Маргерит Кэй - Беспутный лорд
Он взял скомканное письмо, расправил. Леди Мария писала о вознаграждении, приемлемом, разумеется, за потерю ее дочерью невинности. Но не была указана сумма, сколь она должна быть велика, хотя можно не сомневаться, что она будет значительной. После обвинений его в жестоком обращении с ее чистой и невинной девочкой эта дама бесстыдно перечислила достоинства Клариссы — внешнюю привлекательность (у Амалии не поднялась рука написать, красоту), она умна и хорошая хозяйка, начитана и знает все на свете, если бы не он, она могла осчастливить в браке любого джентльмена. Кит вдруг засомневался, что Кларисса могла о себе самой написать такими словами, дать такую глупую характеристику. Хотел бы он видеть ее лицо, когда она писала это. Или диктовала. Но это не возможно. Все это розыгрыш, чья-то глупая шутка. Он представил, как она сидит рядом, перечитывает эти строчки, весело смеется, при этом ее нижняя губка кривится насмешливо, глаза искрятся, а потом, иронически приподняв бровь, кокетливо спрашивает, находит ли он ее привлекательной, зная, что на самом деле он считает ее самой красивой женщиной на свете. Разве он не говорил ей это в ту ночь любви? Разве она не видела, с каким обожанием он ласкает ее тело? Он сказал бы это, и она бы улыбнулась, довольная ответом.
Проклятье! Хватит об этом. Вдруг хвалебное перечисление достоинств Клариссы в письме предстало в новом свете — леди Мария не только его обвиняла в том, что он похитил невинность ее бедной и чистой дочурки, она открыто предлагала ему продать ее в любовницы. Но сделала это некрасиво и неумело — Кларисса была права, ее мать действительно весьма ограниченного ума. Но может быть, сама Кларисса придумала только канву заговора, а потом письмо писала мать, потому что сама Кларисса просто не написала бы такое письмо. Она слишком для этого умна.
Он не станет отвечать леди Марии. Дело надо иметь только с самой Клариссой. Он будет рад скрестить с ней шпаги снова, она достойный противник, но очень скоро убедится, что недооценила его умственные способности. Она, может быть, и смогла его перехитрить, но не получит от него ничего, зато он расплатится сполна и постарается, чтобы она запомнила урок навсегда.
И сел писать ответ Клариссе. Он был короток и ясен. В нем говорилось, что он был рад ознакомиться с письмом ее матери-шантажистки, посланным по ее просьбе. Но всегда предпочитал иметь дело непосредственно с самим мастером-кукловодом, а не с куклой, которую тот дергает за ниточки. Пока она не обратится к нему напрямую, никакие контакты невозможны.
Поздравил с таким блестящим и таким хитроумным трюком, к сожалению для нее безуспешным. Он не станет торговаться, но будет рад сделать ей предложение, вполне пригодное для таких, как она. Что он не собирается вознаграждать ее за оказанные услуги больше, чем они того заслуживают. С мрачным удовольствием он представил себе выражение ее лица, когда она увидит эти строчки. И поймет его намек. Он поставил подпись, и в постскриптуме заверил, что не совсем согласен с описанием ее достоинств в выставленном счете ее матери, потому что считает ее не привлекательной, а очень красивой женщиной. И, охваченный мстительным чувством, отослал письмо с кучером по адресу.
Было уже поздно, и ответа сегодня можно не ждать. Он налил себе бренди, пытаясь успокоиться и прогнать мрачное настроение, ту пустоту, овладевшую его душой после предательства Клариссы. Ему нужна мужская компания, карты и в большом количестве бренди. Кит поехал на Сент-Джеймс-стрит и провел там несколько часов, проиграв огромную сумму, которая могла бы удовлетворить запросы леди Марии и Амалии с лихвой. Много пил и, в конце концов, напился.
Глава 11
Он проснулся на следующее утро в тяжелом похмелье, голова раскалывалась от боли. Когда камердинер отодвинул тяжелые шторы, впуская дневной свет, неяркое утреннее солнце заставило его зажмуриться, и он с трудом удержался от соблазна снова зарыться в подушки.
— Вас ожидает молодая леди, милорд. — Фэншоу говорил очень тихо, как будто боялся его разбудить. — Она здесь уже некоторое время находится, но я не хотел вас будить, потому что вы вернулись под утро и были в… веселом настроении.
Он попытался сесть, застонал, провел рукой по всклокоченным волосам.
— Какая леди? Который час? Я никого не принимаю, никаких утренних визитов, избавься от нее, кем бы она ни была, прошу тебя.
— Это та самая леди из Торнвуд-Манор, милорд, которая так поспешно его покинула. И поскольку вы были очень расстроены ее бегством, я решил, что вы захотите ее видеть.
— Кларисса здесь? — Он не мог побороть чувство неприязни и нежелания ее видеть вновь. — Как давно? Что ей надо? Нет, впрочем, не важно. Примите ее как положено, пусть Ходж скажет, что я буду через пятнадцать минут в ее распоряжении, нет, лучше через двадцать. Давай же, приятель, чего ты застыл?
— Двадцать минут, милорд? Но вам надо побриться, одеться, я бы назвал час, чтобы сделать вас презентабельным. Прошу вас, милорд…
— Фэншоу, заткнись и делай, что тебе говорят. И принеси мне бокал портвейна, мне необходимо опохмелиться.
Кларисса нетерпеливо расхаживала по небольшой гостиной, теряя постепенно уверенность перед встречей, по мере того, как шли минуты. Письмо Кита явилось шоком. Перечитывая его вновь и вновь, она с изумлением решила, что это чья-то нелепая злая шутка. Но постепенно стала догадываться, причина его появления прояснилась, и она с растущим негодованием поняла, что есть единственное объяснение этому и ответ кроется рядом, в ее доме. Допрос, учиненный ею Амалии и матери, был жестким и скорым.
Слезы, истерика матери, топанье ногами Амалии, которая объясняла свои действия угрозой пожизненного заключения матери. Потом сделала попытку обрисовать радужную картину их благополучия, если Кларисса согласится на покровительство Кита. Но Кларисса была настроена решительно, чтобы прекратить их вмешательство в ее личную жизнь раз и навсегда. Она нанесла ответный удар. И эта угроза подействовала — она расскажет Эдварду всю правду, и тот, узнав о таком неблаговидном, даже подлом поступке Амалии, бросит ее. И эта угроза заставила Амалию отступить. После этого было легче убедить мать, чтобы она молчала, и что все наладится и без помощи Кита.
Она провела ужасную бессонную ночь, мучительно размышляя, что он теперь думает о ней, потому что ее мать и сестра подтвердили все его сомнения и те обвинения, которые он высказывал ей. И не могла написать ничего в ответ, чтобы оправдать их поступок. Ничем нельзя было исправить ужасное письмо, написанное мамой под диктовку Амалии… Она должна увидеться с ним, принести извинения и убедить, что она не имеет к письму никакого отношения. Но это была трудная и почти невыполнимая задача.
