Элоиза Джеймс - Пленительные наслаждения
– Рада видеть вас, миссис Юинг, – почтительно обратилась к ней леди Фестер. Платье одержало победу.
– Должен вам сказать, если вы еще не заметили, – прошептал Люсьен Эмили на ухо, когда они прошли в залу, – там, у входа, стоял настоящий дракон. И вы только что его миновали.
– Разве могло быть иначе? – Эмили подняла на него сияющие глаза. – Ведь рядом со мной истребитель драконов.
Люсьен усмехнулся:
– В данном случае у меня как раз не было полной уверенности. Вы хотите танцевать?
Эмили замялась, оглядывая зал. Какое разнообразие нарядов! Здесь были представлены все фасоны – и строго классические, и кокетливые, с украшениями в виде атласных роз и кружев вокруг декольте. Некоторые декольте были настолько глубокими, что между ожерельями на шее и поясом у талии оставалась лишь узкая полоска материи.
– О Боже, какая красота! – вздохнула Эмили и вдруг схватила Люсьена за руку. – Мистер Бош, вы, случайно, не знаете, кто та молодая дама с высокой прической?
– На ваше счастье, я с ней знаком и готов представить вас, – неодобрительно нахмурился Люсьен.
Он поклонился Сесилии Морган, и через несколько минут Эмили с Сесилией – или Сисси, как сия дама велела Эмили ее называть, – уже обсуждали достоинства и недостатки современной моды. Мужчин на время попросили отойти в сторонку.
Люсьен с изумлением наблюдал, как Эмили, с таким трудом поддавшаяся уговорам пойти на бал, очаровывала то самое общество, которое ее отвергло. Игнорируя холодность первых приветствий, она быстро заражала женщин своим интересом к моде. Люсьен внезапно почувствовал щемящую боль в сердце. Место Эмили – не в крошечном домике с обшарпанной мебелью и двумя-тремя слугами, а здесь, в роскошном дворце. Наконец он вытянул ее из «дискуссионного клуба» и увлек на паркет.
Эмили плыла в его объятиях, такая же элегантная в танце, как и в одежде. Пока они вальсировали по залу, ее газовое платье то захлестывалось вокруг его ног, то облаком взметалось ввысь. Он был убежден, что они с Эмили танцуют лучше всех в зале. Эта мысль вызывала в нем пьянящее чувство, хотя и не столь сильное, как от ощущения хрупкого тела, которое он держал в своих руках.
* * *Габби улыбнулась одними уголками рта. От этой милой улыбки лицо ее сразу расцвело. Питер был удивлен – оказывается, не он один ждал этого события. «Держи ухо востро», – сказал он себе. Вообще к вечеру, в предвкушении приятных часов он всегда начинал нервничать. Он старался предстать перед обществом в наилучшем виде, убедив себя, что с каждым балом упрочивает свое положение. Сегодня он волновался больше обычного.
Пока все складывалось хорошо. Питер представил Габби своим друзьям. В зависимости от их интересов они или откровенно пялились на ее грудь, или выясняли, не одевается ли она у Карем. Браво, мадам! Ваши слова сбываются. Все мужчины в зале, похоже, смотрели только на мисс Дженингем.
Питер находил, что Габби ведет себя вполне прилично. Но кажется, атмосфера лондонского бала, блистательная и экстравагантная, действовала на нее слегка угнетающе. Далее он сделал важное открытие, что его невеста довольно неплохо танцует. Питер относил танцы к первейшему умению джентльмена. Другие изнурительные способы поддержания формы он оставлял своему брату. Сам он редко пропускал даже возбуждающий контрданс, но предпочитал медленный и величавый полонез. Стороннему наблюдателю танец мог показаться слишком простым, но он требовал плавных и синхронных до доли секунды движений. По мнению Питера, не было большей безвкусицы, нежели резкие или опережающие музыку движения. В этом отношении Габби заслуживала похвалы.
В общем и целом он был ею удовлетворен. Друзья говорили ему комплименты по поводу ее исключительного вкуса, благородства манер и грациозности. Похотливый принц Уэльский толкнул его локтем в бок и шепнул, что его невеста производит фурор и что у нее голос сирены. Питер не разделял его мнения, но спорить не стал. Слова Принни были для него высшей похвалой. Поэтому, когда после стремительной мелодии «Дженни персики сбирала» Габби робко пожаловалась на усталость, он решил ее поощрить. Он позволил ей выйти на балкон.
Габби хотела вернуться домой, но Питер категорически заявил:
– Все, что вам нужно, – это свежий воздух. – В два часа ночи никто и не думал уезжать. Конечно, чтобы приобрести необходимую выносливость, требовалось время. Английская леди ни при каких обстоятельствах не должна сдавать позиций или хоть на йоту утрачивать совершенства, будь то в платье или в прическе. Он уже дважды отсылал Габби поправлять волосы.
– Леди Сильвия, кажется, изнемогла окончательно, – безнадежно заметила она. Последние полчаса ее компаньонка дремала в уголке на стуле.
– Она всегда спит днем, – пожал плечами Питер. – К ужину проснется. Не беспокойтесь, из-за этого никто не станет думать о вас хуже.
Но Габби и не беспокоилась по этому поводу. Она сама соснула бы с удовольствием, не будь эти стулья такими узкими.
– Сейчас мы выйдем на балкон и посмотрим сады. – Ее передернуло. Мистер Барлоу не так давно выводил ее на балкон, и она едва не превратилась в сосульку. Сейчас не та погода, чтобы стоять раздетой, тем более с почти обнаженной грудью. Декабрь все-таки. И что если на голову свалится огромный ледяной шар?
Но Питер чуть не на буксире потащил ее к одной из трех дверей, ведущих на небольшие балконы.
Габби тяжело вздохнула. Убийственно скучный вечер! Она устала от внимания джентльменов. Один норовил ненароком коснуться ее груди, другой гладил по спине, как домохозяйка, выбирающая птицу.
На балконе было все так же холодно. Питер оставил дверь открытой.
– Хоть мы помолвлены, – объяснил он, – я не хочу давать повод для кривотолков.
Габби чуть было не сказала, что мистер Барлоу закрывал дверь. Странно, но со своим будущим мужем ей было намного труднее, чем с Квилом. Вероятно, так и должно быть между влюбленными, подумала она.
Через несколько минут Габби совсем замерзла. Но может… Она вдруг улыбнулась и первой подплыла к своему жениху. Может, это подходящее время для их первого поцелуя?
Питер взглянул на нее с удивлением. Она не хотела просить, чтобы он поцеловал ее. Первый раз он должен сам проявить инициативу.
– Довольно холодно, – пожаловалась Габби.
– Взбодрились немного? – спросил он. – Тогда вернемся в зал. Леди должна выглядеть бодрой и свежей, как бы она ни устала.
Питер стоял совсем близко – только руку протянуть, Габби была уверена, что из-за этой нестерпимой температуры ее соски затвердели под лифом. Она прекрасно помнила, как застонал Квил, открыв не так давно это непонятное физическое явление.
