне и заберу ее в свой дом. Хотя этот норвежец обладал ею, я прощу ей грехи и позабочусь о том, чтобы мои родители с радостью приняли ее в нашем доме.
Вульф напрягся. Рейна никаких грехов не совершала. Он бросил на нее быстрый взгляд и увидел в ее выразительных зеленых глазах нечто такое, что заставило его промолчать.
– Благодарю тебя, Рагнар, но, учитывая обстоятельства, я освобождаю тебя от обязательства взять меня в жены. Как ты справедливо заметил, я подержанный товар. Я не жду, что ты станешь чем-либо жертвовать ради меня.
Вульф зааплодировал бы, будь его руки свободны.
Рагнар недостоин Рейны!
– Дочь, – укоризненно произнес Гаральд, – подумай о том, что ты сказала. Рагнар ведь хочет жениться на тебе, несмотря на твою… гм… ну, ты поняла, о чем я.
– Я знаю, что говорю, отец. И я уверена: Рагнар в состоянии найти менее порченую невесту, чем я.
Вульфу хотелось завопить от радости, хоть он и рассвирепел, когда Рейна назвала себя «порченой».
– Это твое окончательное решение, Рейна? – уточнил Рагнар. – Потому что дочь ярла Отто намекнула, что была бы рада получить меня в мужья. Тебя так долго не было… В прошлом году я начал ухаживать за ней.
– Женись на ней – вот тебе мое благословение, – заявила Рейна без оттенка сожаления в голосе.
Рагнар долго пристально смотрел на Рейну, а затем развернулся и пошел прочь.
– Ты не была добра к нему, дочь, – проворчала Майда. – Возможно, он – твоя единственная надежда на замужество.
