В перепутье дорог - Наталья Алексеевна Добровольская
К разговору присоединилась и Верочка, которая прямо навела на мысль о Женском Патриотическом обществе:
– Как жаль, что судьбу этих детей определяют и решают чиновники, я думаю, многие дамы вполне могли бы чем-то помочь их пристройству.
– Конечно, можно и новые школы открывать, где девочки учились бы наряду с мальчиками, и детские приюты семейного типа, где дети бы не разлучались, а жили одной семьей, а воспитатели осуществляли бы функции родителей, а в будущем это была очень распространенная система. Да и о наших защитниках можно позаботиться – закупить одежды и обуви для солдат, медикаментов побольше, много чего сделать можно. Только общество женское создать надо, которое все это бы и организовывало, – Наталья прямо сияла, когда разговор перешел на эту тему.
– Вот после бала у Барышниковых это и можно обсудить, – подхватила довольная Верочка.
А женщина радовалась, что идея пойдет не от нее, а то и так она слишком стала привлекать внимание своими действиями, а тут все замечательно – заинтересовалась жена чиновника судьбой сироток и предлагает идеи по их присмотру – а подруга как бы сбоку все дополняет и расширяет!
За разговорами и обдумыванием и не заметили, как подъехали к усадьбе Алексино, ярко освещенной в темноте вечера. Усадьбу приобрел еще отец Ивана Ивановича Барышникова, Иван Сидорович, у знатного землевладельца Салтыкова. Купцы, как сословие «неблагородное», не могли иметь поместья и крестьян, поэтому он купил имение на подставное лицо, на своего покровителя графа Ивана Григорьевича Орлова. В 1782 году его сын Иван Иванович был пожалован Екатериной II в потомственное дворянство, и с этих пор Алексино стало родовым имением семьи. Обустройство усадьбы началось сразу после покупки. Для этого для создания усадебного ансамбля пригласили лучшего архитектора того времени – Матвея Казакова.
Кроме усадьбы, в Алексине началось строительство здания бумажной фабрики и целого комплекса амбаров, складов и контор. Следы работы были видны даже сейчас, зимой – занесенные снегом ямы и кучи, копошащиеся в свете костров люди. Самой эффектной постройкой станет конный двор в виде крепости, который так и называли «Андреевская крепость», и церковь Михаила Архангела по проекту Матвея Казакова. Строительство будет вестись при непосредственном наблюдении крепостного архитектора Владимира Жданова, ученика Матвея Казакова. Вокруг дома разобьют новый парк с каскадом прудов, построят флигеля, музыкальный павильон. Жаль, что сейчас не лето, и гостям не повезло увидеть наяву всю эту красоту, да и строительство только началось и будет продолжаться многие годы.
При въезде всех встречали лакеи, которые помогли выйти из карет и проводили в дом. Гости разделись, привели себя в порядок и вошли в зал, полный народу. Играл оркестр, музыканты которого были крепостными Ивана Ивановича. Зал уже был полон, и все сразу попали в водоворот людей, который подхватил Верочку и ее семейство.
Дамы сразу обратили внимание на наряд Натальи в стиле Шанель – ведь его видели только соседи, бывшие на приеме полка. Взгляды их останавливались и на прекрасном вязаном платке из козьей шерсти, который лежал на ее плечах и был вовсе не лишним – в зале, несмотря на большое количество народа, было довольно прохладно. Женщина видела, как присутствующие шепчутся и обсуждают ее, но сделала вид, что это ее не касается, да так оно и было – не до сплетен сейчас.
Наталья глазами все искала Александра, который обещался быть здесь, и не сразу его увидела – он стоял в стороне, одна рука его была на повязке. Он тоже искал женщину и наконец-то смог преодолеть толпу и подойти к ней.
– Здравствуйте, сударыня! Рад вас видеть!
– Я тоже очень рада вас видеть! Но что с вами? Что с рукой?
– А это, извольте видеть, буквально позавчера впервые в жизни неудачно упал с лошади прямо на руку и сломал ее. Уж очень кобыла попалась норовистая и необъезженная. Хорошо, Егор Фомич вспомнил о способе лечения переломов его друга Гибенталя и ваш рассказ о лекаре, который закрепил сломанные кости с помощью гипса. Он быстро послал за ним в соседнюю строительную артель и скрепил мне кость, уверив, что она только сломана, но не смещена. Так что благодаря вашим советам Егор Фомич меня и лечил. Вот я и вынужден носить эту повязку и ждать, когда все срастется. Но поскольку я обещался быть на приеме, я не мог его пропустить.
– Надеюсь, все будет в порядке! Надо держать повязку не менее трех недель, а потом постепенно разминать и разрабатывать руку. Сначала будет трудно, даже больно, но если вы сделаете все, как положено, то совсем скоро забудете об этой беде. Вам надо только пить больше молока, есть творога и рыбы. А если есть возможность, пусть вам варят крепкий костный бульон или делают заливное из мяса, тогда рука срастется еще быстрее.
– Да, представляю, как будут подтрунивать надо мной мои друзья: гусар, который пьет молоко, а не вино! Но раз вы так говорите, придется так и сделать, – улыбнулся Александр и ласково взглянул на Наталью, а та, потупившись, продолжила разговор:
– Но почему вы так давно не писали и не приезжали?
– Полк готовится к походу, в начале апреля мы уйдем из города. Было много хлопот по подготовке полка.
– И мы больше с вами не увидимся? – затаив дыхание, спросила она.
– Вот об этом я и хотел поговорить. Нам надо объясниться. Если вы не против, я бы хотел посетить вас в следующую пятницу вечером.
– Конечно, я всегда рада вас видеть, – дыхание у женщины прервалось, она была взволнована.
Неужели он признается? Но нельзя загадывать, в это время только от мужчины исходила инициатива по общению с дамами. Как мы помним, женщина даже не могла первой написать кавалеру, который ее заинтересовал. Только Татьяна Ларина нарушила эту традицию, написав Онегину письмо. По меркам того времени Татьяна сделала просто безумный поступок, объяснившись в любви к Онегину первой.
Со стороны современного читателя ее ситуация не кажется неординарной, но в то время предрассудки играли слишком большую роль во мнениях людей. Тогда было стыдно молодой девушке первой оказывать знаки внимания мужчине. Общество считало такой поступок унизительным для женщины, ведь добиваться благосклонности должна не она, а кавалер.
Так что оставалось ждать встречи и результатов объяснения Александра. А вариантов было ровно два – или признание в симпатии, или полный разрыв – все-таки он граф, а Наталья бедная провинциальная помещица, и таких знакомств у него в каждом городе было немало. Но что заранее переживать, надо ждать и надеяться.
Пока Наталья
