Барбара Картленд - Чудесная миниатюра
Картина не слишком нуждалась в реставрации, но девушка знала, что маркиз привык видеть свои сокровища совершенно безупречными, и она решила немного освежить краски.
К сожалению, она оставила в Лондоне свою рабочую одежду. Ванесса бросила голубой фартук в мастерской, после того как маркиз спас ее от сэра Джулиуса Стоуна.
Чтобы не испачкать платья, ей пришлось прикрыть его льняной салфеткой. Она вынула миниатюру из рамки и стала тщательно подбирать краски и смешивать их на палитре.
Ванесса работала уже около часа, когда дверь за ее спиной открылась. Она повернула голову, надеясь, что это вернулся маркиз.
Но, к своему удивлению, она увидела немолодую и очень достойного вида даму, одетую дорого, но вовсе не по последней моде.
Незнакомка вошла в комнату, и Ванесса встала из-за стола.
— Вы мисс Ванесса Лэнс? — холодно, хорошо поставленным голосом осведомилась дама.
Ванессе почудилось, что от ее слов в комнате сразу сделалось прохладно.
— Да, мадам.
— Мне сказали, что вы здесь гостите, — проговорила та. — Я решила нанести визит маркизу и убедиться, что это правда.
Ванесса изумленно взглянула на нее, и дама представилась:
— Я герцогиня Тилби. Мой сын, маркиз Грэмли, был в Карлтон-хаузе в тот вечер, когда вы стали гостьей его королевского высочества принца Уэльского.
— Да, мадам.
Ванесса не представляла себе, о чем пойдет разговор. Вряд ли он коснется событий того вечера. Она вспомнила, как маркиз попросил всех собравшихся хранить в тайне покушение на принца.
— Я так поняла со слов сына, что вы приехали в Карлтон-хауз, чтобы встретиться с маркизом, — продолжила герцогиня, — а тот представил вас его королевскому высочеству. Это правда?
— Да, мадам.
— Сын рассказал мне об этом, но я не могла поверить своим ушам, — сказала герцогиня. — А теперь, как я погляжу, вы гостите в Рэкфорд-парке.
Ванесса с любопытством посмотрела на нее. Девушка не могла взять в толк, почему герцогиня говорит об этом и куда она клонит.
— Насколько мне известно, вы дочь художника? — продолжила допрос герцогиня.
— Да, мадам.
— Я вижу, вы сейчас работаете. Вы владеете этим ремеслом?
— Да, мадам. Я уже несколько лет помогаю отцу.
— В таком случае, у вас есть мастерская в Лондоне?
— Да, мадам… в Айлингтоне.
— Вот там вы и должны работать, — твердо заявила герцогиня.
Она смерила Ванессу неприязненным взглядом и сказала:
— Я буду с вами совершенно откровенна, мисс Лэнс. Не думаю, что вам следует даже оставаться в Рэкфорд-парке.
Ванесса собралась было возразить, но сдержалась.
— Будь вы обычной, безвестной художницей, это бы не имело значения, — заметила герцогиня. — Но о вас по Лондону поползли слухи после того, как вы появились без приглашения в Карлтон-хаузе и стали гостьей его королевского высочества при весьма таинственных обстоятельствах. А теперь вы своим поведением дали для сплетен очередной повод.
— Как видите, мадам, я сейчас реставрирую одну из миниатюр его светлости, — попыталась защититься Ванесса. — Для этого я и прибыла в Рэкфорд-парк.
— Да, я понимаю, — отозвалась герцогиня, — но если эта работа по реставрации столь срочна, вы могли бы заняться ею в своей мастерской.
Ванесса отвела взгляд от герцогини и пристально посмотрела на миниатюру.
— У меня такое чувство, будто вам совершенно неясно, о чем я только что говорила, — заявила герцогиня, решив, что Ванесса слушала ее без особого внимания. — Маркиз — один из самых влиятельных людей в нашем графстве, и все происходящее с ним, как вы сами понимаете, немедленно становится известным соседям и широко обсуждается. К маркизу, как и к его отцу, у нас относятся с огромным уважением, и, если вы останетесь в Рэкфорд-парке и дальше, его репутация может серьезно пострадать.
— Может пострадать? — переспросила Ванесса.
— Ну конечно, — откликнулась герцогиня, — Мне незачем объяснять вам, что джентльмены вроде маркиза Рэкфорда не привозят к себе в родовое имение дам без соответствующего сопровождения. Как они ведут себя в Лондоне, это их дело, но ронять честь в доме, где жила и скончалась его мать, значит терять уважение в глазах окружающих.
— Да… я могу это понять, — немного помедлив, чуть слышно откликнулась Ванесса.
— Тогда я надеюсь, что вы последуете моему совету и поскорее покинете Рэкфорд-парк, — предложила герцогиня. — Я собиралась сказать об этом самому маркизу, но, поскольку его сейчас нет, то, возможно, даже лучше, что мы с вами смогли переговорить без свидетелей. Полагаю, что отъезд не отразится на ваших финансовых делах, и в Лондоне вы сможете заработать не меньше, чем здесь. — После паузы она жестко добавила: — Я также уверена, что маркиз поступил опрометчиво и недооценил свое значение, когда привез вас сюда. Конечно, милорд не предполагал, что это ему повредит, но он заблуждался на этот счет.
— Я ни в коем случае не хотела бы причинить ущерб репутации его светлости, — робко проговорила Ванесса.
— Я вижу, что вы разумная девушка, — с удовлетворением отозвалась герцогиня. — Если вы пришлете мне ваш адрес, я посмотрю, может быть, у меня найдутся для вас какие-нибудь заказы. Вдовствующая графиня Кландерри, которая живет на Беркли-сквер, на днях говорила мне, что хочет заказать портрет своей собаки.
Герцогиня сделала паузу, и Ванесса поняла, что она ждет от нее благодарности.
— Спасибо, мадам, — пробормотала она.
— Но, разумеется, — продолжала герцогиня, — я рассчитываю на ваш немедленный отъезд в Лондон.
Она двинулась к двери и, уже стоя на пороге, сказала:
— Возможно, вас удивило, почему меня так волнует доброе имя маркиза. Дело в том, что между нами уже много лет существует негласный уговор. Маркиз женится на моей дочери, леди Аделаиде Уилмотт, в настоящее время фрейлине ее величества королевы. Полагаю, вы поймете, мисс Лэнс, что я не желаю слышать никаких сплетен о моем будущем зяте.
Герцогиня не стала дожидаться ответа Ванессы. Она покинула Розовую гостиную, и лакей почтительно затворил за ней дверь.
Какое-то время Ванесса не двигалась с места. Потом она взяла лежавшую на столе миниатюру, вставила ее в рамку и повесила на место.
Потом девушка поспешно собрала свои кисти и палитру.
Ей стало ясно, что с помощью герцогини она нашла ответ на вопрос, мучивший ее всю эту ночь. Доводы, проносившиеся в ее сознании, проблемы, которые ей никак не удавалось разрешить, оказались простыми и понятными.
Она любила маркиза и уже поэтому никак не хотела повредить его репутации.
