Розалинда Лейкер - Жена Уорвика
Первый счет на продажу земли и имущества в Истхэмптоне был подписан и скреплен печатью в день бенефиса Дэниэла в Пяти Дворах. Уже с самого утра на улице Святого Мартина выстроилась очередь из экипажей, которая к концу дня растянулась до Лайсестерских полей. Более тысячи зрителей собралось на открытой площадке насладиться предстоящим зрелищем. Большинство джентльменов принадлежало высшей прослойке общества, среди них находился и сэр Жоффрей. Дэниэл участвовал в финальном показе, который сделал его богаче на несколько сотен фунтов.
К своему большому разочарованию, Дэниэл мог добавить последний счет к остальным, которые накапливались в течение всех этих месяцев, только после Рождества. Из экономии он сдал свою лондонскую квартиру, зная, что при необходимости всегда сможет воспользоваться апартаментами Военного союза – центра боксерских кругов. И на следующий день вся компания выехала в Истхэмптон. Джим управлял фургоном, нагруженным мебелью, коврами и прочими предметами быта. Гарри ехал в фаэтоне с Жасси, завершал процессию Дэниэл в своем экипаже.
Подъехав к дому ранними январскими сумерками, они обнаружили, что в окнах зажжен свет, из труб поднимается дым, а Элиот Синглтон стоит около калитки и приветливо машет им рукой. Из дверей выбежала его жена Сара, улыбаясь и широко раскинув руки.
– Немыслимо, если бы вы приехали в холодное помещение и ничего не нашли бы поесть, – объяснила она. – Весь дом с чердака до подвала сияет чистотой, я сделала все, что могла. Прошу вас не думать, что я злоупотребляю своими привилегиями.
Дэниэл сошел с экипажа, взял ее руку и галантно поднес к своим губам.
– Вы сама доброта. Когда я писал вам письмо с просьбой найти нескольких местных женщин, которые могли бы подготовить дом к нашему приезду, то совершенно не собирался возлагать весь груз на ваши плечи.
– Никакого груза, мистер Уорвик. А это ваша сестра? Как поживаете, мисс Уорвик? А вот и ваш брат, и мистер Пирс. Много хорошего слышала о вас.
Обмениваясь приветствиями, они вошли в дом. Женщина в чистом переднике, одна из тех, которую наняли в деревне убрать дом, ожидала их в холле и помогла Жасси снять плащ. Неопределенная улыбка мелькнула на лице Жасси, которая едва заметила женщину, разглядывая широко раскрытыми глазами помещение. Дом показался ей крошечным по сравнению с поместьем дяди, но гораздо более просторным по сравнению с лондонской квартирой брата. Ей понравились теплые деревянные стены, низкие черные брусья и широкие камины, в которых весело и гостеприимно плясал огонь. Отсутствие мебели мешало ей создать полную картину интерьера, пока она не вошла в обеденную комнату. Сюда Сара велела принести три своих карточных стола, расположив по обе стороны длинные деревянные скамейки. На чистых скатертях их ожидала холодная закуска и супница с дымящимся супом, который подогрели сразу, как только заметили приближающиеся экипажи в конце улицы.
Элиот, вовлеченный в общий разговор с Джимом и двумя братьями, никак не мог найти возможности переговорить с Дэниэлом наедине. Наконец, когда Джим и Гарри присоединились к Саре и Жасси в обеденной комнате, он оперся всем телом на костыли и сурово и разочарованно посмотрел на Дэниэла.
– Когда я соглашался помогать вам, – строго начал он, – то совершенно не представлял себе, что вы начнете плутовать и жульничать, выселяя некоторых наших мелких коммерсантов из их домов. Не говорите мне, что не знали о мнимом эксперте, рассказывающем сказки об оседании почвы и возможной опасности разрушения стен и потолков.
Дэниэл ласково взглянул на священника.
– Нам пришлось применить эти крайние меры в самом конце, когда закончились деньги, которые я смог занять. Ни один из этих людей нисколько не пострадал, оставив свои земли и дома. Только к Томасу Брауну никто не обращался, поскольку он сразу же обратился бы за советом к Александру Рэдклиффу, чего любой ценой нужно избежать. Как только слухи о коммерсантах, оставивших свои дома, достигнут его ушей, он тут же попытается приобрести дешевое жилье и сдать его в аренду, не считаясь с тем, что оно признано ненадежным.
– Человек, занимающийся мошенничеством, не может обвинять другого в нечестных действиях! – горячо сделал выговор Элиот. – В настоящее время вы стоите друг друга, сюда же я отношу всех ваших лондонских друзей, которые финансировали это рискованное начинание.
– Друга, не друзей, – педантично поправил Дэниэл, стараясь смягчить Элиота.
Чтобы воплотить в жизнь свой план, Дэниэлу необходимо было приобрести некоторые дома около долины, чтобы потом иметь возможность снести их. Он попытался сменить тему разговора:
– Кстати о Рэдклиффах. Не подскажете, они сейчас у себя, в своей резиденции?
– Да, насколько я знаю. Миссис Рэдклифф раздавала бедным еду и одежду на Рождество. С полной уверенностью сказать не могу, поскольку они не ходят на мои службы, а посещают церковь Катберт в Маррелтоне, – сообщил Элиот и громко стукнул костылем. – Не уходите от разговора. Я хочу, чтобы вы дали мне слово чести, что ни вы, ни те, кто действует от вашего имени, не опуститесь больше до сомнительных делишек в угоду своим интересам.
В этот момент очень своевременно в дверях появилась Сара, которая избавила Дэниэла от ответа Элиоту.
– Идите обедать, – заворчала она. – Иначе суп совсем остынет, и все мои усилия окажутся напрасными.
– Этого нельзя допустить, – улыбаясь, ответил Дэниэл и пошел в дом.
После еды Дэниэл и Джим, сняв пиджаки, начали разгружать мебель. Гарри помогал им. Вскоре ковры и половички лежали на полу, кровати, столы и стулья стояли на своих местах. Жасси и Сара, с помощью нанятой женщины, разложили матрасы и застелили постельное белье. К полуночи дом стал жилым, если не считать пары неповешенных картин и неразобранного ящика с посудой. Синглтоны к тому времени уже ушли домой. Элиот продолжал пребывать в мрачном настроении, но жене так ничего и не рассказал.
Дэниэл ушел спать последним. Утром он ожидал прибытия архитектора, с которым долго консультировался все эти месяцы, а также бригадира, нанятого для организации рабочей силы для расчистки местности. Уорвик чувствовал глубокое удовлетворение от того, что сам выбрал каменщиков, водопроводчиков, плотников и столяров, которые в свою очередь должны были составить себе бригады из местных рабочих. Он не желал иметь дело с субподрядчиком и решил контроль над всеми работами взять в свои руки, рассчитывая на надежную поддержку местного мастера Артура Тэннера. Его он предварительно вызвал в Лондон на конфиденциальный разговор, оплатив поездку в дилижансе туда и обратно. Его первое впечатление об Артуре как честном и здравомыслящем человеке не изменилось. Тэннер догадался, что за невинным интересом к ископаемым, повлекшим за собой многочисленные вопросы о составе почвы и песка, лежало что-то более серьезное. Он держал свои догадки при себе, терпеливо ожидая, что произойдет дальше.
