Дебора Мартин - Опасный искуситель
Он действительно несколько зависел от нее последнее время, но собирался исправиться, правда собирался… Он бы выкарабкался наверняка, если бы не этот лорд Веверли, который помешал всем его попыткам.
Корделия вошла в гостиницу, и викарий отошел от окна, размышляя о том, что же ему делать дальше. А если она действительно поедет в Лондон одна?
Это было совершенно невозможно. Конечно же она этого не сделает. Корделия благовоспитанная девушка и не погубит свою репутацию, отправившись в Лондон с герцогом.
Он хрустнул пальцами в негодовании. Даже если она собирается совершить подобное безумие, он не допустит этого. Он запрет ее здесь, в гостинице, и ничего у герцога не получится. Беда в том, что она девушка слишком самостоятельная. Как теперь вырвать ее из когтей лорда Веверли, не вызвав еще большего гнева с ее стороны?
Дверь в комнату отворилась. Он повернулся и увидел, что Корделия смотрит на него как злая фурия; лорд Веверли стоял за ее спиной.
– Отец, ты отослал Пруденс? – спросила она. – Хозяин гостиницы сказал мне, что почтовый дилижанс только что отбыл.
Сейчас перед ним стояла уже не робкая и любящая дочь, какой он всегда ее знал, а непокорная и требовательная особа, ничем не похожая на его Корделию. Как ему сейчас хотелось выпороть ее. Возможно, если бы он делал это прежде, то сейчас бы не оказался в столь неприятном положении.
Когда она была ребенком, с ней просто было ладить. Что же теперь случилось?
– Да, Пруденс уехала, – ответил он. – Она недолго решала. Твой гнев ее напугал.
– Мудрая женщина, – промолвил лорд Веверли.
Корделия сверкнула глазами на герцога.
– Это семейное дело. Оно касается только моего отца и меня. Ваша светлость, будьте добры, оставьте нас.
– Нет, – вдруг заявил викарий, – пусть слушает. Я должен кое-что сказать.
Корделия медленно повернулась и взглянула ему в лицо. Ее подбородок дрожал, так бывало и в детстве, когда он отчитывал ее за что-нибудь. Девочкой она с трудом переносила его замечания. Она чувствовала себя уязвленной, даже если он просто неодобрительно смотрел на нее.
У нее было ощущение, что он слишком далеко зашел на этот раз.
– И что же ты должен сказать, отец? – спросила она.
Поморщившись от ее резкого тона, он сказал:
– Ты собираешься ехать в Лондон?
Она молчала. Лорд Веверли помрачнел, казалось, он хотел что-то сказать, но передумал.
– Да, – произнесла она к явному облегчению герцога и недовольству отца. – Я повторяю, что не хочу ехать без тебя, но если по-другому не получается, то поеду одна.
– Без компаньонки? Ты собираешься открыто путешествовать с герцогом, не беспокоясь за свою репутацию?
– Нет-нет, – вмешался герцог.
Руки Корделии сжались в кулаки.
Лорд Веверли встал рядом с девушкой и обратился к ее отцу:
– Я обещал вашей дочери, что не буду настаивать на том, чтобы она делала что-либо порочащее ее репутацию. Если вы не поедете с нами, она останется.
Корделия даже не взглянула на герцога.
– Я еду в Лондон, отец, с тобой или без тебя и без всякого разрешения его светлости. У меня есть средства. Этого более чем достаточно для безопасного путешествия.
– Я не допущу этого, пока жив! – воскликнул герцог.
– Вы не сможете помешать мне, – она повернулась лицом к герцогу, уперев руки в бока. – Ваш брат, насколько мне известно, очень нуждается в помощи, и мой долг помочь ему, ведь я так его обманула.
Викарий подавил в себе желание спросить, а каков же ее долг по отношению к родному отцу, поняв, что в этот момент, по всей вероятности, она бы не сказала ничего.
– Я не хочу чувствовать себя виновным в том, что разрушил ваше будущее, – молвил лорд Веверли. Казалось, он готов был задушить Корделию, и на мгновение викарий подумал, что, может быть, это было бы к лучшему.
– Не волнуйтесь, вам не придется отвечать за это, – и она опять обратилась к отцу, – и тебе тоже, я достаточно взрослая, чтобы поступать так, как мне вздумается.
По выражению ее лица было легко понять, что ей как раз хотелось поехать в Лондон. И нужно было разубедить ее, так как она не думала обращать внимание на речи герцога.
– Да, ты взрослая, – согласился он. – Но будь уверена, я последую за тобой всюду, поэтому давай не будем больше говорить о том, что ты едешь в Лондон сама по себе. – Он помолчал в задумчивости, затем вздохнул. – Конечно, поскольку Пруденс уехала, тебе нужна компаньонка. Не можешь же ты путешествовать с двумя мужчинами.
Она раздраженно махнула рукой.
– Не будь нелеп, отец. Ты сам знаешь, что лучше тебя компаньона не найти. Викарий попытался возразить, но Корделия жестом остановила его. – Если же ты так настоятельно требуешь, чтобы моей компаньонкой была женщина, то я сама себе ее выберу. Пусть это будет Гонорина.
Викарий от удивления открыл рот. Холера ее забери, выбрать Гонорину! Он-то надеялся, что, настаивая на компаньонке, задержит отъезд на пару дней, возможно, Корделия и передумает за это время. Хотя ему бы следовало знать, что Корделия добьется своего. То же самое было и с этими несчастными хоралами.
Но Гонорина, Боже мой!
Он испустил стон, а Корделия прибавила:
– До Йорка всего полдня пути, хорошо бы наведаться к ней. Если у нее нет каких-либо неотложных дел, я уверена, она будет рада сделать нам одолжение.
«Несомненно, – подумал он, – Гонорина будет счастлива сделать мою жизнь невыносимой. Мало того, что она остра на язык, он у нее еще и без костей. К тому же эта бестия еще и привлекательна. Когда Флоринда была жива, мне удавалось избегать встреч с Гонориной. Но теперь, когда Флоринда умерла…»
Он вздохнул, думая о том, что Корделия и не подозревает, что было между ним и Гонориной до его женитьбы на Флоринде. Нет, Гонорина вовсе не годится в компаньонки.
– Мы не можем попросить Гонорину провести с нами столько времени, детка, – возразил он. – У нее своя жизнь.
Корделия фыркнула и заносчиво подняла голову, на мгновение чем-то напомнив ему Гонорину.
– В своем последнем письме она писала, что скучает. Я уверена, что она с большим удовольствием съездит в Лондон. Кроме того, она одна из тех, кто знает о моей музыке и об обмане, и с радостью поможет мне выйти из затруднительного положения.
– Поэтому давайте скорее отправимся в Йорк, чтобы заручиться ее помощью, – предложил лорд Веверли.
Викарий бросил на герцога злобный взгляд, получив в ответ ослепительную улыбку. Наглец! Любому было бы очевидно, что он получает удовольствие при мысли о том, что способен досадить викарию. Когда-нибудь Освальд найдет способ отплатить этому негодяю за все несчастья, которые он навлек на семью Шалстоунов.
