Лиз Карлайл - Невеста в алом
— Вы так думаете? — прошептала она. — Почему бы вам просто не проверить, а, Джефф? Да, вы такой жесткий и отлично себя контролируете, не так ли? Пока кто-то не бросит вызов…
Он коснулся ее губ, прежде чем она смогла сделать вдох.
В этот раз его поцелуй не был нежным. Он раскрыл ее рот быстро и требовательно. Одной рукой он обвил ее талию, а в это время его пальцы сжимали ее волосы, откинув голову Анаис назад к стене, подчиняя ее решительным толчкам его языка.
Он долго целовал ее, мучая ее рот и не давая шанса ответить, а вместо этого прижимал к стенке, давя на нее всем своим весом. Жадно обхватив ее грудь, он кружил большим пальцем по ее соску, пока тот не затвердел. Когда он просунул ногу между ее бедер, ее снова охватило желание, и она, по-прежнему возмущенная, осела около стены, желая получить больше.
Ей захотелось залепить ему пощечину.
А еще ей хотелось затащить его в постель и сорвать с него элегантную напускную любезность, которая была ему так присуща. И наконец, она хотела гладить, искушать и прикасаться к нему до тех пор, пока его обнаженная кожа не задрожит под ее пальцами.
Она явно оказывала предпочтение последнему. Но прежде чем она смогла сделать мысленный выбор, он отвернулся от нее и тихо выругался.
И Анаис остановилась на первом варианте, с тыльной стороной руки.
Последовавший удар — бац! — был не таким приятным, поскольку они стояли слишком близко, но она достигла своей цели.
— Черт побери! — Выкатив глаза, Джефф отступил, касаясь рукой уголка рта.
— В следующий раз — попроси! — огрызнулась Анаис.
Он лишь уставился на нее.
Она нарочно приподняла бровь.
— Вы можете даже теперь попросить, — добавила она, — и это должно быть сделано вежливо.
— Прошу прощения?
— О, еще одна хорошая идея, — ответила она. — Конечно, вы должны извиниться. А теперь я хочу знать, приглашаете вы меня в вашу постель или нет? Просто чтобы я понимала, что со мной будет дальше.
— Ради Бога, Анаис, — прошептал он. — Мы оба сошли с ума!
Он повернулся и шагнул к окну, обхватив одной рукой загривок, а другую положив на бедро, сдвигая тем самым пиджак и принимая позу, которая стала ей уже почти знакомой. Но в воздухе все еще витало странное, неприятное чувство.
Анаис последовала за ним и увидела, что он слепо уставился в окно, а его кадык ходит вверх и вниз.
Когда он заговорил снова, не глядя на нее, его голос был растерянным:
— Я действительно еще не решил, затащить ли вас в постель или отшлепать, держа на колене.
— Кажется, вы более склонны пережить первое, — предположила она.
— Анаис, так продолжаться не может.
— Джефф, я не ребенок, чтобы меня можно было отшлепать. — Она стояла рядом с ним, с трудом сопротивляясь желанию положить руку ему на плечо. — Если вы хотите получить приглашение в мою постель, попросите. Если вы желаете отослать меня, попытайтесь. Но если вы просто сердитесь, потому что хотите меня, — и если из-за этого вы собираетесь нянчиться со мной на каждом шагу, — то это вы, а не я, рискуете поставить под угрозу нашу миссию.
— Да. — Его голос был удивительно мягким, но снова возник этот обеспокоенный, отрешенный и загадочный взгляд. — Да, возможно, вы правы. В жизни все сложнее, чем в наших планах.
Она посмотрела на его прекрасно вылепленное лицо, оказавшееся в золотых лучах солнечного света. Ей хотелось попросить его о гораздо большем. Но несмотря на ее гнев, опухшие губы и волосы, теперь так чувственно растрепавшиеся по ее плечам, у Анаис еще оставалось немного гордости.
— Что вы хотите, Джефф? — мягко спросила она. — Что вы хотите от меня? Просто скажите, чтобы я поняла.
Он вздохнул, внезапно и грубо, а затем поразил ее, протянув руку. Он потянул ее в свои объятия, и по непонятной причине она сдалась.
Джефф закрыл глаза и прижал свой лоб к ее.
— Не отказывайтесь делать то, что я говорю, Анаис, — прошептал он. — Не заставляйте меня отсылать вас, слышите? Потому что я сделаю это. Клянусь!
И она поняла, что он именно так и поступит. Недаром он предупредил ее о том, что такое может произойти, задолго до того, как они покинули Лондон.
Да, она по-прежнему злилась. Но возможно, она не умеет управлять своими эмоциями. Как любила поговаривать мать, Анаис — вылитый отец: часто действует из самых лучших побуждений, но эмоционально неуклюжа.
Она была уверена, что в крайнем случае сможет справиться с Лезанном. Но Джефф этого не знал, и его защитные инстинкты все равно отвергли бы это знание. По своей сути он был джентльменом. И им отнюдь не руководили одни лишь желания.
Внезапно Джефф ослабил свои объятия. Анаис подняла взгляд и увидела, что он снова уставился в окно, но в этот раз более пристально. Она опустила руку и повернулась, чтобы увидеть, что его заинтересовало.
Ниже, на улице, Шарлотта Моро спешила вдоль тротуара, выглядя так, словно она очень торопилась домой. Дойдя до входа в дом Лезанна, она поставила корзинку на землю, открыла сумочку и начала в ней рыться, как будто в поисках ключа.
Однако в это мгновение дверь распахнулась, и из дома с криком восхищения выскочила маленькая девочка и следующая за ней по пятам служанка, одетая в серое.
Мадам Моро опустила сумочку и заключила ребенка в свои объятия.
Стоящий рядом с Анаис Джефф напрягся. Казалось, что в комнате стало очень холодно.
Анаис снова почувствовала странную дрожь в спине, и на этот раз она ощутила ее как страх.
— Джефф?
Словно не слыша ее, он подошел поближе к стеклу и, глядя вниз на улицу, поднял руку и коснулся окна. Мадам Моро все еще стояла на коленях на тротуаре, прижимая к себе маленькую девочку. Казалось, что каждый мускул Джеффа затвердел, а затем вновь возник этот странный, всматривающийся в даль взгляд.
Он судорожно сглотнул.
— Она напугана, — сказал он, и его голос был глубоким и гулким. — Она в ужасе. Она… видит мрак.
Анаис положила руку на его спину.
— Кто? — прошептала она. — Шарлотта?
Но его взгляд не был направлен именно на Шарлотту.
— Да. Мадам Моро. Ее тьма… — Он остановился и медленно и глубоко выдохнул.
Что-то было не так.
Анаис почувствовала это в тот момент, когда они вошли в дом. Нет, раньше, в тот момент, когда он коснулся ее руки на рыночной площади. Это было, как если бы его чувства были настолько крепко связаны, что веревка могла не выдержать. Как будто он изо всех сил цеплялся… за что-то. Или чего-то не допускал.
И сейчас — этот взрывной характер, этот абсолютно чувственный поцелуй… да, все это можно было объяснить страстью, но в основе происходящего было что-то необузданное, как подземный поток, разрушающий эмоциональную составляющую Джеффа.
