Кэндис Кэмп - Огненная лилия
Он не хотел поддаваться чувствам и делал все возможное, чтобы отогнать от себя эти ощущения. Но после такого суматошного дня не было сил контролировать свои эмоции и желания, поэтому способность воспринимать обострилась. Казалось, все это лежало где-то на поверхности его души.
Хантер поморщился и встал, собирая лежащие вокруг кули. Он подумал, что правильно решил — спать на сеновале. Везде в доме было бы неудобно. Слишком легко было бы встать с кровати и пойти к ней. Вот почему он передумал, чтобы гостья заняла комнату Ти, зная, что не смог бы заснуть, что лежал бы без сна, думая о спящей в соседней комнате Линетт и как легко пройти несколько шагов до ее комнаты.
Но спустя несколько минут, лежа на жесткой подстилке на сеновале, он убедился, что спать вне дома — не намного лучше. Только теперь он думал не о находящейся в соседней комнате Линетт, а о Линетт, спящей в его кровати. Представлялось, как она передвигается по комнате, касается его вещей, расчесы-вает волосы перед зеркалом, вешает изящные женские вещи в полупустой шкаф. Он четко видел, как Линетт в кружевной ночной рубашке лежит в его постели, свернувшись клубочком под одеялом.
Хантер простонал и перевернулся на другой бок, понимая, что было просто сумасшествием думать о таких вещах. Но он не мог остановиться и спрашивал себя, будут ли теперь простыни пахнуть ее парфюмерией. Ему рисовались ее волосы, раскинувшиеся по подушке, как шелковое пламя.
Он резко сел и выругался. Нужно прекратить эти размышления! Что бы ни произошло! Не важно, что Линетт избита Бентоном. Он не позволит себе вновь попасть в ее сети. Возможно, она не такая продажная и хитрая женщина, как он считал, но она все равно отвратительно обошлась с ним. На своем опыте Хантер пришел к выводу, что единственный путь избежать таких мучений — просто никого не любить. Ни одна женщина, особенно Линетт, не сможет больше сломать его. Однажды ей удалось это сделать, став женой другого.
Он в сотый раз пожалел, что Линетт поедет вместе с ним на поиски ребенка. Хантер не смог разубедить ее, поэтому будет привязан к ней до конца их путешествия, каким бы долгим оно ни стало. Можно только надеяться, чтобы Линетт не была такой желанной, когда придется коротать ночи под звездным небом.
Хантер вздохнул, прикрыл глаза ладонью, намеренно стараясь выбросить из головы все думы о Линетт. Вместо этого он начал раздумывать о своей дочери, маленькой девочке, которая живет сейчас где-то среди чужих людей. Мысли о дочери были такими необычными, неожиданными. Он спросил себя, что же скажет мать, когда все выяснится, и улыбнулся, зная, что ее слова будут: «Не останавливайся ни на минуту, пока не привезешь эту маленькую Тиррел домой, в родную семью». Он подозревал, что это не очень понравится Линетт. Ну что ж, когда они подойдут вплотную к данной проблеме, то как-нибудь решат ее. А сейчас они обязаны найти девочку. И ничто не должно помешать им.
Бентон Конвей проснулся на следующее утро поздно. Голова трещала. Он сел в кровати, сжал ее руками и тихо простонал от боли и жалости к себе. Мозги, казалось, распухли и увеличились вдвое. Его мутило, как на корабле во время сильной качки. Вдруг он резко спрыгнул с кровати, подбежал к умывальнику, согнулся, и его стошнило. После этого он снова вернулся в постель и, приложив к лицу холодное полотенце, попытался вспомнить, что же произошло ночью.
То, что пришло на память, вовсе не облегчило его страданий. Неужели он действительно в пьяном угаре выболтал Линетт правду о ее ребенке. Бентон проклинал себя за такую дурость. Раньше была уверенность — никогда Линетт не узнает, что на самом деле случилось с ее ублюдком. Пошатываясь, он вышел из своей спальни и, остановившись в коридоре, мутным взглядом окинул пространство вокруг себя. Бентон заглянул в комнату жены. Дверцы шкафа были распахнуты, а ящики выдвинуты. Кое-какая одежда валялась на кровати и на полу, будто бы случайно уроненная или забытая. Линетт действи-тельно ушла. Это не пьяный ночной кошмар.
Бентон прислонился к стене и попытался обдумать происшедшее. Наконец он повернулся и пошел обратно в свою комнату, где побрился и одел свежую сорочку. Ему все еще было худо, но, по крайней мере, хоть внешний вид стал более или менее приличным. В это время у него созрел план.
Oн не стал ждать завтрака, а только выпил чашку кофе и пошел к Пакеру, тот снимал небольшую комнату в старом доме. Уже и раньше приходилось обращаться к Пакеру, когда требовалось заняться работой, слишком неприятной для него самого, и Пакер справлялся безупречно. Именно Пакера нанял Бентон для слежки за Линетт во время конных прогулок, чтобы тот выяснил, встречается ли она с Хантером. Скорее всего Пакер разозлится, если его разбудить так рано. Но деньги всегда успокаивали этого человека.
Через некоторое время Пакер, получив приличную сумму, поскакал на ферму Хантера, чтобы убедиться, что предположения Бентона верны. Пока его не было, Бентон нетерпеливо ждал в своем кабинете, то и дело подскакивая к окну в надежде увидеть подъезжающего Пакера, или измеряя шагами комнату, а потом ненадолго присаживаясь в кресло возле стола.
Казалось, что прошло уже несколько часов, и Бентон никак не мог понять, почему так много времени занимает дорога отсюда до фермы Хантера. В дверь тихо постучали, Бентон испуганно подпрыгнул и обернулся.
— Да? Кто здесь?
Он уже дошел до двери и взялся за ручку, когда услышал тихий голос:
— Папа? Это я, Розмари.
Бентон поморщился. Ему сейчас очень не хотелось говорить со своей глупенькой, мягкосердечной дочерью. С другой стороны, если та решилась побеседовать с ним, не боясь побеспокоить отца в рабочем кабинете, чего обычно никогда не делала, значит она может придти еще раз позже, в менее удобное время. Поэтому он резко распахнул дверь и вопросительно посмотрел на нее.
— Что?
Розмари непроизвольно отпрянула назад.
— Я… извини, что побеспокоила тебя, пап. — Из-за толстых стекол очков на него смотрели карие, озабоченные и немного испуганные глаза. Она крепко сжимала ладони.
— Я не ожидала… — она огляделась. — Можно мне войти? Слуги не должны этого слышать.
Бентон вздохнул и отступил в сторону, впуская Розмари. Сам остался стоять у двери, не приглашая ее пройти или присесть, надеясь, что это подтолкнет дочь поскорее уйти.
Розмари перевела дыхание, взглянула на отца и начала снова:
— Дело в том, что… я волнуюсь за Линетт. Ее нет в комнате и не было все утро… Там такой беспорядок. И вообще странно. Ты не знаешь, где она?
— Какого черта я должен знать, где она? — рявкнул Бентон. Следовало бы предполагать, что Розмари явится с подобным вопросом. Весь город будет интересоваться, когда узнает, что Линетт ушла от него.
