Барбара Картленд - Скрытное сердце
– Олень съел с моей руки кусочек хлеба! Правда!
– Я очень рада, дорогая!
Нэнни медленно поднялась с колен, и в это время как раз подошла Сильвия.
– Люси, я думаю, не стоит беспокоить Нэнни в такой момент, – сказала она, стараясь хоть как-то извиниться перед Нэнни за то, что позволила Люси застать ее врасплох.
Нэнни вытянула носовой платок и вытерла слезы, не перестававшие литься у нее из глаз.
– Ничего, мисс Уэйс, – произнесла она тоном человека, который все понимает, – то, что олень ел из руки Люси, – это для нее сейчас самое важное событие в жизни! Разве можно сейчас нарушить ее счастье?
– Ты плачешь, Нэнни? – спросила Люси. – Тебя кто-нибудь обидел?
Нэнни покачала головой.
– Нет, дорогая. Я просто вспомнила об одном ребенке. О том, каким он был, когда ему было столько же лет, как тебе.
– А он умер? – поинтересовалась Люси.
Нэнни не ответила. Она обернулась, чтобы взглянуть на могилу, у которой они стояли. Сильвия посмотрела в том же направлении и увидела надпись на надгробном камне: «В память о сэре Эдварде Шелдоне, шестом баронете Шелдон-Холла, умершем 20 февраля 1892 года».
– Одиннадцать лет назад, – тихо сказала Сильвия. Нэнни кивнула.
Сильвия перевела взгляд на маленький букетик белых цветов, который няня положила на могилу. Неожиданно для себя девушка спросила:
– А кто-нибудь еще помнит его? Нэнни как-то странно посмотрела не нее.
– Я говорила вам, что ее милость не переносит, когда о нем вспоминают, – сказала она и добавила чуть слышным голосом: – Смотри, не проговорись Люси.
Сильвия взяла девочку за руку.
– А кто здесь похоронен? – с любопытством спросила та, указывая на могилу, догадавшись, что взрослые говорят именно о ней. Она инстинктивно почувствовала, что от нее что-то скрывают.
– Один маленький мальчик, которого нянчила Нэнни, – ответила Сильвия. – А сейчас пойдем, дорогая. Мы должны возвращаться домой.
Нэнни тоже пошла с ними. Всю дорогу назад Люси снова и снова рассказывала о том, как кормила оленя. Когда они дошли до террасы, девочка немного отстала и, воспользовавшись моментом, Сильвия решилась задать вопрос, который уже некоторое время не выходил у нее из головы.
– А сэр Роберт любил своего брата?
– Он его просто обожал.
Нэнни произнесла эти слова с трудом, как будто сквозь зубы, а затем с несвойственной ей резкоетью – Сильвия никогда раньше не видела ее злой или раздраженной в обращении с Люси – прикрикнула:
– Быстрее, Люси, хватит ползти, ты опоздаешь на ленч.
Сидя в своей комнате, Сильвия прокручивала в памяти события сегодняшнего утра. Как странно все вели себя по отношению к сэру Эдварду. Как будто сговорились никогда не упоминать о нем. Почему не принимать случившееся как должное? Ведь если все время сдерживать себя и не говорить о своем горе, то от этого станет еще тяжелее.
Но ее мысли о покойном сэре Эдварде были довольно быстро вытеснены мыслями о человеке живом. Перед тем как отправиться на ленч, она открыла гардероб и снова взглянула на платье, которое было на ней накануне.
«Оно принесло мне счастье», – подумала девушка.
Затем, закрыв дверцу шкафа, она вспомнила о женщине, носившей его, той, которая была женой сэра Роберта, и впервые в жизни испытала жгучее чувство ревности. Она уже почти забыла о миссис Кэнингэм, ведь никто и никогда не упоминал о ней в Шелдон-Холле, да и с трудом верилось, что такой высокомерный, отчужденный от всех и неприкаянный человек, как сэр Роберт, мог когда-то быть иным. Но он же, несомненно, любил свою жену, иначе, зачем бы он на ней женился? Ведь он так и не развелся с ней, несмотря на то, что она бросила его и сбежала с другим. Разве это не говорит о его любви?
Эти мысли словно острым ножом резанули по сердцу. Эту женщину он любил, она лежала у него на груди. С едва уловимым стоном девушка закрыла глаза рукой. Наверное, то, что она испытывала сейчас, и была любовь. Любовь, которая мучит и предает. Любовь, которая дарит нежданное счастье только для того, чтобы потом вытеснить его горем и унынием.
Сильвия подошла к окну и стала смотреть на вересковую пустошь. Глядя на бескрайнее пространство, она на какое-то мгновение почувствовала успокоение. По сравнению с ней, горечь человеческой ревности и досада от мелких повседневных неприятностей показались незначительными. Пустошь как будто бы говорила Сильвии, что не имеет смысла бороться с неизбежностью, что нужно стараться быть сильной и принимать жизнь такой, какая она есть, а еще – оторвать взгляд от земли и посмотреть на небо.
– О, Роберт, Роберт, – зашептала она.
От неожиданного стука в дверь Сильвия вздрогнула. В комнату вошла Этель, неся серебряный поднос, на котором лежал конверт.
– Мистер Бейтсон велел мне принести вам это письмо, мисс. Его где-то часов в двенадцать принес почтальон.
– Письмо мне? – с удивлением спросила Сильвия, взяв его с подноса.
– Мистер Бейтсон сказал почтальону, что он не знает, будет ли ответ, мисс, – сказала Этель, – но если вы захотите что-то написать, то около трех, по пути домой, почтальон снова зайдет в Шеддон-Холл.
– Спасибо, Этель.
Сильвия не могла не заметить, с каким нескрываемым любопытством смотрела на нее служанка, но она дождалась, пока та уйдет, и только когда за ней закрылась дверь, девушка стала изучать конверт. Имя и адрес были написаны уверенным почерком, и Сильвию осенило, что, по всей вероятности, письмо от капитана Дэвидсона. Но все же, зачем ему посылать его через почтальона? Хотя, возможно, он сделал так, будучи человеком осторожным и не доверяющим даже своим слугам. Сильвия распечатала конверт, вынула и развернула письмо, но, увидев подпись, внезапно побледнела и опустилась на стул, стоявший рядом с туалетным столиком. Глядя на нежно-фиолетовый лист бумаги, она подумала, что смешно было даже на минуту предполагать, будто письмо послал мужчина; почерк был женский, с чересчур витиеватыми заглавными буквами, а бумага пропитана запахом духов, ароматных, но каких-то незнакомых, волнующих. Чувствуя, что у нее трясутся руки, Сильвия приступила к чтению.
Моя дорогая Сильвия!
Ты, несомненно, очень удивишься, получив от меня весточку спустя столько лет; но я уверена, что ты будешь очень рада узнать, что в настоящее время я нахожусь совсем недалеко от тебя, в отеле «Грин Мэн», в Миклдоне, и я хотела бы увидеться с тобой, как можно скорее. Поэтому, дорогая, прошу тебя по получении этого письма дать мне знать, когда ты сможешь приехать и навестить меня, или, если пожелаешь, я могла бы сама приехать к тебе. Для меня это не было бы затруднительным, потому что здесь совершенно нечем заняться, а мне так не терпится поскорее снова увидеть тебя.
