Флора Спир - Дурман любви
– Ничего особенного она не сделала. – Джек нахмурился, и Клари поняла, как он смотрит на ее знакомство с мадам Розой. – Я заплатил за одежду, и она внесла в счет даже твою ванну.
– Мне это безразлично. Она отнеслась ко мне по-дружески, хотя могла бы этого не делать. И я получила от нее прекрасный совет, хотя по своей глупости не воспользовалась им. Я поеду в Богемия-вилидж в повозке Люка, и мы вместе вернемся вечером домой.
– Домой? – переспросил Джек, и лицо его осветилось радостной улыбкой. – Значит, моя ферма стала для тебя домом? Ты не представляешь, как это важно для меня.
Именно в это мгновение Клари обратила внимание на предмет, который он держал в руках. Это была плоская квадратная коробочка, завернутая в белую бумагу – очевидно, Джек намеревался положить ее в чемодан, но появление Клари помешало ему. Она сразу же узнала в ней один из тех свертков, что он привез из последней поездки в Богемия-вилидж. Он тогда вручил Саре белую бумазею и темно-красный ситец – и та сшила новые рубашки Мозесу с Люком и повседневное платье себе. А Клари получила несколько кусков пахнущего розами мыла и шерстяную шаль – чтобы не зябнуть холодными осенними вечерами. Стало быть, этот подарок предназначался кому-то еще. Тут она увидела, что из неплотно закрытого футляра торчит краешек белого кружева – очень тонкого и изящного, с узором из листьев и цветов. Заметив ее пристальный взгляд, Джек тоже взглянул на плоскую коробочку.
– Ты возьмешь это в Уилмингтон? – спросила Клари.
– Да ни объяснений, ни извинений – только одно слово «да», которое пронзило сердце Клари. Мысли ее устремились к холодному январскому вечеру, когда ее предал тот, кого она любила и кому верила. На этот раз боль и обида оказались куда острее, и это неопровержимо доказывало, что она любит Джека Мартина всеми фибрами души. Подобно Ричу, он изменил ей – и Клари почувствовала, что хочет умереть. Такую муку нельзя вынести.
– Прекрасно, – сказала она сквозь зубы и кивком показала на коробочку. – За удовольствие надо платить, не так ли?
Он сделал шаг по направлению к ней, но она бросилась в свою комнату и с треском захлопнула дверь, разделявшую их спальни.
– Я прошу тебя мне верить.
– Брось, Джек. Я же не вчера родилась, – с горьким смешком ответила Клари. – Разумеется, ты думаешь иначе… Пора бы тебе понять, что в мое время женщины были куда более информированными, чем сейчас. Но и тогда мужчине удалось провести меня, как последнюю дуру. Я попала в вашу эпоху и попалась на ту же удочку. Похоже, жизнь ничему меня не научила.
– Как ты смеешь оскорблять меня? – Глаза Джека вспыхнули угрожающим огнем. – Я не чета твоему бывшему мужу. В наше время слово джентльмена кое-что значит. Я не изменял тебе, и ты должна принять это за истину.
– Просто животики надорвешь со смеху!
Клари нервно хрустнула пальцами. Исподтишка взглянув на него, она поняла, что мужчине он просто влепил бы пощечину и вызвал на дуэль – по правде сказать, ей стало не по себе при виде его взбешенного лица, и она инстинктивно попятилась назад. На их тарелках остывал нетронутый ужин. Впервые за все это время у Клари не возникло желания отведать чудесных яств Сары. Аппетит пропал напрочь, а в животе так мучительно ныло, что мысль о еде внушала отвращение.
– Клари, – сказал Джек, сумев все же овладеть собой. – Не стоит говорить о том, чего ты не понимаешь.
– Конечно, меня тут принимают за немую!
Она увидела, как он стиснул зубы, не желая поддаваться нарастающему гневу, однако сама была не в состоянии укротить ярость.
– Нет, ты вовсе не немая, ибо не способна помолчать даже минуту, чтобы дать мне возможность закончить свою мысль.
– Ах, я не дослушала до конца ваши благородные мысли, милорд! Смиренно прошу прощения за то, что посмела прервать вас!
Ее слова явно взбесили его. Она хорошо знала этот холодный, надменный взгляд, которым он пресекал любые поползновения затеять склоку. Но она ничего не могла с собой поделать, хотя понимала, что ведет себя как нельзя более глупо.
– В наше время, – произнес он медленно и терпеливо, словно бы втолковывая очевидные истины ребенку, – слову джентльмена можно верить, ибо порукой тому его честь.
– Неужели? Ты станешь меня уверять, будто ни один милорд твоего пошиба не способен солгать? Даже если имеет дело с глупенькой дамочкой, вроде меня?
– Особенно когда имеет дело с глупенькой дамочкой.
Его презрительные слова разъярили Клари донельзя – по ее нервам словно провели зазубренной пилой.
– Я знаю, что в ваше время женщин считали существами низшими и не равными мужчине, – заявила она. – Но ты ошибаешься, и я тебе это докажу. На твоей ферме женщины работают наравне с мужчинами и выполняют самую грязную работу…
– Замолчи!
Никто и никогда прежде не говорил с Клари таким тоном. Во всем облике и в спокойном властном голосе Джека угадывались врожденная привычка повелевать и уверенность, что приказ будет выполнен безусловно. И ей внезапно удалось посмотреть на себя его глазами. За эти полчаса, что они провели вместе в столовой, она в ответ на каждую реплику огрызалась и фыркала, как вздорная капризная бабенка. А он был прав. Она не дала ему возможности объясниться. Прошлое затуманило ей глаза, и она решила, что у него есть любовница, хотя единственное, на чем основывалось подобное предположение, были эти злосчастные кружева в плоском футляре. Может, это был подарок престарелой тетушке? Или жене директора компании, с которым Джека связывал общий бизнес? Господи, да она же рта не закрывала, обрывая его и слова не позволяя сказать! Вот уж действительно несла околесицу – как всегда в минуту волнения.
– Я молчу, Джек. Я тебя внимательно слушаю. Говори то, что хотел сказать.
– Слово истинного джентльмена нерушимо. Я дал слово не разглашать сведений, которые имеют жизненно важное значение для других людей. Я не могу нарушить данное мною слово, Клари.
– Как? Это и есть твое объяснение?
– Боюсь, что да.
– Но это не может быть объяснением!
– Тебе придется удовлетвориться им. К лари, из твоих рассказов о будущем времени, я знаю, что мужчины перестали дорожить своим словом, но я не несу ответственности за это. Если ты не способна доверять мне, тогда…
– И что тогда, Джек?
Клари затаила дыхание, надеясь, что он скажет ей всю правду о своей прошлой жизни. Она должна была знать о нем все. А он лишь повторил спокойно:
– Я не изменял тебе.
– Пока.
Она прикусила язык, но было уже поздно – слово вылетело. Лицо Джека на мгновение омрачилось, однако он тут же взял себя в руки. Этот человек умел скрывать свои чувства – именно поэтому она не могла ему поверить.
