Элизабет Бойл - Все изменит поцелуй
И это лицо — оно было очень знакомым! Такие же зеленые глаза, такие же волосы, такие же скулы.
«Конечно же, он родственник Роберта», — подумала девушка.
Незнакомец улыбнулся, и его улыбка оказалась довольно добродушной.
— Наконец-то зелье Пимма перестало на вас действовать. А я уже начал думать, что вы никогда не проснетесь.
Пимм! При упоминании этого имени туман рассеялся — Оливия все вспомнила.
— Так это был чай?! Незнакомец снова улыбнулся.
— … Значит, он поил вас чаем? Теперь все ясно! Вы, наверное, не очень хорошо с ним знакомы, иначе знали бы, что у него не следует ничего пить. Его мать служила штатной отравительницей у самого Людовика Пятнадцатого.
Оливия схватилась руками за горло.
— О Боже, кажется, я вас напугал. Вам не о чем беспокоиться. Если вы до сих пор не умерли, то скорее всего бояться вам больше нечего. — Пригладив ладонью всклокоченные волосы, незнакомец пробормотал: — Впрочем, это, наверное, плохое утешение. Моя жена говорит, что я слишком прямолинеен и что это к добру не приведет. Что ж, садитесь, пожалуйста. — Он указал на стул. — Я сейчас прикажу принести чего-нибудь поесть. Вы, должно быть, проголодались.
Оливия нахмурилась.
— Где я? И кто вы такой?
— Вы на борту «Сибариса», а я — капитан корабля, Колин Данверз. Всегда к вашим услугам. — Капитан отвесил девушке низкий поклон, затем подошел к двери и крикнул: — Эй, Гэвин! Черт возьми, да где же ты?!
— Вы с Робертом родственники? — спросила Оливия.
— Да, родные братья, — ответил капитан. «Замечательно! — подумала Оливия. — Очень удобно обделывать все свои грязные делишки в семейном кругу. Интересно, родством с какими еще ворами, грабителями и убийцами может похвастаться Роберт?»
— Я здесь, капитан, — сказал темноглазый мальчик, вбежавший в каюту. Повернувшись к Оливии, он поклонился ей.
— Гэвин, принеси нашей гостье хлеба и сыра. — Капитан взглянул на девушку. — Может быть, и чаю? — Ухмыльнувшись, он добавил: — Клянусь, это совсем не тот чай, который вы пили у Пимма.
Оливия улыбнулась шутке, хотя не склонна была доверять этому человеку.
— Благодарю вас, я бы не отказалась, — ответила она. Затем подошла к стулу и села.
— Вот и хорошо, — сказал капитан. — А теперь расскажите мне, как вас угораздило связаться с этими пройдохами — с моим братцем и пресловутым мистером Пиммом?
Оливия заерзала на стуле.
— Видите ли, мне не хотелось бы говорить на эту тему.
— Понимаю, — кивнул капитан. Он снова засел за судовой журнал.
— И вообще, я бы предпочла вернуться в Лондон, — продолжала Оливия.
Зачем она это сказала? Ведь в Лондоне ее наверняка ищет полиция… Здесь же, на борту корабля, она в относительной безопасности.
Капитан Данверз отрицательно покачал головой.
— Сожалею, что не могу высадить вас на берег.
— А что, если я скажу вам, что меня, возможно, разыскивают в Лондоне по обвинению в убийстве? Если вы меня туда доставите, власти выплатят вам щедрое вознаграждение.
Оливия рассчитывала на то, что капитан может оказаться человеком, падким на золото, и не устоит перед искушением. И тогда, если он повернет корабль и поплывет обратно, она сбежит от него, как только они причалят в берегу.
Однако капитан, как выяснилось, нисколько не был обеспокоен тем, что на борту находится пассажир, разыскиваемый полицией. Он, казалось, вообще не придавал этому никакого значения. Потому что в ответ лишь расхохотался:
— В таком же точно положении находится половина моего экипажа, мисс…
Оливия растерялась. Оказывается, она путешествует в компании отъявленных головорезов!
— Миссис Ките, — представилась Оливия; она тотчас же вспомнила имя, под которым прожила семь лет.
— Миссис Ките, к сожалению, о вашем присутствии на борту корабля мне стало известно лишь в открытом море. Поэтому у меня теперь нет никакой возможности доставить вас обратно. У меня есть кое-какие… деловые обязательства, которые не терпят отлагательства.
«Деловые обязательства? — подумала Оливия. — Судя по всему, речь идет не о торговле чаем или шерстью. Да, вероятно, все семейство Данверз связано какими-то… общими секретами».
— Куда направляется корабль?
— В Лиссабон.
Оливия тяжко вздохнула. Значит, все ближе и ближе к «Королевскому выкупу». Она вдруг почувствовала, как по спине ее пробежал неприятный холодок.
Впрочем, до Португалии, наверное, еще далеко, а здесь, на этом, по всей вероятности, пиратском корабле, она оказалась в обществе головорезов и злодеев, разыскиваемых за самые ужасные преступления, — оказалась по вине одного единственного человека…
— Черт бы его побрал! — пробормотала Оливия сквозь зубы. «Черт бы побрал Роберта Данверза», — добавила она мысленно.
— Вы имеете в виду моего брата? — неожиданно спросил капитан. — Да, он способен вызывать у людей подобные чувства.
— Это все из-за него! Чтоб ему в аду гореть!
— По правде говоря, ваше пожелание может исполниться гораздо раньше, чем вы думаете. Он сейчас лежит в каюте моего помощника. У него сильный жар, и я боюсь, что он не доживет до завтра.
— Надо перебороть лихорадку, — тихо шептала Оливия, снова и снова вытирая лицо Роберта льняной салфеткой и прикладывая к его лбу холодный компресс.
Роберт метался в горячке, и она пыталась успокоить его. Ей пришлось дважды зашивать рану майора, так как он, сражаясь с воображаемыми врагами, дважды разрывал швы.
— Ландо! Ландо! — громко выкрлкивал Роберт. — Не ходи туда! Не верь никому!
— Успокойся, — шептала Оливия, — успокойся… Все хорошо, все будет хорошо, тебе надо отдохнуть.
Он хватал ее за руку и кричал:
— Надо предупредить его! Надо сказать ему, что она собирается сделать с ним!
И Оливия говорила:
— Хорошо, я предупрежу его. А ты должен немного отдохнуть, иначе ничем не сможешь ему помочь.
Но Роберт, не выпуская ее руки, смотрел на нее безумными глазами и выкрикивал:
— Ты лжешь! Ты не собираешься его предупреждать! Это повторялось уже много раз, и она знала, что именно Роберт хочет услышать.
— Я предупредила его. Он в безопасности. Скоро он будет дома.
Эти слова в очередной раз успокоили Роберта. Он откинулся на подушку, закрыл глаза и затих. Оливия с облегчением вздохнула.
В эти дни ей часто приходилось укрывать его одеялом, которое он то и дело сбрасывал на пол. Оливия иногда невольно задерживала взгляд на его прекрасном теле. За это время она успела запомнить все шрамы Роберта и другие особые приметы. При виде волос у него на груди у нее перехватывало дыхание. Однажды она даже не удержалась и прикоснулась к ним. В этот момент ей показалось, что жар его тела передается ей, а сердца их бьются в унисон.
