Джулия Гарвуд - Замки
– Ничего кет смешного, – буркнул Колин.
– Ты так считаешь? – поинтересовался Кейн. – Вот смотри, – показал он список брату. – До настоящего момента мы отбросили девять возможных кандидатов из-за пьянства, распутства, обжорства, ревности, извращенности, жадности, вожделения и так далее и тому подобное. И мне не терпится услышать причину, по которой Морган будет причислен к остальным несчастным, недостойным брака с принцессой. Думаю, ты уже перечислил все семь смертных грехов, Колин.
– И что же ты предлагаешь, Кейн? – требовательно спросил Колин.
– Тебе не понравился ни один из них.
– Совершенно верно, не понравился! Я думаю о счастье Алесандры. Она принцесса. Ей не подойдет первый попавшийся жених.
Последнее замечание расставило для Кейна все точки над i. Ему стало ясно, почему Колин находился в таком отвратительном расположении духа. Кейн понял, что Алесандра нужна Колину, но тот считает себя недостаточно богатым для такой невесты.
«Да, так оно и есть», – решил Кейн. Колин был вторым сыном и, следовательно, не наследовал ни титула, ни земель. Его неуемное желание построить собственную империю было частью его погони за признанием в собственных глазах. Кейн был горд тем, что его брат – такой независимый человек, но, черт побери, эта гордость даст Алесандре ускользнуть от него.
Конечно же, если его силком не женить на ней.
– И как же насчет Моргана? – снова спросил его отец. – Что у него не так?
– Все так, – процедил Колин.
Его отец уже готов был улыбнуться, когда Колин добавил:
– Если Алесандра ничего не имеет против кривоногих детишек.
– Бога ради… – Несчастный старик в изнеможении рухнул на подушки.
– Разве у Моргана кривые ноги? – спросил Кейн у Алесандры, мысленно похвалив себя за выражение искренней озабоченности на лице. Он задал этот вопрос, Даже не поморщившись, не улыбнувшись.
– Должна признаться, мне не пришло в голову обратить внимание на его ноги. Но если Колин говорит, что он кривоногий, значит, это так. А что, мне нужно будет иметь от него детей?
– Да, – с важным видом сообщил ей Колин.
– Тогда он не подойдет. Я не хочу, чтобы у моих детей были ноги колесом.
Она снова посмотрела на Колина.
– Это решает дело? – шепотом спросила она у него.
– Да, – солгал ей Колин не моргнув глазом. Дискуссия продлилась еще час. Кейн и его отец по очереди перечисляли имена достойных женихов, а Колин у каждого исправно находил какой-нибудь порок.
Кейн безмятежно развлекался. Он пододвинул скамеечку и поставил на нее ноги, усевшись поудобнее и приготовившись к следующему акту комедии.
Колин все более раздражался. Он убрал руку с плеча Алесандры и подался вперед, подперев голову в ожидании фамилии следующего кандидата в мужья.
Чем дольше продолжалась беседа, тем более расстроенной становилась Алесандра. Она пряталась за своей маской любезности, но судорожно сжатые руки выдавали ее.
Как раз в тот момент, когда она подумала, что не выдержит еще одного предложенного имени, Колин выпрямился и прикрыл обе ее руки своей огромной ладонью. Ей не нужно было его покровительство, тем не менее она вцепилась в его руку, как утопающий хватается за соломинку.
– Алесандра, что вы хотите делать? Вопрос задал Кейн. Она была слишком смущена, чтобы сказать правду: она хотела бы выйти замуж по любви. Она хотела бы, чтобы у нее был брак такой, как у ее родителей, но это было недосягаемо.
– Я собиралась стать монахиней, но мать-настоятельница не позволила мне этого.
У нее на глазах были слезы, и никто даже не улыбнулся.
– А почему она не разрешила вам стать монахиней? – спросил Кейн.
– Я не католичка, – объяснила Алесандра.
– А-а-а, это очень важное условие. – Тут он улыбнулся. Он просто не мог сдержаться. – Вы не были бы счастливой, если бы совершили постриг, – предсказал он.
Она и сейчас не была особенно счастлива, но сочла, го невежливо даже намекнуть на это.
– Алесандра, почему бы тебе не пойти и не поискать Гвен? – предложил ей опекун. – Ты до сих пор не знакома с Джейд, верно? Пойди и познакомься с любимой женушкой Кейна.
Алесандра почувствовала себя так, словно получила оторочку смертного приговора. На ее лице все они с сочувствием увидели явное облегчение.
Алесандра встала, прежде чем поняла, что еще держится за руку Колина. Она тут же отпустила ее и поспешила выйти из гостиной.
Трое мужчин галантно поднялись, когда она покидала комнату, а затем расселись по своим прежним местам. Колин выдвинул скамеечку, водрузил на нее ноги и откинулся на спинку дивана.
– Ей чертовски трудно, – пробормотал он.
– Увы, – согласился его отец. – К сожалению, любые проволочки неминуемо обернутся против принцессы, Колин.
Тут вмешался Кейн.
– Позвольте полюбопытствовать, сэр, – заметил он, – как вы познакомились с отцом Алесандры?
– Это было на ежегодном Эшфордском балу, – с улыбкой стал вспоминать герцог. – Мы с Натаниэлем сразу же подружились. Он был настоящий друг.
– И поэтому вы взяли на себя ответственность за его дочь? – заметил Колин.
Лицо герцога стало серьезным и даже печальным.
– Нет, это далеко не все, – с усилием произнес он. – Есть кое-что, чего никто из вас не знает, и я считаю, настало время признаться в своих грехах. Рано или поздно вам станет обо всем известно.
Сыновья поняли, что их ждет важное сообщение. Они терпеливо ждали, когда их отец соберется с мыслями.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем герцог снова заговорил:
– На меня посыпались неприятности сразу после смерти вашей матери. Я еще не встретил Гвен и начал пить – да, да, и очень сильно.
– Ты? Но ты же никогда этим не страдал! – возразил Колин.
– Это теперь я не пью, – согласился отец. – Но тогда пил. И играл к тому же. К несчастью, долги накапливались, но я все еще тешил себя иллюзиями, что в один прекрасный день смогу отыграть все свои проигрыши.
Колин и Кейн онемели от изумления. Они смотрели на своего отца и не узнавали его.
– Мне трудно в этом сознаваться, – продолжал он. – Ни один отец не выставляет себя в таком невыгодном свете перед сыновьями.
– Но это было в далеком прошлом, – сказал ему Колин. – Пора забыть дела давно минувших дней.
Герцог покачал головой.
– Все не так-то просто, – продолжал он. – Хочу, чтобы вы поняли. Я был почти разорен, видите ли, и окончательно разорился бы, если бы не отец Алесандры. Все, что мне досталось по наследству, и все, что мне удалось нажить, было в руках ростовщиков – заложено и перезаложено. Да, я был на грани разорения.
– И что же случилось? – спросил Кейн, когда отец замолчал.
