Опьяненный страстью - Бэссо (Бассо) Адриенна
Он неспешно спустился по ступенькам как раз к тому моменту, когда карета остановилась, чтобы самому помочь невесте выйти. Доротея переложила молитвенник, когда-то принадлежавший ее матери, в левую руку и подала жениху правую. Покинув карету, она встала рядом с ним.
– Вы выглядите восхитительно, – сказал Картер.
– Благодарю вас.
Леди Мередит вышла следом, торопливо поправляя кружева на коротком шлейфе платья невесты. Удовлетворенная результатом своих трудов, леди Мередит наклонилась к Доротее и нежно поцеловала в щеку.
Доротея еле сдерживала рвавшиеся из груди эмоции. Леди Мередит была для нее не просто попечительницей, но доброй, верной подругой. И Доротея знала, что будет очень скучать по дружеской атмосфере уютного дома Дарлингтонов, где провела столько счастливых дней.
Лорд Дарлингтон тоже обнял невесту, строго следуя наставлениям жены не помять прическу или шляпку. Затем повернулся к леди Мередит, взял ее под руку и повел в церковь.
Сердце Доротеи тревожно заныло, когда она провожала их взглядом. Но от постыдного проявления эмоций ее спас внезапно послышавшийся шелест. Девушка подняла голову и увидела, что на ступеньках церкви стоит виконт Бентон и выглядит довольно-таки нелепо с изысканным букетом изумительных белых роз в руках, перевязанных белой атласной лентой.
– Бентон мой шафер, – пояснил Картер.
– По его виду нельзя сказать, что это его радует, – заметила Доротея, и, должно быть, достаточно громко, потому что Бентон расслышал ее слова. Виконт выступил вперед и изящно поклонился.
– Прошу вас не принимать мой угрюмый вид на свой счет. Мое скверное настроение объясняется всего лишь врожденным отвращением к женитьбе, а не особым предубеждением против вас лично. Признаюсь, я настоятельно советовал моему близкому другу Атвуду не садиться сегодня утром в карету, которая доставила нас сюда, а вместо этого вскочить на своего самого резвого коня и мчаться в противоположном направлении. Когда он отказался принять во внимание мое предостережение, я понял, что тут уж ничем нельзя помочь. Поэтому и попросил оказать мне честь, доверив доставку вам свадебного букета, составленного из скромных цветов, выращенных в моей оранжерее. – Виконт торжественно вручил Доротее букет с элегантным поклоном. – Эти розы бледнеют в сравнении с вашей красотой, но я надеюсь, они добавят вам немного радости в столь важный и счастливый день вашей жизни.
Доротея поднесла цветы к лицу и сделала глубокий вдох. Это был потрясающий букет, источавший восхитительный аромат. Но не найдя слов для достойного ответа на столь странное заявление, девушка поблагодарила Бентона лишь слабой улыбкой. Виконт тут же развернулся и вошел в церковь, оставив жениха и невесту одних.
Положив ладонь на предложенную Атвудом руку, Доротея сразу же успокоилась. Как только они ступили под своды храма, воздух наполнился громкими звуками органа, возвестившими об их прибытии.
Доротея увидела свою сестру Эмму на передней скамье вместе с тетушкой Милдред и дядей Флетчером. Естественно, Гвендолин в церкви не было, и оттого что старшая сестра не смогла присутствовать на ее свадьбе, к глазам Доротеи подступили слезы.
В надежде рассеять внезапно накатившее огорчение Доротея крепко сжала букет. Картер, должно быть почувствовав ее беспокойство, внезапно остановился.
– Передумали? – небрежно спросил он.
Его вопрос вызвал волну холодной дрожи, прокатившуюся вдоль ее позвоночника. Доротею охватила паника.
– Черт возьми, нет! – яростно прошептала она. – Может, это вы передумали?
Похоже, его сильно удивил ее вопрос. Или ответ?
– Я абсолютно готов, – сказал Картер улыбаясь. – И бесконечно счастлив слышать, что вы твердо намерены следовать намеченным курсом. Действительно: «Черт возьми, нет!»
Девушка рассмеялась, вся ее нервозность прошла.
– Возможно, это были не самые удачные слова, учитывая обстоятельства, – поспешно сказала она. – И место, где мы находимся.
– Лучше выругаться перед церемонией, чем после нее. Вам не кажется?
– Не стану давать никаких обещаний на этот счет, милорд, – чопорно ответила Доротея.
Он снова улыбнулся и сжал ее руку. Сердце Доротеи наполнилось спокойной уверенностью. Она приняла разумное решение. Правильно выбрала себе мужа. Разве его поцелуй не сказал ей об этом? Доротея устремила взгляд на первый ряд, где сидела ее родня. Ободряющее выражение лиц ее близких и твердая рука маркиза Атвуда позволили ей грациозно, с улыбкой пройти по проходу.
Но ее нервы снова разыгрались, когда викарий попросил произнести брачные клятвы. Стараясь сохранять голос ровным и сильным, Доротея старательно концентрировалась на каждом слове, повторяя клятвы, которым предстояло навечно связать ее с маркизом Атвудом.
– Берешь ли ты эту женщину в законные жены?
Прошло всего лишь мгновение, и Картер ответил, но Доротея перестала дышать, пока не услышала:
– Беру.
Голос Доротеи, когда она произносила свои обеты, звучал не так громко, как ей хотелось бы, но твердо и уверенно. В заключение церемонии викарий предложил жениху скрепить их союз поцелуем. Это новшество в обряде вызвало у публики заметный интерес. Послышался заинтересованный шепоток.
Смутившись, Доротея повернулась лицом к своему новоиспеченному мужу. Картер с озорной улыбкой обвил руками ее талию и собственнически, страстно поцеловал в губы. Перешептывания среди присутствующих стали громче. Некоторые даже изумленно ахнули.
Когда маркиз повел свою новобрачную назад по проходу, Доротея мельком заметила свекра. Герцог сидел в первом ряду, неподвижный, как каменное надгробие. Выражение его лица было непроницаемым, взгляд устремлен строго вперед. Он не обернулся и даже не посмотрел в их сторону, когда новобрачные проходили мимо.
Чувство неловкости на миг охватило Доротею. Наверное, ей не следовало позволять этого поцелуя. Хотя он и был разрешен благодушным викарием. А может быть, гадала Доротеяя, герцог был недоволен не столько их поцелуем, сколько самой свадьбой?
К счастью, у нее не было времени долго размышлять о причинах плохого настроения герцога. Когда новобрачные достигли конца прохода, их окружила толпа поздравляющих. Джентльмены пожимали Атвуду руку и дружески хлопали по спине, после чего с нетерпением ждали своей очереди обнять новобрачную.
Доротея заметила, что некоторые молоденькие девушки, поздравляя ее, прикладывали к глазам кружевные платочки. Она невольно задумалась: искренне ли они тронуты церемонией венчания или выражают сожаление, что маркиз Атвуд стал теперь женатым человеком?
Доротея обняла свою сестру Эмму, и по щеке ее скатилась слеза. Она ничего не могла с собой поделать. Это был слишком волнующий день.
– Никогда бы не подумала, что ты превратишься в лейку, – поддразнила ее Эмма, хотя и ее глаза подозрительно поблескивали.
– Боюсь, я гораздо больше похожу на тетю Милдред, чем мы могли предположить. – Доротея рассмеялась.
Было так замечательно делить столь радостные минуты с младшей сестрой. Это почти, хотя и не полностью, возмещало отсутствие Гвен. Казалось удивительным, что она так сильно скучала по старшей сестре. Ведь Доротея всегда гордилась своей самостоятельностью. Взрослея, сестры часто расходились во взглядах, как это обычно бывает, но искренняя взаимная любовь и глубокая преданность друг другу всегда оставались неизменными. В этот знаменательный день, когда в жизни Доротеи все так радикально изменилось, незыблемость связывающих их чувств служила ей огромным утешением.
Она непременно заберет Эмму в Лондон, когда той исполнится семнадцать, и устроит ей такой роскошный дебют, какого свет еще не видел. С каким наслаждением будет она наблюдать, как ее артистичная и талантливая красавица сестра блистает в высших кругах светского общества. Теперь, когда она стала женой маркиза Атвуда, было бы глупо не воспользоваться этим с наибольшей выгодой.
Тетушка Милдред обняла ее. Старушка обливалась слезами, хлюпала носом и едва могла говорить. Дядя Флетчер коротко и неловко обнял племянницу, и по его глазам Доротея догадалась, что он все еще чувствует свою вину за мелкие заимствования из ее состояния, а затем и полную растрату ее приданого несколько лет назад. Если бы не щедрость Гвен и Джессона, Доротее пришлось бы вступить в этот брак совершенно без средств. Впрочем, маркиз Атвуд не проявил ни малейшего интереса к ее скромному приданому.
