Лора Лэндон - Одержимый любовью
Селия закрыла глаза и торопливо помолилась про себя, желая, чтобы Аманда наконец остановилась.
Но ее молитва не помогла, Аманда так и не замолчала.
– Дело в том, что стоит вам сосредоточить свое внимание в определенном направлении, и переубедить вас невозможно, потому что ваше мнение – редкий дар.
– Вы восторгаетесь моей… твердолобостью?
Аманда изобразила удивление, и Селия поняла, что яма, которую копала ее подруга, стала еще глубже.
– О, я бы не стала называть это твердолобостью, ваша светлость. Наверно, упорство – вот слово, которое больше подошло бы в данном случае.
– Упорство, – с каменным лицом повторил Хардли. – О да, так гораздо лучше. Все-таки упорный – это намного терпимее, чем если бы вы назвали меня упрямым ослом.
– Ах, ваша светлость, – улыбнулась Аманда, проигнорировав его сравнение, – я даже представить себе не могу, насколько, по-вашему, полезно быть самоуверенным. Это, должно быть, действительно обеспечивает душевный покой.
Хардли ходил по комнате из угла в угол. Он напоминал Селии паровую машину, готовую взорваться.
– Так, давайте подведем итог, леди Аманда, – сказал Хардли, остановившись слишком близко от нее, по мнению Сесилии. – Итак, вы назвали меня неумолимым, бескомпромиссным, непреклонным, ограниченным…
– О нет, ваша светлость. Это вы назвали себя ограниченным. Я только сказала, что вы – упорный.
– Мне кажется, вы употребили слово «непреклонный».
– Правильно.
Аманда улыбнулась одной из своих самых невинных улыбок, и Селия поняла, сколько самообладания потребовалось Хардли, чтобы сдержаться.
– Мне кажется, леди Аманда, что вы считаете меня ужасно своевольным.
– Ну что вы, ваша светлость, – Аманда прижала руки к груди, как будто обвинение Хардли шокировало ее, – нет, конечно! Я не думаю, что вы своевольный. На самом деле я совсем о вас не думаю.
Несколько секунд Хардли приходил в себя от удара, нанесенного ему Амандой, потом бросил на нее еще один пристальный свирепый взгляд.
– Это первое обнадеживающее заявление, которое вы сделали с тех пор, как я перешагнул порог.
Аманда прижала палец к губам, как будто сосредотачивалась.
Селия и раньше видела, как Аманда делала это, и знала, что это – недобрый знак.
– Мне кажется, я вас обидела, да?
Внезапно Селии открылась та сторона Хардли, которую она никогда не видела прежде. Аманда явно заставила его оборонятся. И это, несомненно, был новый для него опыт. Он всегда в любой беседе брал верх, контролировал любое противостояние. А в этот раз… все получилось наоборот.
Понимание происходящего едва не заставило Селию рассмеяться вслух. Но она сдержалась. Не стоило рисковать, добавляя масла в уже и без того взрывоопасную ситуацию.
– Вы нисколько меня не обидели, – в развязной манере ответил Хардли. – Мне просто интересно, почему вы уделяете так много времени оценке моих нелестных качеств.
– О, поверьте, это произошло совершенно случайно. Дружба с вашей сестрой предоставила мне достаточное количество времени, чтобы понаблюдать за вами лично. Вы совершенно поразили меня своей проницательной осведомленностью о многих проблемах общества и вашей величайшей… э-э…
Слава богу, Аманда запнулась.
– Что вы хотели сказать, леди Аманда? Пожалуйста, продолжайте.
– Нет! – Селия вскочила на ноги и встала между двумя соперниками. – Нам действительно пора ехать, ваша светлость. Вы готовы?
Брат посмотрел на Селию так, как будто даже не припоминал, куда они направляются, но потом все-таки переключил свое внимание на нее, а не на Аманду.
– Да, я готов.
– Тогда я, с вашего разрешения, пойду, – вставая, заявила Аманда. – Надо все-таки проверить, чтобы мои сундуки погрузили. Встретимся на улице, Селия.
Аманда открыла дверь, вышла из комнаты и остановилась у порога.
– Вы не представляете, ваша светлость, – обратилась она к Хардли, – какое удовольствие мне доставил разговор с вами. С нетерпением ожидаю продолжения нашей беседы. Поездка в деревню должна оказаться приятной.
Герцог Хардли по-королевски кивнул в ответ, и в этот раз его кивок был по-настоящему королевским. Как только за Амандой захлопнулась дверь, он открыл рот, собираясь что-то сказать, но Селия прижала палец к его губам, заставляя молчать.
Однако Селия слишком многого от него хотела. Хардли не удержался и высказался откровенно. Но, по крайней мере, говорил он спокойно, не выкрикивая замечания, чтобы кто-то мог услышать их за закрытой дверью.
– Эта женщина – самое невыносимое творение бога, – прошипел он сквозь сжатые зубы. – Как ты ее терпишь? Это за гранью моего понимания.
– Ты должен узнать ее, Хардли. Как только узнаешь, ты поймешь, какая она особенная.
– В таком случае мне никогда не постичь ее уникальности, ибо я не собираюсь узнавать ее лучше.
Селия знала, что пытаться убедить брата в особых качествах Аманды – пустая трата времени, поэтому переменила тему разговора.
– Ты что-то собирался сказать перед тем, как мы уедем?
– Да, Сесилия. Я хотел еще раз отговорить тебя от поездки.
Тяжелый груз снова сдавил плечи Селии. За последние несколько дней они много раз обсуждали ее путешествие, и всякий раз результат был один и тот же. Брат не хотел, чтобы Селия ехала, а она отказывалась прислушаться к его пожеланиям.
– Я знаю, ты хочешь ехать в наш особняк в деревне по единственной причине, что рядом будет Хейвуд.
Селия постаралась сохранить бесстрастное выражение лица. Ей не хотелось, чтобы брат заметил восторг у нее на лице или радостный блеск глаз.
– Знаешь, Хардли, он собирается ремонтировать имение, и я предложила свою помощь.
– Я не хочу, чтобы ты находилась поблизости от него или от его имения, – с мрачным видом заявил Хардли.
Селия понимала, что время вышло. Ей придется рассказать Хардли кое-что, что она хранила от него в секрете несколько дней.
– Боюсь, теперь уже слишком поздно, Хардли. Я не только предложила навестить его несколько раз, пока мы там будем, но и предложила ему ехать с нами.
– Что ты сделала?
– Я пригласила его составить нам компанию. Зачем впустую гонять несколько экипажей, когда и одного будет достаточно.
– Ты сделала это специально? – с убийственным выражением поинтересовался Хардли. – Ты думаешь, что если запереть меня с этим убийцей на несколько часов, то исчезнет ненависть, которую я испытывал к нему эти три года? Ты считаешь, что если я буду вынужден проводить с ним вместе бесконечные часы, то исчезнет отвращение, которое я к нему испытываю?
