Кэндис Кэмп - Узы любви

Кетрин беспомощно барахталась, но ее руки были теперь надежно прижаты к бокам железной хваткой Хэмптона, а лицо было болезненно придавлено к его груди, чтобы заглушить крики.

— Черт вас побери, я сломаю вам шею, — прошептал он ей в ухо. — К вашему счастью, они гребут, не обратив на вас внимания, но поверьте, позже я вам задам и взбучку!

Она отказалась от дальнейшей борьбы. Ему, как всегда, удалось взять над ней верх.

— Славная девочка, — сказал он, но не ослабил своей хватки.

Хотя она ничего не могла видеть, ей были слышны удары весел о воду. Затем кто-то позвал:

— Эй, там! Назовите себя!

— У нас еще нет названия, — крикнул в ответ Хэмптон, прекрасно подражая носовому выговору уроженца Новой Англии. — Мы вывели эту шхуну в пробное плавание.

Теперь Кетрин услышала, как люди взбираются по веревочной лестнице на борт корабля. Дураки!

— Слоун, капитан клипера «Сюзан Харнер», — представился мужчина, приблизившись к Хэмптону.

Судя по звукам, другие моряки тоже уже взобрались на палубу.

— Капитан Хэмптон, — услышала она его голос у себя над головой, но теперь этот голос звучал, как обычно, по-южному протяжно. — Флот конфедерации.

Воцарилась тишина, и Хэмптон отпустил ее. Она отступила, пошатнувшись, краснея от злости, и напустилась на невезучего капитана клипера.

— Вы идиот! — яростно и громко произнесла она. — Как вы думаете, зачем я вам кричала? Ради своего удовольствия?

Моряки с клипера, все еще ошарашенные, смотрели на нее и тупо моргали ресницами, только-только начиная соображать, что к чему. Хэмптон хохотнул:

— Пожалуйста, дорогая, джентльмены не привыкли, в отличие от меня, к твоим выражениям, — сказал он, от души веселясь.

— О, заткнитесь!

— Что… что здесь происходит? — наконец смог выдавить из себя Слоун.

— Да ничего особенного, — язвительно ответила Кетрин. — Просто вы захвачены пиратами, вот и все, причем эти пираты плыли на таком корыте, что вокруг этого корыта вы могли бы долго и спокойно плавать, переговариваясь, сколько влезет, потому что у них нет никакой артиллерии, всего лишь несколько пистолетов и…

— Кетрин, ради бога, успокойтесь! Не браните же так этого человека! В конце концов, — многозначительно подмигнул он ей при этих словах, — он не единственный, кого я обманом заманил на эту шхуну.

— О, вы… — закипела Кетрин в бессильной ярости.

— Теперь, капитан Слоун, боюсь, что вы и эти люди, действительно, являетесь моими пленными. Более того, мы собираемся сесть в ваш баркас и высадиться на ваш клипер, который ваши люди должны передать мне.

— Не рассчитывайте на это! — решительно произнес Стоун.

— Ради вас, я надеюсь, они это сделают, — он повернулся к человеку в гражданской одежде. — А вы, сэр, кто такой?

— Доктор Эдвард Рэкингхэм. Мы подумали, что, возможно, кто-либо из команды болен.

— Ну что ж, я рад, что у меня на корабле будет доктор. Я, разумеется, очень надеюсь, что мне не придется вас пристрелить. Ну а теперь, джентльмены, с нашего разрешения, мы проследуем на ваш клипер.

Хэмптон кинул свое сильное тело через борт и спустился по веревочной лестнице в баркас, куда под дулом пистолета сел и капитан Слоун со своими матросами. Затем Пелджо и еще двое с ружьями и множеством кандалов присоединились к Хэмптону. Кетрин наблюдала, как они гребут к клиперу. Теперь она не сомневалась, что этот негодяй добьется своего. Она лишь надеялась, что эта остановка и связанная с ней потеря времени могут дорого обойтись мятежникам.

Она увидела, как Хэмптон встал в баркасе и, приставив пистолет к голове Слоуна, прокричал свои требования старшему помощнику капитана. Очевидно, они были приняты, потому что Пелджо, а затем Мейсон стали карабкаться на борт клипера, где сразу же надели на матросов кандалы. Затем Хэмптон и его заложники тоже поднялись на борт, а Мейсон и Пелджо отправились на баркасе назад за подкреплением, чтобы обыскать корабль и выявить прячущихся членов команды и отыскать оружие.

Кетрин и охранников переправили на клипер в последнюю очередь, только тогда, когда Хэмптон окончательно уверился в полном подчинении ему захваченного судна. Стараясь как можно дольше потянуть время, она подняла много шума и суеты, когда спускалась в баркас, всячески показывая, как это трудно сделать в ее широких юбках и как она напугана. Фортнер, которому было поручено ее доставить, пришел в замешательство и бросился ее упрашивать и уговаривать. Пелджо, однако, запросто кинул ее аптечку в баркас, а затем, недолго думая, схватил ее за пояс и бесцеремонно перекинул через свое плечо, как мешок с зерном.

— Ах ты, мерзавец! — зашипела на него Кетрин. — Да как ты смеешь так обращаться со мной! Ты такой же гадкий, как и твой мерзкий капитан! Как только наши корабли изловят вас, то, надеюсь, с тебя заживо спустят шкуру!

Пелджо только рассмеялся и, быстро перебирая свободной рукой и ногами по лестнице, спустился с нею в баркас. Она не переставала поносить его самыми бранными словами, пока они плыли, так что Фортнер даже побледнел, но Пелджо ухмылялся, а когда они подошли к клиперу, он опять перекинул ее через плечо, чтобы поднять на борт.

На палубе она выпуталась из его рук и встала на ноги.

— Капитан Хэмптон, вы видите, что он делает со мной? Вы что, собираетесь позволять вашим людям обращаться со мной подобным образом? Никогда за всю мою жизнь меня так не унижали!

— Мэм, я поступил бы точно так же на его месте.

— Я не сомневаюсь, что вы самое низкое существо на свете, какое только можно себе вообразить!

— Дорогая, что подумают наши гости, если вы будете так разговаривать со мной? — насмешливо проговорил он.

В ярости она топнула ногой:

— Дьявол вас побери! Вы отвратительный пират, эгоист, маньяк, убийца, предатель!

— Да, язычок у нее, что надо, капитан, не правда ли? — восхищенно сказал Пелджо.

— Уж это точно! Я крайне удручен слышать от леди подобную ругань. Что бы на это сказал ваш великий дядюшка Эбенезер?

— Кто?

— Я думал, что у всех бостонцев есть один великий дядюшка Эбенезер, вы его знаете, тот, кто написал книгу наставлений и поучений для маленьких христиан.

— Не будьте легкомысленным краснобаем! — наставила его Кетрин.

— Успокойтесь, довольно, моя девочка! Если вы проиграли, милая неудачница, то ведите себя, по крайней мере, достойно. Кстати, если это вас утешит… будь я в том баркасе, ваш крик наверняка насторожил бы меня, и я повернул бы назад.

— Если бы это были вы, то вы не были бы столь глупы, во-первых, чтобы вообще спускать баркас, и, во-вторых, чтобы самому в нем плыть.

— Благодарю вас, я и не знал, что вы меня столь высоко оцениваете!