Джоанна Линдсей - Буря страсти
Мгновение Шерис не могла понять, на кого направлен его гнев. Затем он взорвался:
— Я убью ее!
— Но мне не больно, — уверила его Шерис.
— Тогда почему ты так горько плачешь?
— Из-за того, что я сделала. О, это было так ужасно! — Слезы снова полились ручьем. — Мне не следовало идти за ней. Надо было послушаться тебя. Но я не предполагала, что она может напасть…
Он сел рядом и обнял ее.
— Фиона живет по другим законам, милая. Я думал, ты поняла это…
— Как это можно понять? Я привыкла к воспитанным женщинам. Я только хотела спросить, почему она изводит меня насмешками, и дать ей понять, что мое терпение подошло к концу. Но когда она ударила меня, то, я не знаю, что на меня нашло! Я… я дала ей сдачи, Лукас. Мне так стыдно!
Он в изумлении отстранился.
— Но это вполне естественно, это инстинкт, — мягко сказал он. — Не стоит плакать из-за этого, Фиона получила по заслугам.
— Но ты не понимаешь, — продолжала всхлипывать она. — Боюсь, что я сломала ей нос! Потрясенный, он разразился смехом.
— Лукас Холт, это не смешно!
— Боже, конечно, смешно, — продолжал хохотать он. — Она оскорбила тебя, ударила, а ты плачешь, потому что она получила больше, чем ожидала. Это забавно, поверь мне.
— Но сломанный нос, Лукас!
— Ты слышала, как хрустнула кость?
— Нет. Но она истекала кровью и смотрела на меня, как на убийцу.
— Ну конечно, — сказал он. — Она не ожидала, что такая воспитанная городская девушка даст ей сдачи. Не стоит волноваться из-за этого, голубушка. Если бы ты сильно ее ударила, она бы вопила на весь отель.
— Ты действительно так думаешь? — с надеждой спросила она.
— Да. Я в этом уверен.
Шерис достала из сумочки носовой платок. Она немного успокоилась.
— Мне очень жаль, что я так невежливо поступила с остальными. Надеюсь, ты извинился за меня?
— Да, и еще кое-что сказал Сэму. Ему следует сдерживать свою жену, — бросил Лукас. — За что она ударила тебя?
Шерис полагала, что все сказанное этим вечером вело к драке. Она напряглась, но выражение ее лица оставалось по-прежнему невинным.
— Я высказала предположение, что, если бы она удовлетворяла тебя в качестве любовницы, ты продолжал бы свои отношения с ней, вместо того чтобы искать жену.
Лукас вздрогнул.
— И что она ответила?
— По правде говоря, она заявила, что уже обладала тобой и сможет получить тебя вновь, когда захочет. Она довольно… груба.
— И ты поверила ей?
— Не вижу оснований сомневаться. — В ее голосе прозвучали ледяные нотки.
— Будь я проклят, — усмехнулся Лукас. — Ты ревнуешь, не так ли? Вот почему ты ударила ее.
— Не говори глупостей, — горячо возразила Шерис. — Но ты мог бы и предостеречь меня, Лукас. Там, где я жила, мужчины не заставляют своих невест обедать с бывшими возлюбленными.
— Черт побери, она никогда не была моей возлюбленной. Я время от времени встречался с ней, но не регулярно, и не только с ней. Она дала мне понять, что доступна, и мы иногда неплохо проводили время. Вот и все. Когда она вышла замуж за Ньюкомба, наступил конец нашим отношениям. Она напрасно хвастается, что может вновь прибрать меня к рукам. Я не путаюсь с чужими женами.
— А если бы она не была замужем?
Он улыбнулся:
— Зачем мне она, если у меня есть ты?
Шерис вспыхнула и отвернулась. Но когда она продолжила расспросы, голос ее прозвучал твердо:
— Если вы так хорошо проводили время вместе, почему ты не женился на ней?
— Если бы мужчина женился на каждой женщине, за которой волочился, у него в конце концов оказалась бы куча жен, голубушка. Ты что, собираешься предъявлять мне счет за все, что я сделал до того, как ты здесь появилась?
— Ты не ответил на мой вопрос, Лукас. Почему ты не женился на ней, когда у тебя была такая возможность?
— Я мог бы ответить, что подумал: из нее не получится хорошей жены. Но на самом деле я тогда вообще не собирался жениться. Ну что, это уменьшило твою ревность?
— Я не ревную, — настойчиво повторила Шерис.
— Конечно, нет, — улыбнулся он.
Она вздохнула.
— О, я сейчас закричу! Отвезите меня домой, мистер Холт. Хватит с меня на сегодня ваших ужасных разговоров.
— Да, мэм. — Лукас усмехнулся и тронул с места коляску.
Поездка прошла в молчании. Когда они приехали на ранчо, он передал коляску Маку и проводил Шерис в дом. Она подождала, пока Лукас зажег лампу, чтобы осветить ей дорогу в спальню. Резкий вопрос, брошенный, когда она уже входила в комнату, остановил ее на пороге:
— Кто такой Джоуэл?
— От кого ты слышал это имя?
— От тебя. Она напряглась.
— Я разговариваю во сне?
— Нет, но ты бормочешь, когда пьяна. В его голосе не чувствовалось ни намека на шутку. И выражение лица стало мрачным. Шерис насторожилась.
— Джоуэл — мой друг. Мы выросли вместе. А что?
Что я такого сказала?
— Ты говорила отцу, что не хочешь за него замуж. Что его любит Стефани, а не ты. — Лукас подошел к ней совсем близко и заставил посмотреть себе в глаза. — Почему ты убежала от отца, Шерис?
Она уже готова была закончить разговор, но внезапно поняла, что скрывается за его вопросом.
— Ты думаешь, я та девушка, о которой говорил мистер Баскет, не так ли?
— А разве нет?
— Мне казалось, что я тебе уже рассказывала о себе, — заметила она. — Но чтобы ты больше не сомневался, мне, наверное, следует сказать, что моего отца зовут Джон Ричарде. Хэммонд — моя фамилия по мужу. — Какой искусной лгуньей она становится! — Видимо, следовало сообщить тебе об этом раньше, но мне это не казалось важным.
— Антуан Хэммонд?
— Нет, конечно. Я презираю Антуана! — импульсивно воскликнула она, затем взяла себя в руки. — Может, я упоминала Антуана той же ночью, когда так много выпила?
— Да.
— Почему ты подумал, что он мой муж?
— Ты называла его своей любовью.
— О, — пробормотала она. — Как это объяснить?
— Действительно, как, Шерис? — мягко спросил он. Он провел пальцем по ее подбородку, потом рука скользнула ниже, к плечу, и осталась там, сжимая его достаточно крепко, чтобы Шерис не могла уйти. Он намерен держать ее так, пока не получит ответа. Может, пришло время сказать правду или хотя бы часть ее?
— С Антуаном я познакомилась очень давно, Лукас. Я тогда была молода и наивна, а он был светским человеком, галантным и потрясающе красивым. Мне казалось, что я влюблена, хотя на самом деле, наверное, просто наступил тот возраст, когда человеку необходимо влюбиться, что я и сделала. Это я поняла теперь, но в то время была слишком очарована, чтобы задаваться вопросами. — Она говорила с горечью, и глаза ее потемнели от воспоминаний. — Антуан оказался мерзавцем и лжецом. Он…
