Патриция Поттер - Ренегат
Сюзанна ждала ответа. Райсу пришлось сосредоточиться, чтобы припомнить ее вопрос. Вы скучали и были разочарованы?
— Немного, — бросил он.
— Почему?
— Я старался вести себя как джентльмен. А это не всегда уместно.
Он опять усмехался над собой, что было невыносимо для Сюзанны. Ухмылки выводили ее из себя. Но в его последней насмешке было много незащищенности, уязвимости. Это тронуло Сюзанну, и ей стало жаль Райса.
— Вы были землевладельцем? Помещиком? — голос Веса выражал сомнение.
— А также — сыном лорда, — отчеканил Реддинг с еще более язвительной ухмылкой. — Теперь вы ознакомлены с моим прошлым. Вы удовлетворены? Вы чувствуете себя в большей безопасности. — Он поднялся. — Я иду мыться. А вам лучше бы уснуть. Мы отправляемся рано утром.
Разговор иссяк. Сюзанна хотела было остановить Реддинга, но ей показалось, что, услышь Райс еще хоть слово, он взорвется. Раньше он вел себя более сдержанно.
Вес молчал. Ему тоже почудилось, что они растревожили то, что лучше было не беспокоить. После непродолжительного молчания Вес произнес:
— Он прав, Сью. Давай устраиваться.
Чтобы подвигнуть ее на это, Вес лег, и вскоре по ровному дыханию Сюзанна определила, что брат уснул. Она не могла последовать его примеру. В ушах у нее звучала последняя реплика Райса: сын лорда… Это было самым загадочным из того, что он сказал за последнее время, особенно если учесть тон, каким были произнесены эти слова. По хорошему английскому произношению, строю речи и по манере держаться его можно было бы принять за лорда. Но все остальное явно не соответствовало представлению Сюзанны о высшей аристократии. С другой стороны, к Райсу Реддингу были неприменимы общепринятые нормы.
Сюзанна знала, где его найти. Какая-то мощная сила неумолимо влекла ее к Реддингу, хотя она прикладывала титанические усилия, чтобы не оставаться с ним наедине. Во время стычки с бандитами в нем проявились качества которые напугали женщину. Ее разгадывание Райса было похоже на рассматривание предмета сквозь призму, когда кажется, что вещь, которую ты разглядываешь, распадается на части, потом эти части собираются вновь, расцвеченные необыкновенным образом. Никогда нельзя знать заранее, что ждет тебя при каждом следующем повороте стеклышка. Это одновременно пугает и очаровывает. Очаровательный ужас. Ужасное очарование.
Сюзанна не загадывала на будущее, но она точно знала, что многое потеряла, когда пересела с лошади Райса на другую. Она перестала ощущать тепло его тела. Сколько бессонных ночей провела она, вспоминая его поцелуи, неистовую ярость, укрощенную любовью к ней. Ее била дрожь, когда она думала, как остро нуждается в буйных чувствах, в страсти, которую он сдерживает в себе. Сюзанна страстно желала, чтобы все повторилось вновь.
Последние несколько лет она не жила, а выживала. Она потеряла одного за другим почти всех близких. Все ее внимание было отдано ранчо и земле, но только сейчас женщина с определенностью поняла, что для нее этого было недостаточно.
Марк. Гнетущая тоска переполняла ее при воспоминании о супруге. Она хотела бы относиться к нему как к живому. Частично это объяснялось чувством вины, которое сейчас стало даже сильнее, потому что она только что осознала, чего был лишен Марк. Она ни разу не разделила с ним необузданного, распутного, фривольного, земного чувства, которое воспламеняло ее сейчас, придавая смысл жизни. То, что любовь имеет не только возвышенный, но и физический оттенок, она поняла несколько дней назад. До настоящего времени она только играла роль супруги, выполняя то, чего от нее ожидали; то, что, она думала, она должна делать.
За несколько мгновений ночи Райс узнал всю ее подноготную, вывернул наружу все скрытое и сокровенное. Так лущат горох, освобождая от оболочки целомудренное зернышко. Ему это удалось. Теперь ее очередь. Она хотела бы снять с него пласт за пластом, слой за слоем все наносное, чтобы узнать, что он есть на самом деле.
Сюзанна нашла Реддинга там, где и предполагала. Он стоял на берегу реки, прислонившись к дереву. Несмотря на вальяжность позы, тело его испускало неукротимую пульсирующую энергию. Напряжение выдавало внутреннюю сумятицу. Сюзанна точно уловила это, потому что сама была напряжена.
Райс повернулся, как будто почувствовав, что она его рассматривает.
— Вам нужно отдыхать, — сказал он.
— То же нужно и вам, — отпарировала Сюзанна.
— Мне много не нужно. Я не привык отдыху.
— В отличие от обычных людей, — мягко закончила Сюзанна.
— Идите обратно, миссис Фэллон. Ступайте.
— Я не могу уснуть…
— С этими трудностями вы сможете справиться сами.
Сюзанна проигнорировала его почти враждебный тон.
— Я не поблагодарила вас за… ночь.
Райс резко повернулся, шагнул к ней, пальцем приподнял ей подбородок, так что теперь женщина смотрела ему прямо в глаза.
— Вы меня чертовски испугались.
— Да, — ответила Сюзанна, пристально глядя на него. Она знала, что должна быть откровенной с ним. — Кажется, вы становитесь другим человеком.
— Не совсем другим, миссис Фэллон, — Райс не упустил возможности подчеркнуть голосом это «миссис». В нее впились глаза ястреба. Взгляд был дерзким. — Вы видите то, что хотите видеть, верите тому, чему хотите верить. А когда вы увидели реального человека без романтических прикрас, вы позорно отступили. Уносите ноги, миссис Фэллон пока не скушали больше, чем ваш желудок в состоянии переварить.
В его словах, интонации была намеренная грубость и пренебрежение. Сюзанна никогда не слышала таких непочтительных речей, но она уже не могла остановиться, отступить, несмотря на взбунтовавшееся чувство собственного достоинства.
— А что, есть еще что-нибудь, что можно попробовать на зубок? — Сюзанна вела себя как дитя, дразнящее тигра, дитя, которое не ведает сокрушительной силы зверя и, дурачась, продолжает захватывающую, рискованную игру со смертью, пока зверь позволяет себе не более, чем предупреждающее рычание.
Райс ехидно ухмыльнулся:
— Вы и ваш брат чрезмерно любопытны. А не хотелось бы вам узнать, каким образом я раздобыл форму, в которой меня привезли в тюрьму? — Это был вызов, брошенный таким дерзким тоном и в такой вызывающей манере, что Сюзанна была готова заткнуть уши и уйти. — Или как я оказался на судне-перебежчике? — продолжал злорадствовать Реддинг. — Я поведал вам о том, что было следствием неудачного стечения обстоятельств и скуки. Не хотите ли вы знать, как я подавляю приступы тоски? Вы знаете, они у меня случаются довольно часто. В том случае, о котором мы вспоминаем, это была игра в «кому повезет» с одной американкой. Ее целомудрие против того, что она страстно хотела получить для мужчины, которого она… думала, что любит. Итак, я привез ее в довольно известное место свиданий, и мы сделали нашу игру.
