Тереза Ромейн - Сезон соблазна

Визит продлился минут двадцать, причем леди Ирвинг не злоупотребляла своей ролью опекунши и то и дело «вспоминала», что ей срочно нужно то одно, то другое, и это находится в другой комнате, куда приходилось идти, покинув молодежь на пару минут.

Сэр Стивен не преминул высказать сожаление по поводу того, что леди Ирвинг приходилось постоянно оставлять свое занятие рукоделием и выходить из гостиной – ведь девушке неприлично оставаться наедине с мужчиной даже на несколько мгновений, – и предложил выходить из комнаты вместе с хозяйкой дома и ждать ее возвращения в коридоре. Джулия в недоумении возразила, что в этом нет никакой необходимости, на что сэр Стивен заявил, что печется исключительно о ее репутации.

– Да-да, я, конечно, ценю вашу заботу, – поспешила заверить его Джулия, – но, уверяю, тетушка вернется через минуту.

После этого в гостиной установилась напряженная тишина, а как только леди Ирвинг вернулась, баронет встал и поспешил распрощаться с дамами, перед уходом попросив разрешения время от времени наносить визиты в дом графини.

– Разумеется, сэр Стивен, мы всегда вам рады, – с ослепительной улыбкой сказала хозяйка дома. – Милости просим в любое время.

Гость откланялся, весьма довольный приемом, оказанным ему в доме графини, и как только он вышел за дверь, леди Ирвинг, быстро повернувшись к Джулии, прошипела:

– В следующий раз воспользуйся возможностью пофлиртовать с баронетом, когда я выхожу из комнаты. Богатые холостяки – большая редкость, как ты знаешь, и не растут на деревьях.

Джулия закатила глаза:

– Я знаю это, тетя, и помню, зачем приехала в Лондон, но чего ты от меня хочешь? Чтобы я прыгнула гостю на колени? Мне кажется, его сразу хватит удар, если я только попытаюсь.

Джулия вовсе не собиралась ни к кому прыгать на колени, но слова уже вырвались, и она слишком поздно поняла свою ошибку. Леди Ирвинг всегда все воспринимала буквально и относилась к словам так же серьезно, как к выбору шелковых тюрбанов по утрам.

– Прыгнуть к нему на колени? А что, неплохая идея, – произнесла она задумчиво. – Да ты умница! Я и не подозревала, что ты такая сообразительная. Я, конечно, не могу утверждать, что Савилю понравятся подобные выходки – он строго соблюдает правила приличий, и фривольность может его отпугнуть, – но то, что не прокатит с баронетом, подойдет для обольщения других молодых джентльменов.

– А это не слишком фривольно? – с сомнением спросила Джулия. – Еще подумают, что я какая-нибудь куртизанка…

– Фу как это вульгарно! Никогда не произноси подобных слов. Где ты их только нахваталась?

– Скорее всего услышала от вас.

Тетушка бросила на Джулию скептический взгляд и, хмыкнув, пробормотала:

– Возможно, но не следует повторять подобные слова за мной: это неприлично для молодой леди. Что касается меня, то я могу говорить все, что захочу. Ты должна усвоить, моя дорогая, что между незамужней леди и вдовой, в особенности богатой, огромная разница.

Джулия послушно пообещала принять к сведению наставления тетушки, хотя не могла взять в толк, почему существует столько ограничений для незамужних леди. Может, потому что, как считалось, у девиц мало мозгов? Все это как-то странно…

Тетушка, конечно, и раньше указывала на вульгарность некоторых ее выражений и поступки, подчас выходящие за рамки приличий, поэтому теперь, приехав в Лондон, Джулия старалась внимательно следить за собой. Когда начнется светский сезон и высшее общество снова вернется в столицу, она должна показать себя с лучшей стороны.

Когда Джулии делали замечания, она вспоминала родное поместье и начинала скучать по близким. Вот и сейчас из груди вырвался тяжелый вздох.

– Тяжело вздыхать тоже неприлично, – машинально отметила леди Ирвинг. – Ты же не хочешь отпугнуть от себя сэра Стивена?

– Нет, не хочу, – согласилась Джулия, хотя на самом деле давно запуталась в своих желаниях.

Прошло несколько недель. Джеймс и сэр Стивен часто наносили визиты в особняк на Гроувнер-сквер – то вместе, то поодиночке, – а иногда приглашали сестер на прогулку по городу. В этом случае они делились на пары – Луиза шла под руку с Джеймсом, а Джулия – в сопровождении сэра Стивена.

Джулия неплохо относилась к баронету, но его чрезмерная серьезность стала раздражать, а благоговение, с которым сэр Стивен слушал ее, пугало. Ей приходилось постоянно быть начеку, опасаясь, как бы не сболтнуть что-нибудь лишнее, что собеседник может неправильно истолковать, а эта задача была чрезвычайно трудна для девушки, которая привыкла болтать без умолку.

И она нашла выход: чтобы Луиза и Джеймс слишком не отдалялись от них, Джулия то притворялась, будто споткнулась и подвернула ногу, то останавливалась, чтобы взглянуть на витрину магазина, и тогда рядом с ней застывали все трое: сестра и оба кавалера. Она чувствовала себя чуточку виноватой перед Луизой и в то же время завидовала ей: сестра виделась с Джеймсом чаще и общалась больше. Ей же приходилось много времени проводить с Кариссой Брэдли, а также наносить с тетушкой утренние визиты лондонским знакомым. Благодаря стараниям подруги и леди Ирвинг Джулия все больше узнавала о нравах и обычаях, царивших в столичном обществе, в среде богатых и титулованных господ, которые возвращались в Лондон из своих усадеб.

Она и не подозревала, что в городе будет так много дел. Порой Джулия возвращалась домой поздно вечером, смертельно уставшая и совершенно опустошенная, хотя не могла припомнить, чем занималась весь день. Бессмысленная суета утомляла, но Джулия не бунтовала, поскольку знала, зачем приехала в Лондон. Зато теперь стало понятно, почему Луиза так не любила столицу и выезды в свет. Джулия куда общительнее сестры, но и ей порой становилось тяжко от переизбытка общения.

Таким образом, дороги Джулии и Джеймса пересекались редко. Никому и в голову не приходило дать им возможность общаться. Тетушка считала, что для нее гораздо важнее завязать как можно больше знакомств с влиятельными аристократами и могущественными светскими львицами, посетить модные магазины или портниху для очередной примерки нового наряда.

Джулия скучала по Джеймсу, о нем постоянно думала, ей не хватало его общества. Несмотря на то, что ее задачей было найти себе мужа, интересовал ее только один мужчина – Джеймс. Это была ее сокровенная тайна, которой она не желала ни с кем делиться, а уж тем более с Луизой, хотя всегда открывала ей все свои секреты. Эта тайна мало-помалу отдаляла Джулию от сестры.

Прошел январь, а потом и февраль с его серыми пасмурными днями. Недели летели быстро, не оставляя в памяти Джулии никаких воспоминаний. Единственным ярким событием за это время была, пожалуй, доставка готовых нарядов из салона мадам Оазо. У Джулии никогда не было такого модного сногсшибательного гардероба, и сама мысль, что теперь она сможет появиться в свете, ее несказанно радовала.