Марина Кистяева - Русалка
— Я и сама могу, — как-то неуверенно сказала Ирина, хотя ей до безумия хотелось, чтобы Петр не послушал её, и продолжил заботиться о ней.
Петр не разочаровал её, когда настойчиво произнес:
— Ирина, не упрямься, ты ещё слишком слаба. Давай, я помою тебя. Не будь строптивицей….
Его голос звучал столь мягко, что по телу Ирины побежали мурашки. Мужчина просил довериться ему…. Но могла ли она? В затуманенном сознании происходила некая борьба, внутренний голос нашептывал ей, что если бы Петр хотел воспользоваться ситуацией, он давно бы это сделал. Да и не был бы таким нежным и заботливым! Переложил бы обязанность на служанок, крикнул бы девкам, чтобы они её вымыли и выходили, не стал бы с ней возиться, утруждать себя новыми заботами.
Ирина не спеша стала подниматься со скамьи. Ей хотелось искупаться, она чувствовала, как липкий пот струится по телу, и ощущения были не особо приятными. Она робко улыбнулась:
— Хлопотный денек выдается, да?
Петр улыбнулся в ответ и пожал плечами:
— Новогодняя суета, ничего не поделаешь!
Ирина не могла поверить, что он не сердится. В глубине души она понимала, что окажись на месте Петра любой другой мужчина, хотя бы папенька, он не то чтобы позаботился о ней дальше, а устроил бы хорошую взбучку, что она не уследила за вверенными ей детьми. Столько женщин в доме, а за двумя девочками не доглядели! А Петр смотрел на неё…с нежностью?
Она на подгибающихся ногах подошла к бадье, и с тихим стоном стала погружаться в теплую воду. Хорошо-то как! Все-таки есть счастье на этой грешной земле…. Петр стоял рядом и внимательно наблюдал за девушкой. Как же она прекрасна в своей женской покорности и чувственности! Он был уверен, что Ирина даже не подозревает, до чего она желанна. А ещё он надеялся, что его естество не слишком сильно выпирает из нательных штанов.
Он опустился на колени около бадьи и взялся за мочалку.
Ирина снова посмотрела на него, и в её взгляде появилось что-то новое.
Сейчас мужчина дотронется до её обнаженного тела….
И она не будет сопротивляться.
А самое главное, ей почти хотелось, чтобы он прикоснулся к ней….
Петр точно чувствовал, что в душе Ирины происходит некая борьба, и надеялся на то, что победу одержит лучшая сторона. Видит Бог, он не хотел конфликтовать с милой женушкой.
Больше всего на свете он хотел любить её….
Он запустил руку в воду и нашел стопу девушки. Ирина вздрогнула, но послушно разрешила приподнять ногу.
— Расслабься, — прошептал Петр совсем рядом с её лицом.
Она согласно кивнула, и не заметила, как её взгляд невольно задержался на согнутой голове Петра, на его спутанных темных волосах, а потом скользнул дальше, по широкой спине. Ирине впервые доводилось видеть почти обнаженное тело мужчины в столь опасной близости от себя. Ей бы убежать, оттолкнуть его, но ничего подобного она не сделала. Тем временем, Петр намылил мочалку, и принялся натирать стройную ножку жены, поднимаясь от стопы к округлому колену, а когда его рука скользнула по внутренней стороне бедра, Петр заскрежетал зубами. На его висках от напряжения отчетливо выступили вены. Никогда ещё он не сталкивался со столь сильным искушением.
И, о, Боже, Ирина послушно развела ноги….
Петр действовал с предельной нежностью. Мочалка осторожно скользила по розовому телу Ирины, оставляя после себя мыльные красные следы. Ирина, последовав совету мужу, расслабилась, откинула голову назад. Будь, что будет. Ей не хотелось в эти минуты думать ни о чем. После пережитого кошмара было так прекрасно чувствовать, что о тебе кто-то заботится, точно ты не взрослая самостоятельная женщина, а маленькая девушка.
А ощущения, что разливались по телу, были просто прекрасны…. Руки мужчины были столь ласковы, что Ирина уже не знала, отчего кружится у нее голова, то ли от банных паров, то ли от неизведанных чувств.
Петр, моя свою непутевую женушку, тем не менее, старался избегать интимных прикосновений. Как говорится, от греха подальше. Но с одним искушением справиться так и не удалось.
— Я хочу вымыть тебе волосы, — негромко признался он.
Ещё тогда, в далеком, как теперь казалось, августе, его поразила красота густых непослушных золотистых волос. Он почти наяву ощущал, как золотистых шелк струится между его пальцев, лаская кожу. И теперь просто не мог устоять, чтобы не прикоснуться к ним.
— Я….
Ирина начала говорить, но замолчала, не зная, что сказать дальше. В неясном освещении бани все оттенки чувств и отношений приобрели интимный, новый характер.
Петр, точно физически чувствовал замешательство девушки, и ласково улыбнулся.
— У тебя роскошные волосы, Ирины. Нам с тобой будет непростительным грехом оставить их неухоженными после славной баньки.
Ирина не нашлась, что ответить. У неё было такое чувство, что с этим человеком у неё существовало особенное родство душ, точно они были близкими людьми, родными существами. Если уж она доверила ему свое тело, то смело может вверить и волосы.
Когда девушка откинула волосы вперед, на лицо, и погрузила их в мыльную воду, у Петра что-то надломилось внутри. Как же она была прекрасна… Его сердце отчаянно стучало от невероятной муки, которой он подвергал себя сам, но, несмотря на это всё, Петр не спеша принялся мыть струящееся золото. Он сам обливался потом, но в эти минуты его ощущения отошли на второй план. Ему хотелось одного — чтобы Ирине было приятно.
Последний раз ополоснув волосы девушки, Петр поднялся и выпрямился во весь рост, благо высокие потолки позволяли. Он как раз помогал Ирине выбраться из бадьи, когда нетвердые ноги подвели её, и она поскользнулась. И тотчас крепкие надежные руки подхватили Ирину и прижали к большому сильному телу.
— Что ты…, - заботливый голос мужчины раздался рядом с ушком Ирины. — Ножки перестали слушаться?
— Перестали, — выдохнула она, и сама прижалась к Петру.
— Моя маленькая девочка….малышка….
Опытный мужчина, который соблазнял, и которого соблазняли, стоял и наслаждался близостью с женой, её робкими прикосновениями, тому, как она льнула к его телу. И, казалось, замри мгновение, он так готов простоять вечность.
Но вот из уст Ирины вырвался тяжелый вздох, и её голова безвольно упала на плечо Петру. Девушка совсем утомилась, ей становилось тяжело переносить жаркую атмосферу бани, поэтому Петр поспешил вывести её в предбанник и усадить на скамью.
— Как ты себя чувствуешь? Голова не крушится? Не тошнит?
Ирина слабо покачала головой.
— Нет. Но я хочу прилечь.
— Скоро мы будем дома….
Видя разрумяненное личико Ирины, Петр принял решение её не одевать, хотя и заметил аккуратную стопку нового сухого белья. Он быстро оделся сам, швырнув перед этим в дальний угол нательные штаны. Ирину же он закутал в одеяло, сверху накинул пальто и поднял на руки.
