Виктория Холт - Подмененная

— А почему бы не попытаться объяснить?

— Я же говорю вам: я опекаю ее.

— Ты, юная девушка, опекаешь ребенка! Это звучит абсурдно.

— Бабушка с дедушкой понимают меня.

— Надеюсь, ты поможешь мне понять.

Я рассказала ему, что случилось во время праздника. Он слушал меня с удивлением — Белинда, моя дочь, совершила такое!

— Она не понимала, что делает. Тем не менее, мать Люси умерла от ожогов и шока. Она погибла, спасая своего ребенка, за которого я теперь чувствую ответственность. Белинда — моя единоутробная сестра. Я должна была что-то сделать. Я знаю, что мама ждала бы от меня именно этого.

Он кивнул.

— А что с Белиндой? Какова была ее реакция?

— Она, конечно, раскаялась и постаралась сделать так, чтобы Люси почувствовала себя в детской как дома. До этого она проявляла к Люси враждебность, которая, как мне кажется, и заставила ее поджечь платье. Мы знали, что Белинда не осознает опасности огня, но то, что она сотворила ужасную вещь, поняла.

Няня Ли удивительно хорошо понимает ее и справляется с ней, как никто другой. А я поклялась всегда заботиться о Люси, поскольку она потеряла мать из-за одного из членов нашей семьи. Я буду заботиться о ней и не позволю, чтобы хоть что-то помешало этому.

Бенедикт внимательно смотрел на меня. Мне показалось (хотя, быть может, я и ошибалась), что в его глазах мелькнуло что-то, похожее на восхищение.

Наконец он сказал:

— Ты поступила совершенно правильно, но было бы лучше, если бы полную ответственность за этого ребенка взяли на себя твои дедушка и бабушка.

— Но сделала это я. Я захотела этого. И ответственность за нее несу я.

— Однако ты оставляла ее, уезжая в школу.

— С родителями матери — да.

— Она может оставаться с нами.

— Но вы забираете отсюда Белинду вместе с детской — В таком случае существует единственный выход: девочка поедет с нами.

— Вы хотите сказать, что примете ее в свой дом?

— А как иначе? Ты и Белинда едете в Лондон.

Значит, и этот ребенок должен ехать туда.

Он улыбнулся мне победной улыбкой, потому что сумел устранить препятствие, которое я попыталась воздвигнуть.

— Как только мы там устроимся, ты вместе с детьми приедешь в Лондон. Мы обо всем условимся с бабушкой и дедушкой. Они понимают необходимость твоего переезда. Им, конечно, нравится, что ты живешь с ними, но ведь ты сможешь приезжать сюда на отдых, как это бывало раньше.

Я кивнула.

— И поверь мне, Ребекка, так будет лучше для тебя. Именно этого пожелала бы тебе мама. Полагаю, ты можешь закончить школу. Я подумывал о том, чтобы отправить тебя на годик-другой в одно из учебных заведений Европы. Говорят, там прекрасно учат девушек.

— Я не брошу Люси на год или даже на полгода.

— Я это понял. Что ж, обойдемся без завершения образования. Как только ты устроишься, мы подумаем насчет представления тебя в обществе. По-моему, теперь это делают на Пасху, так что до следующего года у нас предостаточно времени. Тогда тебе исполнится восемнадцать. По-моему, самый подходящий возраст.

— Так когда вы предполагаете жениться?

— Примерно через шесть недель. Ты не хотела бы приехать на церемонию?

Я покачала головой. Он все понял. Слегка коснувшись моей руки, он ласково сказал:

— Мне кажется, ты поймешь, что так будет лучше, Ребекка.

Разумеется, я понимала, что протестовать бесполезно. Бабушка уже сказала, что я его приемная дочь и, таким образом, он на законных основаниях опекает меня. Он хочет забрать Белинду, свою родную дочь, а Ли и мисс Стрингер отправятся вместе с ней. Так будет лучше для Люси, и я должна смириться с этим.

— Я уверен, у вас сложатся хорошие отношения с моей будущей женой, сказал он.

— Надеюсь, они хорошо сложатся у детей.

— Вряд ли она захочет вмешиваться в порядки, установленные в детской. Она гораздо моложе меня.

По правде говоря, я думаю, что ты уже встречалась с ней. Некоторое время назад она жила здесь, в Корнуолле, в доме, называвшемся Хай-Тор.

— Хай-Тор! — воскликнула я. — Но там жили какие-то французы.

— Совершенно верно. Полагаю, их семья продолжает владеть этим домом, а нынешние его обитатели лишь арендуют его У них теперь есть дома в Чизлхерсте и в Лондоне.

— В таком случае это семья Бурдонов.

Он улыбнулся.

— Моей женой будет мадемуазель Селеста Бурдон.

Я была поражена. Я попыталась припомнить месье и мадам Бурдон и выяснила, что мне совершенно не запомнились их лица, а вот младших членов семьи я немножко помнила. Селеста и Жан-Паскаль. Селеста была лет на шесть-семь старше меня. Значит, сейчас ей двадцать три или двадцать четыре года, так что она действительно значительно моложе Венедикта. А Жан-Паскаль, франтоватый и энергичный молодой человек, был, вероятно, года на два старше сестры.

— Я познакомился с ними в Лондоне, — продолжал Бенедикт, — и, конечно, разговор немедленно зашел о Корнуолле.

— Понятно, — сказала я.

Но меня внезапно охватило смутное беспокойство.

Почему же я почувствовала такое по отношению к людям, про которых нельзя сказать, чтобы они были мне совершенно незнакомы?

Наступила короткая передышка. Через несколько недель будет свадьба, потом, наверное, медовый месяц, а затем его новая жена должна будет переделать все в доме по-своему перед тем как затребовать нас туда.

Но, как я сказала бабушке, нужно было подготовить к этому детей. Она согласилась со мной и предположила, что лучше всех с этой задачей справлюсь я.

Я пошла в детскую. В занятиях был перерыв, и мисс Стрингер отсутствовала. Впрочем, это было не так уж важно. Она-то могла учить детей где угодно, но для остальных Корнуолл был родиной, и я не знала, как они воспримут известие о необходимости покинуть его.

В детской находились Ли и обе девочки. Белинда растянулась на полу, пытаясь сложить головоломку.

Люси стояла возле нее на коленях и подавала нужные кусочки. Ли сидела в кресле и что-то шила.

Когда я вошла, Люси вскочила и бросилась ко мне.

Белинда продолжала заниматься головоломкой.

— Проходите, присаживайтесь, — сказала Ли.

Люси схватила меня за руку и повела к креслу.

Когда я села, она прильнула ко мне. — Я должна кое-что сообщить вам, сказала я.

Белинда наконец оторвалась от своей головоломки.

— Что? — спросила она.

— Я расскажу тебе, когда Ты подойдешь и спокойно сядешь рядом со мной.

Белинда посмотрела на головоломку, словно сомневаясь, стоит ли бросать это занятие.

— Очень хорошо. Если ты не хочешь слушать, буду говорить только с Ли и Люси.