Барбара Мецгер - Дуэль

– Мне, милорд, почти двадцать лет, и у меня есть старший брат. Как вы полагаете, насколько я несведуща в житейских делах? Если бы я не знала о Сьюзи из «Утки и селезня» и о вдове Джонстон и ее гостях, меня просветили бы предостережения моей невестки о лондонском разврате. Она сказала, что я не должна доверять ни одному мужчине, кроме мистера Уиггза. И была права.

– Она не была права, черт побери. Вашей невестке следовало бы объяснить вам, что леди не положено знать о существовании подобных незначительных вещей.

– Незначительных? Когда они уже стоят у меня на пороге? То есть, конечно, это ваш порог, – к которому Йен постепенно приближался, – но ведь вы сказали, что я могу считать Мэддокс-Хаус своим домом.

– Так оно и есть. И будет. Произошло несчастливое стечение обстоятельств, которое нужно исправить. Приношу извинения за то, что оскорбил вашу чувствительность.

Он причинил боль чему-то большему, чем ее чувствительность, но Афина знала, что не имеет права ни на что, кроме извинений. Ведь она сама сочувствовала этой женщине.

– Это все знают? – спросила она.

Наверное, подумал Йен, найдется кто-нибудь в Лондоне – кто-то живущий уединенно, неграмотный и глухой, как ее собака, – кто не знает, что они с леди Пейдж были любовниками.

– Конечно, нет.

Афина ему не поверила. Йен скрутил свои кожаные перчатки в виде штопора, это свидетельствовало о том, что он сам не верит собственным словам.

– А слуги?

– Им платят за то, чтобы они не сплетничали о своих господах.

– Значит, они знают. Все знают. Мистер Халл так расстроен, что избегает смотреть мне в глаза.

– Этому старикану требуются очки, вот и все. И не имеет никакого значения, кто об этом знает и кто нет.

– Как вы можете так говорить? Никто не возьмет теперь меня на службу.

– На службу? Что за блажь вошла в вашу черепную коробку? – Йен попытался раскрутить перчатки и сунуть руку в одну из них. Один палец проткнул кожу. – Проклятие! Видите, до чего вы довели меня своей вздорной болтовней о какой-то службе.

– Это не вздорная болтовня. Как иначе я могу устроить свою жизнь, по вашему мнению? У женщины почти нет выбора, если никто не возьмет ее в жены. Вы же слышали, что сказал Уигги. Я уже попала в разряд старых дев.

– Будь проклят Уигги! У вас есть дядя и брат. Они позаботятся о вас. Это их долг.

– А что, если я не хочу быть чьим-то долгом, обязанностью, бременем?

– У женщины нет выбора. Ее нужно защищать. – Йен оглядел вторую перчатку, первая пришла в полную негодность.

– Ваша сестра независима. Она путешествует, живет, как ей хочется. Вы сами это сказали.

– Моя сестра на двенадцать лет старше вас. У нее есть собственное состояние. К тому же речь идет не о моей сестре.

– Видимо, мне тоже придется стать независимой. Невестка не придет в восторг от моего появления, потому что я отвергла ее фаворита. Скорее всего, она умоет руки и избавится от меня, а также умоет руки Ренсдейлу, чтобы избавиться от Уиггза. А дядя вряд ли захочет, чтобы в доме у него постоянно жила особа женского пола. Он холостяк и вряд ли захочет изменить свою жизнь.

Теперь Йен рвал в клочья рваную перчатку и ее ни в чем не повинную пару.

– Ваше будущее обеспечено. Вам нечего опасаться.

Афина, прищурившись, посмотрела на него:

– Вы ведь не думаете, что я займу место леди Пейдж?

– В качестве моей любовницы? – Йен выронил клочья перчаток. – Господи, как вам это могло прийти в голову?!

Значит, она ничуть не привлекает его, решила Афина, глядя на отвращение, отразившееся на его лице. Он даже не счел нужным солгать, сказав, что подумывал об этом, но что она слишком добродетельна, чтобы предложить ей полную свободу действий, хотя лгал ей непрестанно. Нет, Афина не стала бы терпеть никаких вольностей ни от графа, ни от какого-либо другого мужчины. Но приятно, когда тебя просят, когда ты желанна. Она вздернула подбородок и сказала:

– В таком случае моя репутация будет порвана в клочья, как ваши перчатки.

Он перестал подбирать клочья перчаток и посмотрел на нее:

– Я все исправлю. Вы верите мне?

Верить тому, чья любовница сама приглашает себя пожить у него в доме? Тому, кто на каждом шагу лжет? Она скорее поверит своему кровоточащему и измученному сердцу, которое тоже солгало ей.

Глава 13

Чтобы купить кобылку, нужно знать, из какой она конюшни, знать ее родословную, ее стати, ее аллюр и ее нрав. Пусть главный конюх проверит состояние ее здоровья, и испытайте ее, проехавшись на ней верхом, чтобы понять, подходит ли она вам. Что же касается жены, подойдет первая же, которая вам понравится.

Чтобы купить шляпку, примерьте сотню тех, которые вам понравились, но купите ту, что больше всего вам подходит. То же самое относится и к поискам мужа.

Леди Пейдж уехала утром, как и обещала. Карета графа ждала, чтобы отвезти ее, ее вещи и приставленную к ней горничную, как он и обещал. Но карете пришлось ждать с девяти часов, а Мона была готова только к полудню. После чего задержалась с выполнением своего обещания еще на десять минут. Йен же сдержал слово, назначив на должность ее горничной самую бестолковую судомойку, которая то и дело била посуду, прожигала платья и не могла найти дорогу из кухни в кладовую.

Он не стал дожидаться отъезда леди Пейдж, будучи уверен, что раскаявшийся дворецкий проследит, чтобы все было сделано. Еще Йен устроил так, чтобы Афина не присутствовала при отъезде, велев садовнику поинтересоваться ее мнением о новой цветочной клумбе, которую тот задумал. Вообще-то садовник считал, что мисс Ренслоу следовало бы выгуливать свою неравнодушную к сапогам собаку где-нибудь в другом месте, но он прикоснулся к шляпе кончиками пальцев и повел молодую леди в сад, где с радостью убедился, что молодая леди неплохо разбирается в саженцах и кустарниках.

Итак, в вестибюле находился только дворецкий, когда леди Пейдж величественно спустилась по мраморной лестнице в своей широкополой шляпе и платье лимонного цвета, надеясь произвести последнее и незабываемое впечатление на графа. Она разочарованно проплыла мимо дворецкого, который тоже был разочарован, но не удивлен, когда баронесса не сунула ему в руку монетку в благодарность за все хлопоты и неприятности, которые сопутствовали ее появлению. Высокородная высокопоставленная птица всего лишь кивнула старшему графскому слуге, что разительно отличалось от того, как приветствовала Халла мисс Ренслоу – улыбкой и приветливыми словами. Вот кто настоящая леди, подумал Халл и сказал об этом другим дворецким, сидя в соседнем пабе.