Джейн Арчер - Мятежный восторг
Когда она пришла в себя, Куинси лежал рядом, уткнувшись лицом в подушку и тяжело дыша. Его смуглое тело блестело от пота. Услышав ее вздох, он повернулся. Жанетта не могла прийти в себя от изумления. Что он сделал с ней, этот человек? Какой магией он обладал, если совершил такое чудо?
– Я не знала… – совсем тихо произнесла Жанетта. – Я не знала.
– Потому я и не отпустил тебя, когда ты просила. Я хотел, чтобы ты поняла, как это бывает, когда мужчина любит.
– Любит?
– Как, ты не знала и этого? – Куинси приподнял бровь и усмехнулся. – Я думал, это не секрет для тебя. Мне казалось, что тогда, в «Сангуине», ты кокетничала со мной, чтобы помучить.
– О чем ты говоришь?
– О том, что я всегда любил тебя. Это было, есть и будет моим проклятием, Жанетта.
Она отодвинулась, ловя его взгляд. Покачала головой. Потом с тихим счастливым вздохом опустила голову на могучее плечо.
– Повтори еще раз!
– Я люблю тебя так безумно, что, как видишь, завладел тобой вопреки тому, что твоим кумиром всегда был мой брат. Наверное, это не слишком благородно с моей стороны, но я ничуть не раскаиваюсь. Я бы повторил это тысячу раз!
– Тысячу раз и повторишь, – с улыбкой откликнулась Жанетта.
– Жан-Клод так легко не отступится. Ты ему все еще нужна.
– Зато он мне не нужен!
– Это ты теперь так говоришь, – неожиданно мрачно произнес Куинси, садясь в постели. – Но что ты скажешь, когда увидишь его вновь?
– Не все, что люди принимают за любовь, любовь и есть, – задумчиво ответила она. – Как странно! Я сходила с ума по тому, кто этого не стоил, и не замечала… – Она умолкла.
– В самом деле, меня ты никогда не замечала, – с грустью подтвердил Куинси. – И быть может, однажды снова перестанешь замечать.
– Неужели ты думаешь, что я прощу Жан-Клоду все, что пришлось пережить по его вине?
– Простишь, – со вздохом ответил Куинси. – Когда любишь, недолго помнишь обиду.
– Боже мой, Куинси! Ты называешь любовью девчоночье увлечение! Я стала женщиной в твоих объятиях, что бы ни было до тебя! И кого же мне любить женской любовью, как не мужчину, с которым я познала рай?
– Что ты сказала?
– Что нет ничего странного в том, чтобы ответить любовью на любовь!
– Ты не понимаешь, как мучаешь меня! Мне не нужно жалости!
– Послушай, Куинси! Ты прав, в юности я не обращала на тебя внимания. Когда мы встретились снова, все изменилось, я была уже взрослой. Тогда, на постоялом дворе, я тебя не узнала, но ощутила нечто особенное… какое-то томление, тягу, словно душа моя узнала тебя вопреки разуму. И это повторилось позже, когда я оказалась в объятиях Лиса. Быть может, я любила тебя уже тогда, когда думала, что влюблена в Жан-Клода.
– Я не хочу этого слышать! Не хочу тешить себя несбыточной надеждой!
– Но почему?
– Потому что мы не пара, Жанетта. Тебе нужен человек знатный, а я…
– Перестань! Откуда тебе знать, что мне нужно? – Она робко потянулась и положила руку ему между ног. – Я хочу тебя. Видишь?
И так как Куинси все еще хмурился, Жанетта потянула его на постель, опустилась сверху и принялась поддразнивать, прикасаясь губами к губам и отстраняясь при первой же попытке к поцелую. Игра всерьез взволновала ее, и она начала целовать его подбородок, шею и все тело, спускаясь ниже и ниже. Это не продлилось долго, Куинси опрокинул ее на спину. Ее заново поразила его дикая, почти звериная страсть, приносившая ей такое несказанное наслаждение. Она не могла поверить, что и сама способна на подобное. Как и в первый раз, она чуть не лишилась чувств в момент экстаза.
– Так не пойдет, – сказал Куинси позже, когда они отдыхали в объятиях друг друга. – Совсем недавно я отдал бы все, чтобы услышать ох тебя признание в любви, но вдруг оказалось, что все не так просто. Ты понятия не имеешь, кто я и чем занят. Ты знаешь, что я выступаю под прозвищем Лис, но не знаешь почему. Я не могу дать тебе ни дома, ни покоя, ни семьи – ничего из того, что нужно женщине. Словом, я совсем не подхожу тебе.
– Нет, подходишь! – возразила она, крепче прижимаясь к нему.
– Моя жизнь – это история мальчишки, который рос с клеймом отщепенца, потому что не был зачат в законном браке, и, в конце концов, вырос в человека жестокого и озлобленного, У него не было ни имени, ни имущества – ничего, что можно передать своим детям. К счастью, он понял, что кое-кому живется и похуже, и вместо того, чтобы лелеять обиду на жизнь, стал помогать другим. Более того, он бросил вызов порядку, который едва не сломал его. Скоро этот порядок рухнет, придет другой, лучший, и тогда каждый будет иметь права, каждый станет сам себе хозяином!
Жанетта слушала его и краснела от стыда за то, как носилась со своими чувствами и как мало интересовалась чувствами других.
– Но есть одна загвоздка, – продолжал Куинси печально. – Что бы ни совершил этот отщепенец, чего бы ни добился, он несчастлив, потому что носит в себе давнюю боль. Носит с тех пор, как отдал свое сердце девушке с глазами цвета аметиста.
Вместо слов Жанетта поцеловала его во влажное плечо.
– Да, я любил тебя еще тогда, когда ты была совсем девчонкой, но мне и в голову не приходило, что у этой любви есть будущее. Ты всегда была этакой маленькой аристократкой, прямо-таки созданной для Жан-Клода. И, я думаю, ты не так уж изменилась. Твое место в своем кругу, от которого я далек, а тебе лучше держаться подальше от людей, с которыми я имею дело. Близится смута. Я хочу, чтобы ты была в надежных руках. Со мной тебе оставаться небезопасно.
– И чьи же руки ты считаешь надежными? Алена? Жан-Клода? – спросила девушка с горькой иронией.
– Нет, конечно! Мне невыносимо даже представить тебя в объятиях любого из них. За то, что они прикасались к тебе, я бы без колебаний убил их – особенно де Виньи. Я знаю от Жан-Клода, что он принудил тебя принадлежать ему.
– Значит, ты думаешь, что я с готовностью бросилась в объятия Жан-Клода?
– Я не хочу об этом думать! – отрезал Куинси, отводя взгляд.
– В какой-то мере и он принудил меня. Я ведь… понимаешь, я не испытывала желания, Куинси… только в твоих объятиях…
Слова вырвались сами собой, но они были чистой правдой.
– Я думал, ты была счастлива подарить себя Жан-Клоду.
– Можешь не верить мне, но с ним я думала о разбойнике в плаще и маске!
Куинси привлек девушку к себе и долго не отрывался от ее губ.
– Что же нам теперь делать? – произнес он наконец.
– Быть вместе!
– Невозможно! – воскликнул он с невыразимым сожалением. – Грядет кровопролитие! Но даже если обойдется без крови, за Лисом охотится сам интендант, не говоря уже о де Бомоне. Мы не можем быть вместе – и точка! Я не хочу, чтобы ты пострадала.
