Джоан Смит - Аромат розы
– По крайней мере он не собирается преследовать Эндрю из-за денег. Мне кажется, Уэйлин прав, полагая, что были смягчающие обстоятельства. Возможно, Барри не знал, что леди Маргарет ждет ребенка, когда уехал в Индию. Он никогда не был таким подлецом.
– Но он знал, что они не женаты, когда соблазнил ее, мама! Одно это уже достаточно подло.
– Да, конечно. Но она ведь тоже об этом знала. Женщина должна вести себя подобающим образом. Здесь виноват не один Барри.
Бродаган принесла поднос с чаем, и мама вскоре повеселела. Она говорила об Эндрю, как о полноправном члене обоих семей, как будто это уже было дело решенное, хотя мы еще понятия не имели, что это за человек. Я надеялась, что она не будет сильно разочарована.
Вечер показался мне бесконечно долгим. Пока часы не пробили десять раз, я была как на иголках и постоянно прислушивалась, не едет ли карета или не раздастся ли стук в дверь. В десять я поняла, что уже слишком поздно, и Уэйлин не приедет, и отправилась спать.
Утро принесло новую надежду. День был солнечным. Мягкие шарики облаков напоминали взбитые сливки на фоне голубого неба. Я тщательно оделась и просидела целое утро в гостиной, прислушиваясь, не раздастся ли стук дверного молотка. Мама занялась приготовлением комнаты для племянника. У нее никогда не было сына, и она думала об Эндрю с материнской нежностью.
За ленчем разговор шел только об Эндрю. Подойдет ли ему моя верховая лошадь, или нужно подыскивать другую, побольше? Джентльмену непременно нужна верховая лошадь. Но, возможно, она у него уже есть. Мама подождет его приезда и, если Эндрю понадобится лошадь, он сам ее выберет. Она попросит его съездить на западный выгон и посмотреть, не нужно ли его обработать. Может быть, Эндрю захочет перенести двухтумбовый письменный стол из кабинета в свою спальню. Сейчас он там никому не нужен. Она попросит Бродаган распорядиться, чтобы стол перенесли сегодня же.
– Ради Бога, мама, мы ведь еще даже точно не знаем, приедет ли он. Прежде чем отдавать ему стол папа и мою лошадь, давайте узнаем, захочет ли он к нам приехать, и такой ли он человек, которого мы бы хотели видеть в своем доме. Один Бог знает, где и как он воспитывался. Он может оказаться проходимцем, или полным невеждой. Мы ведь его совсем не знаем.
– Я уверена, что он воспитан, как подобает джентльмену.
– Почему вы так уверены? Его усыновление устраивал Макинтош. Едва ли он питал нежные чувства к внебрачному ребенку своей жены.
– Он преподавал в школе, Зоуи, поэтому должен быть человеком образованным.
– Он не преподавал в Итоне или Харроу. Это была школа для бедных, возможно, для сирот. Он жил в одной комнате. Дядя Барри был потрясен, увидев, в каких условиях он живет.
– Да, дорогая но с тех пор Эндрю уже, наверняка, поправил свои дела. Барри ведь отдал ему такие большие деньги.
– И леди Маргарет тоже. Кем бы он ни был, он, конечно, умеет постоять за себя.
– Подумай о сострадании, Зоуи! И не забывай, что он твой кузен!
– А вы не забывайте, что он только племянник, мама. Вы скоро скажете, что ему надо завещать Гернфильд.
– О, не весь Гернфильд, разумеется, – засмеялась она. – Но он должен быть уверен, что всегда найдет здесь домашний очаг.
– Давайте подождем, пока мы с ним как следует познакомимся, прежде чем объявлять его своим пожизненным квартирантом.
Я уже начала надеяться, что Уэйлин никогда не найдет этого мифического Эндрю Джоунза. Но нельзя сидеть и ждать до бесконечности. Стены Гернфильда начинали давить на меня. Раз Борсини пишет портрет леди Уэйлин, лорд Уэйлин совершенно свободен, но он не потрудился проехать пару миль до Гернфильда. Он ошибается, если полагает, что я буду весь день сидеть дома и ждать его. После ленча я поехала в Альдершот навестить миссис Чотон. Ее не было дома, и я решила заглянуть в магазин художественных принадлежностей и купить кое-какие краски и второй мольберт. Рафферти остановил карету у входа в магазин.
Там было довольно людно, сейчас все дамы увлекаются акварелями. Масляные краски, которые пользуются меньшим спросом, лежат в дальнем углу магазина.
Я проскользнула мимо акварелисток, перебросившись несколькими фразами с теми, кого знала, и направилась к масляным краскам. Когда я подошла ближе, то наткнулась на Борсини, склонившегося над полками и выбиравшего краски.
– Борсини, что вы тут делаете?
– Signorina Баррон! Какой чудесный сюрприз! Я приехал купить материалы для работы над портретом леди Уэйлин. Вы слышали о моем заказе?
– О да, конечно. Примите мои поздравления!
– Мне жаль, что пришлось отложить урок с вами.
Ведь он же не пишет сегодня днем, почему же он не выкроил время для урока со мной?
– Не думаю, что леди Уэйлин позирует и утром, и после обеда, – сказала я.
– Она предпочитает утро, пока не устала.
– В таком случае вы можете приехать ко мне как-нибудь после обеда.
Лорд Уэйлин появился из-за стеллажа с красками:
– Мисс Баррон! Я услышал ваш голос. – Он поклонился.
Я сделала реверанс. Поскольку я была «мисс Баррон», Уэйлин стал «лордом Уэйлином».
– Лорд Уэйлин, я не знала, что вы интересуетесь живописью.
– Я в основном интересуюсь портретом мама, – ответил он. – Борсини любезно согласился пожить у нас две недели, пока мама ему позирует. Я привез его в город, потому что ему понадобится большая карета, чтобы перевезти одежду и другие необходимые вещи.
Борсини переезжает в Парэм на две недели? Ему оказывали исключительно большую честь. Еще более странно, что Уэйлин готов превратить свою карету в грузовую повозку и сам ему прислуживать.
Не найдя вразумительного ответа, я пробормотала:
– А, понимаю.
– Я побывал в студии Борсини, – продолжал Уэйлин. – Он показал мне несколько ваших работ. Очень мило.
Единственное, что было у Борсини из моих работ, это пара набросков – автопортреты.
Борсини сказал:
– Лорду Уэйлину особенно понравилась марина, которую я написал в Брайтоне. Помните, мисс Баррон, та, с купальнями.
Борсини написал несколько пейзажей в Брайтоне, которые продавал туристам как сувенир на память о поездке на взморье. Он малевал эти халтуры очень быстро, чтобы заработать. Они были миленькие, но человек, разбирающийся в живописи, их бы никогда не купил.
Мы с Борсини обменялись понимающими улыбками.
– О да, я припоминаю эти марины. У лорда Уэйлина хороший вкус.
Борсини боялся, что я еще что-нибудь добавлю и стал поспешно расспрашивать о моей студии.
– Цвет, который вы выбрали, отличный.
– Маляры уже все заканчивают. Я заехала купить краски и второй мольберт. Как и вы, я буду одновременно работать над несколькими картинами.
