Дебора Рэли - Бурная ночь
Донесся новый звук шагов, это мимо протопали Толли и Спенсер.
Оба неодобрительно покосились на Фредерика, который поднял руки в покаянном жесте, будто сообщая о капитуляций.
– Похоже, мое позднее возвращение и так наделало хлопот. Отправлюсь-ка спать, пока весь штат ваших слуг не поднялся на ноги. – Он отвесил ей слабый поклон перед тем, как направиться к двери: – Доброй ночи, Порция.
Порция сжала руки, когда Фредерик скрылся в коридоре.
Она сурово напомнила себе, что ей следует радоваться. Ей удалось поговорить с Фредериком, она уверилась, что он здоров и невредим.
Оставалось вернуться в свою комнату и лечь в постель. Однако, оставшись в гостиной одна, Порция поняла, что ничуть не довольна.
Она ничуть не была довольна. Так что же делать теперь?
Глава 11
Фредерику удалось смыть большую часть пыли, осевшей на его одежде во время розысков на чердаке книжной лавки. К несчастью, холодная вода не смогла исцелить от боли и ощущения бессилия, снедавших тело.
Натянув халат и проведя гребнем по влажным локонам, Фредерик попытался сосредоточиться на своем на удивление удачном вечере.
Он потратил почти три часа, изучил бесчисленные регистрационные книги и все же в конце концов наткнулся на имя Даннингтона.
Теперь у него был адрес дома, в котором Даннингтон жил во время своего пребывания в Винчестере. Завтра Фредерик надеялся вернуться туда, найти кого-нибудь из тогдашних соседей учителя, если они еще жили там, и проверить, помнят ли они Даннингтона, а еще лучше, помнят ли отца Фредерика.
Он приблизился к цели, но в настоящий момент не ощущал никакого удовлетворения.
Собственно говоря, он чувствовал себя совсем неудовлетворенным.
Фредерик заворчал и потянулся за бутылкой бренди, когда услышал, что кто-то тихо скребется в дверь.
Хмурясь, от того что этот неожиданный шум прервал его занятия, Фредерик прошел к двери и распахнул ее. Его изумление было неописуемым, когда он увидел стройную красавицу с черными, как вороново крыло, волосами, стоящую в коридоре с подносом в руках.
– Порция?
– Шш… – Проскользнув мимо него, застывшего у двери, Порция бросила через плечо сердитый взгляд: – Закройте дверь, пока нас не увидели.
Губы Фредерика дрогнули, когда он услышал ее приказ. Фредерик подчинился, потом повернулся, любуясь плавными движениями ее бедер, она ставила поднос на низенький столик.
– Что вы здесь делаете, детка? – спросил Фредерик. Она довольно долго возилась, расставляя тарелки на подносе, и дрожь ее рук показывала, что она далеко не так спокойна, как хотела бы казаться.
– Я знала, что вы проголодались, и потому принесла вам ужин. – Наконец она заставила себя выпрямиться и встретить его испытующий взгляд. – Ветчина холодная, но зато сытная, а хлеб свежий.
– Уверен, что все это изумительно. Миссис Корнелл достигла подлинного искусства в кулинарном деле.
Она ответила вымученной улыбкой.
– Да, и мне удалось утащить несколько пирожных с абрикосами из тайных запасов Спенсера.
Продолжая удерживать ее взгляд, Фредерик шагнул вперед и остановился только, оказавшись лицом к лицу с ней, его руки легли ей на плечи.
– Порция!
Она нервно облизнула губы, и от этого по его уже разгоряченному телу разлилась волна тепла. Черт возьми! Если она здесь только для того, чтобы покормить его, то ему остается впасть в глубокую грусть.
– Что? – настороженно спросила она.
– Зачем вы здесь?
– Я же вам сказала. Я решила, что вы проголодались, и…
– Вы всегда приносите подносы с едой в комнаты ваших голодных постояльцев? – перебил он, осторожно стараясь привлечь ее ближе к себе.
– Некоторым.
Он едва заметно усмехнулся, и руки его переместились на ее талию.
– Крошка, неужели так трудно признать, что вы хотите быть со мной?
– Да, – неохотно призналась Порция.
– Почему?
Порция со вздохом подняла руки, и они легли на атласные отвороты его халата, разглаживая их.
– Не знаю.
– Скажите мне. – Фредерик опустил голову, и его губы коснулись нежной кожи у нее на виске. – Скажите мне, Порция, почему вы здесь.
– Я хотела…
Слова ее прервал тяжкий вздох, а его губы спустились ниже, чтобы исследовать ямочку у нее за ухом.
– Я хотела видеть вас, быть с вами.
Он глубоко вдохнул ее аромат, запах полуночных роз, а руки опустились еще ниже, на ее бедра. Одним резким движением он привлек ее к себе и прижал к своему жесткому, мускулистому телу. Это было наслаждение, окрашенное горечью из-за тяжелых складок ее платья.
– Вы здесь, со мной, куколка, – тихо бормотал он. – А теперь скажите, почему хотите быть со мной, чего вы ждете от меня?
При этом вопросе Порция замерла, и дыхание ее стало неровным и хриплым, потому что она инстинктивно боролась из страха установить между ними такую интимность.
Наконец она глубоко вдохнула воздух и без предупреждения потянула за отвороты халата, обнажая его грудь. Фредерик издал придушенный звук, когда ее губы принялись покрывать поцелуями его обнаженную кожу.
– Я хочу вас, – прошептала Порция, и ее руки скользнули под халат и сжали его плечи.
Несмотря на сладостное и мучительное прикосновение ее нежного рта и потрясение, у Фредерика хватило здравого смысла спросить Порцию, сознает ли она, что предлагает.
– Вы уверены, Порция? Не проснетесь ли вы утром, терзаясь угрызениями совести?
Она запрокинула голову и встретила взгляд его сузившихся глаз.
– Не знаю, что принесет утро, Фредерик. Знаю только, что сейчас я не хочу быть одна. Хочу, чтобы ваши руки обнимали меня. Хочу быть с вами.
– Вы хотите быть моей?
Ее губы изогнулись в улыбке, полной чистого искушения.
– Полностью.
У Фредерика вырвался трепетный вздох, и его свернутое в тугие кольца желание рванулось на свободу, в теле будто произошел небольшой взрыв.
Возможно, завтра он снова станет ее врагом, но сегодня Порция была нежной и податливой.
И впервые в жизни он предпочел жить минутой.
– Значит, так тому и быть.
Порция ощутила момент, когда железный самоконтроль Фредерика дал сбой. Она угадала это по конвульсивному движению его пальцев и по яркому блеску серебристых глаз.
Воздух вокруг них был напоен жаром и электрическими разрядами, но Порция не ощутила яростной всепоглощающей страсти Фредерика. Его губы были нежными, как перышко, когда прикасались легкими поцелуями к ее лицу и спускались ниже по подбородку.
– Моя полуночная роза, – прошептал Фредерик, притрагиваясь губами к ее коже, а прикосновение его усиков вызвало новую вспышку возбуждения, и по спине поползли мурашки. – Я до боли желал вас.
