Джери Уэстерсон - Затаившаяся змея
Криспин поднял глаза и увидел Майлза, который вышел из-за угла и направлялся в его сторону. Криспин попятился и прижался к стене. Сейчас ему совсем не с руки было встречаться с Алейном. Четко выстроенная схема обвинения против Майлза стала неожиданно рушиться.
Сыщик украдкой скользнул в боковой проход. Нужно выбираться из дворца. Он совсем забыл об опасности, а такая беспечность может стоить ему жизни.
Криспин вернулся в кухонный двор, опустив голову и низко надвинув на глаза капюшон. Уход его через кухню остался незамеченным. Никто не остановил его и на выходе из Больших ворот. Он благополучно проделал весь путь через Вестминстер до Лондона. И ближе к вечеру Криспин вернулся к себе.
При входе в комнату его встретил пьянящий аромат жарившихся на огне двух кусков свинины.
Джек ненадолго перестал поливать мясо стекавшим с него жиром и улыбнулся:
— Какие новости, хозяин?
Криспин снял плащ и капюшон, повесил на крючок и без сил упал на стул.
— Многое случилось, Джек, — со вздохом проговорил он. — Мне снова пришлось переселить девушек.
И он поведал всю историю.
Слушая, Джек снял с огня один кусок мяса, положил его на толстый ломоть плотного хлеба и подал Криспину., а затем взял на продуктовой полке кубок и налил из кувшина вина. Поставил кубок рядом с Криспином и только потом собрал поесть себе.
Криспин жевал мясо, не поднимая глаз от еды.
— Ну так как, — заявил Джек, устраиваясь рядом с Криспином, — когда вы расскажете мне остальное?
Проклятый мальчишка.
— Остальное?
— Нуда. Остальное, о котором вы старательно пытаетесь не проговориться.
Внезапно свинина утратила свой замечательный вкус. Криспин бросил кость в огонь. Сходил и вымыл над тазом для умывания руки, поливая себе ледяной водой из кувшина, стряхнул с рук воду.
— Я узнал, чьи это стрелы.
Джек хлебнул вина и поерзал в ожидании, поудобнее устраиваясь на табуретке.
— Ну?
Покачав головой, Криспин попытался изобразить улыбку.
— Это нелепость, — сказал он, садясь за стол. — Этому должно быть простое объяснение.
— Нуда. Вполне возможно. Если вы мне хотя бы расскажете.
Криспин воззрился на Джека, вгляделся в его лицо, которое как будто не казалось больше мальчишеским. Глаза Джека светились умом. Уж во всяком случае, сочувствием. И нетерпение в них не сквозило, как можно было подумать. Глаза эти только ждали. Кто этот мальчик? Такой же одинокий в этом мире, как и Криспин. Смышленый. Изобретательный. Просто родился не в том квартале.
Криспин вздохнул.
— Очень хорошо, Джек. Мастер Пил со всей уверенностью сказал, что стрелы были изготовлены для… герцога Ланкастера.
Никаких возражений, восклицаний и криков протеста. Джек остался спокоен, даже кивнул задумчиво.
Чертовски раздражающее поведение.
— Стрелы герцога, да? Ловкий трюк, ничего не скажешь. Украсть стрелы, чтобы свалить вину на него.
Простейшее объяснение. Переживания настолько затмили Криспину разум, что ему в голову не пришло такое несложное умозаключение.
— Так вот, — с набитым ртом изрек Джек, — тот, кто украл стрелы, и есть убийца.
Криспин небрежно кивнул.
— Вывод не хуже любого другого.
— Стало быть, вы говорите, теперь нет возможности проследить их путь до капитана лучников, так?
Со скрежетом зубовным Криспин сделал глоток вина, которое — быстро превратившись в уксус — обожгло горло.
— По правде, да. — Он хлопнул по столу ладонью. — Проклятие!
— Тогда нужно застукать его в момент стрельбы.
Он посмотрел на Джека. На лице мальчика читалась уверенность в Криспине, которой сам Криспин не испытывал. Джек сидел, гордо вздернув подбородок, — такую же гордость Криспину доводилось видеть на лицах оруженосцев, наблюдавших за своими хозяевами на турнирах или на поле боя.
Криспин откинулся на стуле. Провел пальцем по краю кубка.
— Вполне возможно, что он не нанесет нового удара. В скором времени.
Джек задумчиво жевал, потом его челюсти замедлили работу и замерли.
— Тут вы, может, и правы. С него станется залечь на дно на несколько месяцев!
Джек поскреб в затылке. Неспешный взгляд мальчишки уперся в спрятанный реликварий.
— Хозяин! А с этим что мы будем делать? Не можем же мы хранить его несколько месяцев.
Оба посмотрели на безобидный с виду ворох соломы.
— Чем дольше мы задерживаемся с возвращением, тем хуже будет, — сказал Джек.
— Для «нас»?
— Ну вы же заботитесь обо мне… а я — о вас.
Улыбка Криспина поблекла.
— Ты, конечно, прав. Я уже и так слишком долго держу его у себя. Полагаю, что могу не рассказывать, как он ко мне попал.
— А король его примет?
— Не знаю. — Он нахмурился. — Кровь Христова! Мне все больше и больше кажется, что следует отдать его шерифу.
— Это сняло бы с вас вину.
— И лишило бы доверия!
Вскочив со стула, Криспин заходил по маленькой комнате. Остановился в конце концов перед очагом. Наклонился над ним, уперевшись в стену руками, и стал смотреть на язычки пламени.
— У меня так мало возможностей… обстоятельства редко складываются так, чтобы я мог зарекомендовать себя благоприятным образом. — Он засмеялся, но смех получился невеселым. — Кого я обманываю? Что бы я ни сделал — даже если я лично объявлю о втором пришествии, — Ричард никогда не примет меня назад ко двору. Никогда не вернет мой… — Он негромко прищелкнул языком. — Мой титул и рыцарское звание.
С вымученной улыбкой Криспин покачал головой.
— Я — ничто, — спокойно произнес он. — Так они мне сказали, Джек. «Ты — ничто». А только Бог может из ничего сделать что-то.
Он опустил голову меж вытянутых рук и закрыл глаза. Что за глупая гордость заставила его думать, будто он сможет выйти из этого ада, просто вернув некий предмет? Криспин вскинул голову и сердито посмотрел на соломенную кучу. Подошел к ней и откинул солому и сторону.
— Что вы задумали? — раздался позади него встревоженный голос Джека.
— Почему эти вещи приносят мне несчастья?
Криспин открыл ящик, вынул золотой ларец и откинул крышку. Выхватил Терновый венец, повертел его в руках.
— Посмотри на него. Это такая почитаемая реликвия. Но посмотри, что она со мной сделала. Венец подарил мне надежду. Ведь я обещал себе, что никогда больше не позволю никому и ничему так меня увлечь.
Джек встал рядом и посмотрел на Венец. Неловко протянул к нему руки, как бы пытаясь защитить.
— Но ведь он касался головы Иисуса, хозяин. Я бы… вам не следовало бы его трогать.
Криспин сжал Венец в руке. Сухой тростник затрещал. Ему хотелось швырнуть Венец о стену, увидеть, как он разлетается в прах. И он не понимал, почему так разозлился на Венец. Уж конечно, не вина реликвии, что он, Криспин, оказался в таком положении. Он так долго мыкался без всякой надежды, что решение стать Следопытом стало для него спасением. Он мог применить свой острый ум, боевые навыки и понятия в борьбе с несправедливостью. Он гордился своими достижениями. Майлз был злом и обманул его, как обманул всех тех других рыцарей, теперь уже погибших. Но вины Венца здесь не было. Все из-за курьеров. Это через них он заполучил Венец.
