Кэтлин Уинзор - Роберт и Арабелла
Внезапная мысль поразила ее настолько, что она отложила лютню, вскочила и бросилась к окну, чтобы посмотреть, не едет ли Роберт. Полуденное солнце нагрело стены и крышу кибитки так, что в ней стало очень душно. На лбу у Арабеллы выступила испарина.
Графиня!
Ревность – неразлучная спутница любви. Но ревность ограничивает человека, делает его закрытым для мира. Так говорил Роберт. И он был прав.
Ну почему он не солгал ей и не сказал, что прожил в цыганском таборе до шестнадцати лет! Впрочем, как бы он тогда объяснил, откуда у него такое богатство?
Кибитка, украшенная персидскими коврами; кровать, застланная шелковыми простынями; золотая посуда, роскошные оружие, одежда, драгоценности – это не скроешь. И никакая ложь не могла бы убедить ее в том, что он не вор. Тем более что она сама настойчиво вынуждала его сказать правду.
Теперь Роберт заверял, что никогда не покинет ее, и она готова была ему поверить. Но если он останется с ней, это может стоить ему жизни…
В этот миг она услышала шум и отдернула занавеску. К кибитке как ветер мчался Роберт, Одиссей под ним был весь в мыле. Через пару минут он спешился, привязал коня и вошел в кибитку. Арабелла сразу поняла, что ни о какой его встрече с графиней не могло быть речи, и устыдилась своих мыслей.
– Табор совсем близко. Через пару ночей мы будем там, – сказал Роберт, широко и радостно улыбнувшись.
Глава 19
Около полуночи они двинулись в путь вниз по крутому склону холма. Каменистая тропа была непроезжей, и это оказалось нелегким делом даже для таких сильных и выносливых лошадей, как Одиссей и Сарацин.
Арабелла вполуха слушала Роберта, погрузившись в размышления о том, как она войдет в море обнаженной.
Она послушно согласилась не отъезжать далеко на Сарацине, ехать шагом и не пускать коня вскачь, а также вернуться в кибитку по первому его требованию.
Роберт решил не присоединяться к табору в ту же ночь, когда они доберутся до места, а остановиться сначала неподалеку от него. Наутро он отправится туда один с туго набитым золотыми монетами кошельком, чтобы представиться и попросить убежища, а заодно выяснить, могут ли они рассчитывать на пополнение съестных припасов и соблюдение строжайшей тайны: цыгане должны были солгать, если в таборе появятся незнакомцы, разыскивающие Роберта.
Арабелле было скучно слушать о таких мелких деталях.
Еще два дня и две ночи. У нее осталось совсем немного времени, когда она может чувствовать себя хотя бы относительно свободной. Затем ее судьба и жизнь будут зависеть от того, насколько эффективным окажется снадобье.
Арабелла сомневалась, что сможет с легкостью исторгнуть из себя плод, с помощью снадобья или без него. Она понимала, что ее малодушие является предательством по отношению к цыгану, однако не могла относиться к крошечному существу, которое носила под сердцем и которое должно было погибнуть, без сострадания. Оно узурпировало не только ее свободу, но угрожало самой ее жизни.
Она боялась, что с началом отторжения плода от ее тела жизненные силы начнут постепенно оставлять ее. Наверное, ей придется перетерпеть боль и, возможно, будет сильное кровотечение. Но через несколько дней она полностью оправится и снова станет прежней Арабеллой.
Пока Роберт готовил лошадей, она переоделась: сняла турецкие шаровары, рубашку и жилетку и надела монашеский плащ с капюшоном. Роберт помог ей выйти из кибитки и сесть на Сарацина, потом запер дверь.
Они ехали молча; лошади осторожно ступали по каменистой тропе, которая временами пропадала. Чем ближе они подъезжали к морю, чем отчетливее слышался плеск волн, тем сильнее билось сердце Арабеллы.
Будет ли оно таким восхитительным, каким она себе его представляла? Она ощущала прилив сил и восторг перед неизвестностью, как тогда, когда ехала на первое свидание к Роберту. На что похожи морские волны?
Она предполагала, что, как только спрыгнет с коня, сбросит плащ и влезет в воду обнаженная, Роберт схватит ее и заставит вернуться в кибитку. У нее будет всего несколько мгновений, чтобы насладиться свободой.
Наконец они достигли подножия холма и поехали чуть быстрее. Роберт сам прибавил ходу и только оглядывался время от времени – не покажется ли поблизости кто-нибудь.
Море было спокойным, мелкие волны с белыми барашками накатывали на белый песчаный берег с мягким шорохом. Арабелла послушно следовала за Робертом, глядя вдаль и полной грудью вдыхая соленый воздух. Она даже распахнула полы плаща, чтобы свежий ветер окутал ее тело.
Роберт оглянулся и восхитился ею при ярком лунном свете. Его рука невольно сжала поводья. Арабелла торжествующе рассмеялась, вонзила пятки в бока Сарацину, наклонилась вперед и прижалась к его гриве. Стрелой она пронеслась мимо цыгана, не удостоив его ни словом, ни жестом, ни прощальным взмахом руки.
Роберт не окликнул ее, потому что заранее предупредил, что они должны хранить молчание. В том случае, если им кто-нибудь встретится, Арабелле следовало немедленно тронуться за ним следом, не задавая вопросов и не вступая в спор.
Арабелла не оглядывалась, но слышала, как Одиссей прибавил шагу.
Не в силах сдержать ликование, Арабелла резко осадила коня, вцепившись ему в гриву, чтобы не перелететь через голову. Она осуществила этот маневр так неожиданно, что Одиссей промчался мимо. В тот же миг она спрыгнула с коня и побежала к морю.
Арабелла не знала, глубоко здесь или нет и холодна ли вода. Она упала в воду, разбросав руки, и в первый момент была поражена ее прохладой. Почувствовав, что идет ко дну, она раздвинула ноги и расслабилась, как ее учил Роберт.
Ощущение свежести и того, – что вода словно проникает внутрь тела, заворожило ее. Арабелла была готова рассмеяться от восторга. В эту минуту она увидела, что Роберт тоже бросился в воду и быстро приближается к ней, сильно взмахивая руками.
Казалось, они вступили в игру. Арабелла попробовала плыть, следуя инструкциям цыгана, и у нее это получилось. Она изо всех сил била по воде руками и ногами, чтобы удалиться от него, но Роберт догнал ее и схватил за плечо. От неожиданности она чуть было не утонула и скрылась под водой на несколько мгновений. И когда ей показалось, что ее легкие вот-вот лопнут от недостатка воздуха, Роберт вытащил ее на поверхность. Арабелла почувствовала под ногами твердую почву. Он потянул ее к себе, но ей так не хотелось выходить из воды.
– Еще немного, пожалуйста, – задыхаясь от восторга, вымолвила она.
Она так часто повторяла эти слова, находясь с Робертом в постели.
Но он крепко держал ее за руку и упорно тянул к берегу. Когда вода была ему уже до колен, он поднял ее на руки и прижал к груди. Арабелла обняла его за шею, ощущая прикосновение его насквозь мокрых рубашки и штанов.
