Джо Гудмэн - Невеста страсти
Когда Лендис ушел, Клод наклонился к Алексис:
— Ради меня не надо притворяться мужественной. Я уже знаю…
Он замолчал. Не было смысла говорить ничего больше — девушка снова потеряла сознание.
Сняв с нее рубашку, Клод перебинтовал плечо чистыми полосками ткани. Он принес из своей комнаты другую рубашку и надел на нее. Алексис очнулась на мгновение, когда он застегивал пуговицу у нее на вороте. В глазах ее светилась улыбка, пока недоступная ее губам.
— Мне, кажется, стоит поспать, Клод, — пробормотала она и, положив ладони поверх его рук, добавила: — Ты не виноват.
Капитан ничего не сказал в ответ, но девушка видела по глазам, что он не согласен с ней, чувствовала, как напряглись его пальцы на вороте ее рубашки. Она хотела попросить его остаться с ней, хотела сказать, что нуждается в его поддержке, в том, чтобы он был рядом, когда она проснется. Еще она хотела поблагодарить капитана за то, что согласился учить ее, принял ее всерьез, понял ее цель.
Алексис закрыла глаза и прежде, чем погрузиться в сон, успела подумать о том, что непременно придет к нему позже и скажет, что хочет его, хочет сильнее, чем когда-либо прежде.
Клод оставался в ее комнате до тех пор, пока ему не стало ясно, что девушка уснула глубоким сном; только потом он отправился к себе. Решение напиться пришло как-то само собой, и, когда вернулся Лендис, Клод был уже крепко пьян. Потом они добавили еще. Наливая по полному стакану себе и другу, Клод, мотая из стороны в сторону головой, произнес:
— Черт побери, Джон. Надо было мне думать до того, как я позволил ей взять оружие.
— Она ведь сама этого хотела, не так ли?
— Конечно, она этого хотела! И я ее научу, черт возьми!
— Для чего тебе это? — пряча улыбку, спросил старший помощник.
Клод медленно обвел глазами каюту, обдумывая ответ.
— Я не могу отпустить ее, Джон, — с трудом выговорил он. — Но я все же хочу, чтобы она попыталась. И если ей удастся сделать то, что она задумала, я хочу, чтобы она была готова противостоять Траверсу. Я думаю, ты ведь уже и так все понял, а, Джон?
— Понял, Таннер. Если уж ты понял, то я наверняка должен был понять. Зачем ты напился, Таннер? Тебе кого-нибудь жаль?
— Алекс, — не раздумывая, ответил Клод.
— Это хорошо, что она тебя не слышит. Ей бы не понравилось, что ее жалеют. Она могла бы тебя за это возненавидеть.
— Тогда мне жаль себя.
Клод прикончил содержимое стакана одним глотком.
— И за это она бы тебя тоже возненавидела, — сказал Лендис. Он положил руку на стакан Клода, не давая ему налить еще.
— Господи, Джон! Чего ты хочешь от меня? Я знал, что она устала и слабеет с каждой минутой. Девушка не успела толком отдохнуть. Спина, черт побери… Она у нее еще не зажила! Ты что, забыл? Ведь я знаю, какую боль ей довелось испытать.
Последнюю фразу Клод произнес сквозь сжатые зубы. Вновь к нему вернулось воспоминание о том, как на узкие полоски кожи разрывало его спину. Он словно наяву слышал свист плетки и звук рвущейся плоти. Сняв ладонь Джона со своего стакана, Клод вылил туда все, что осталось в бутылке. Когда он заговорил снова, голос его звучал тихо и внятно.
— Это могло подождать. Я хотел научить ее, но должен был подождать до тех пор, пока она не окрепнет.
— Пожалуй. Но Алексис считала, что готова, иначе не стала бы просить.
— Она была не права.
— Пусть. Это была ее ошибка. Почему ты берешь всю ответственность на себя?
— Я едва не убил ее.
— Но ведь не убил. И она не винит тебя за то, что произошло, не так ли?
Клод уставился в стакан, изо всех сил сжимая его пальцами так, что побелели костяшки.
— Поспи, Таннер. Уже за полночь. Она наверняка будет спать до утра. Мне не хочется, чтобы она застала тебя в таком виде.
Лендис встал и тихо вышел. По дороге к себе он насвистывал что-то веселое в свою седую бороду.
Клод упал на кровать, даже не раздеваясь, и закрыл глаза. Голова у него гудела, и каюта как будто вращалась. Несмотря на это, он сразу уснул, и ему снилась Алексис.
Одетая лишь в белую льняную рубашку, которую он дал ей, она медленно приближается к его кровати. Таннер даже разглядел просвечивающую сквозь ткань повязку у нее на плече и невольно поморщился, как от боли. Тут взгляд его скользнул вниз и охватил нечто более приятное. Груди девушки плавно поднимались и опускались в такт дыханию. Сквозь открытый ворот рубашки виднелось обнаженное тело. Она осторожно ступала босыми ногами, и, посмотрев на них, Клод уже не мог отвести взгляд. Алексис остановилась возле его кровати и положила его руку к себе на бедро, позволяя его ладони приласкать ее тело так же, как до этого ласкали глаза. Она наклонилась к нему и что-то тихонько шепнула, так, что он скорее почувствовал ее слова, чем услышал их. Ее дыхание щекотало ему щеку. Клоду хотелось схватить ее и прижать к себе так тесно, как только возможно… но к рукам его словно привязали пудовые якоря. Кровь стучала у него в голове, он с трудом мог дышать, не говоря уже о том, чтобы понимать, что происходит. Он все еще был крепко пьян, но даже сквозь туман увидел гримасу брезгливости у нее на лице. Он не смог остановить ее, и тогда она, оттолкнув его, выбежала из каюты.
Этот сон кончился и начался другой, но уже совсем непонятный.
Клод проснулся до того, как первые лучи солнца проникли в его каюту. Ему оставалось только отругать себя за невероятную глупость. Пока он умывался, брился и переодевался, воспоминания о странном сне не покидали его. Клод взял рубашку, накинул ее и стал застегивать пуговицы. С каждым движением он все ближе подходил к осознанию того, что произошло ночью. То, что он видел, не было ни сном, ни бредом, ни порождением пьяной фантазии. Клод был готов волосы на себе рвать. Несколько раз он прошелся взад-вперед и вдруг, приняв решение, направился в каюту Алексис.
Когда Клод вошел, он был внешне спокоен — ничто не выдавало бушевавшей в нем ярости. Прислонившись к двери, он выставил вперед ноги, подпирая плечами косяк, и молча глядел на Алексис, досматривающую свои утренние сны.
Она спала, спрятав лицо в изгибе локтя. Одеяло сбилось, и на фоне грубой серой шерсти ее бедра выглядели особенно нежными и соблазнительными. Она зашевелилась во сне, Клод, прихватив с собой стул, подошел к ее постели. Остановившись примерно в шаге от кровати, он опустил стул и сел, продолжая ждать, когда она проснется.
— Это был не сон, не так ли? — его вопрос прозвучал сразу, как только ресницы девушки приподнялись и она встретилась с ним глазами.
— Нет, — ответила Алексис хрипло и села, натянув на себя одеяло, словно щит.
— Зачем вы здесь?
Клод улыбнулся, и в уголках его рта появились крохотные ямочки.
