Фабио - Влюбленный повеса
Оглянувшись на палубу, Натали увидела, как Райдер пытался управлять штурвалом. При этом рулевой нервно жестикулировал и давал ему энергичные указания. Ее удивило, что Райдер вел себя подобно ребенку, получившему новую незнакомую ему игрушку. Покачав головой, девушка вновь перевела взгляд в морскую даль. Вместе с тем, она с улыбкой вспоминала те хитрости, с помощью которых Райдер заманивал ее на шхуну. Конечно, он мог представлять для нее опасность в известном отношении, поскольку олицетворял собой те искушения, которым она твердо решила не поддаваться. Но следовало признать, что его тяга к озорству, умение радоваться жизни были заразительными. И Натали снова, как и во время их вчерашней прогулки, развеселилась. Действительно, когда бухта сверкала солнечными бликами, в снастях пел ветер, и шхуна скользила по зеленоватым морским волнам, трудно было представить, что на свете существуют какие-то неприятности.
Неожиданно шхуна сделала такой резкий маневр, что Натали, чтобы удержать равновесие на покачнувшейся палубе, пришлось ухватиться за поручни. Она услышала скрип мачт и рей наверху, но все это перекрыли яростные ругательства. Уцепившись за фальшборт, он с интересом наблюдал за тем, как двое членов команды торопливо перевязывали несколько линей и восстанавливали правильное расположение парусов. Менее чем за минуту судно обрело нужную устойчивость и, сделав поворот, взяло курс на юг.
Райдер подошел к стоявшей у поручней Натали, посмотрел на ее взволнованное лицо.
– С тобой все в порядке? – спросил он обеспокоенно.
– Если не считать того, что я чуть было не лишилась во время этого странного маневра съеденного завтрака, – ответила она, улыбаясь. – А в остальном все прекрасно. Что там случилось?
– Я хотел попробовать свои силы в управлении шхуной, – смущенно улыбнулся он. – Но, видно, рука у меня тяжеловатая для такой тонкой работы. Я понял, что не гожусь в ученики рулевого. А мне так хотелось увидеть восхищение в твоих глазах.
– Для тебя все в жизни – одно большое удовольствие, – заметила она. – Так ведь?
Какое-то время Райдер стоял молча, потом начал насвистывать «Марш искателей приключений». Натали усмехнулась, поняв, что это и был его ответ на ее вопрос.
Они продолжали молчать, понимая друг друга без слов. Шхуна плавно скользила мимо береговых укреплений. К югу простирались топи, пальмовые рощицы, вдали виднелись ослепительно белые дюны острова Джеймс-Айленд.
Они бросили якорь рядом с островом, и двое матросов спустили на воду баркас. Райдер первым прыгнул в него, потом принял корзину с провизией, затем помог спуститься Натали, которая решила воспользоваться веревочной лестницей. Райдер сел на весла, и Натали убедилась, что он умело управляется с ними.
Приблизившись к берегу, Райдер сделал несколько сильных ударов веслами, и баркас вынесло прямо на песок. Натали удалось сойти на берег, даже не замочив юбок. Выбравшись на сушу, Райдер подхватил корзину и стал взбираться с ней на вершину невысокой дюны. Натали последовала за ним. На самом верху Райдер развернул скатерть, аккуратно расстелил ее на песок и торжественно выложил на нее содержимое корзины. Сами они сели также на скатерть.
– А как же твоя команда? – спросила Натали, расправляя юбку.
– Она подождет нашего возвращения, – ответил он, откупоривая бутылку.
Натали внимательно посмотрела на стоявшую в отдалении на якоре шхуну.
– Было бы хорошо позволить матросам тоже сойти на берег, – произнесла она.
– И нарушить наше уединение? – раздраженно проворчал он. – Это не входило в мои планы, Натали.
– А какие у тебя планы? – искоса посмотрела она на него.
Райдер глянул на нее сверху вниз и разразился смехом.
– Мисс Десмонд, – сказал он. – Вы выглядите сегодня так обворожительно, что я бесконечно рад своей успешной акции по вашему похищению.
Натали лишь покачала головой.
– Ты настоящий бесстыдник, известно тебе это? – спокойно спросила она.
– Бесстыдник? – притворился он невинным. – А что я такого сделал?
Она бросила на него насмешливый взгляд.
– Ты точно собирался сказать полицейскому, что я убегаю из непотребного дома?
– Конечно, дорогая. Я подумывал надеть маску и вооружиться кинжалом, чтобы похитить тебя.
Он посмотрел на нее игривым взглядом. Его ответ показался Натали остроумным и понравился.
– Ты сильно хотел, чтобы я поехала с тобой?
– Больше, чем ты можешь себе представить… Ты голодна?
– Умираю от голода.
Удобнее располагая на скатерти содержимое корзины, он снова игриво посмотрел на нее.
Райдер устроил настоящий пир. Только теперь Натали рассмотрела, что перед нею лежали аппетитные сладкие хлебцы, тончайшие ломтики ветчины и копченого мяса, дольки апельсинов, клубника, гроздья винограда, яблочный пирог и сыр. Ее соблазнитель разложил закуски на тарелку из бристольского картона с золотым обрезом и протянул Натали вместе с хрустальным бокалом, наполненным ароматной мадерой.
– Ты балуешь меня деликатесами, – заметила она, отпивая глоток великолепного вина.
– Я считаю, что тебя нужно баловать, – ответил он. – Пора отвлечь тебя от неприятностей и заставить твои щеки порозоветь.
– Здесь дышится легче, – согласилась она, посмотрев на огромный мшистый дуб, в ветвях которого резвилась стайка птиц. – Это прекрасное место.
Он посмотрел, как ветер играл ее густыми блестевшими в отраженном свете волосами.
– И особенно прекрасно оттого, что ты украшаешь его, – с улыбкой сказал Райдер.
И снова Натали стало приятно от его слов. Однако, зная уловки этого повесы, она постаралась перевести разговор на другую тему.
– Я не была на таком пикнике, наверное, лет… восемь или девять.
Он присвистнул:
– Так давно! Значит, тебе нужно многому учиться заново. Получается, что в последний раз ты участвовала в такой увеселительной прогулке еще ребенком.
Она кивнула и задумалась о чем-то своем.
– Когда я была маленькой, а мои родители еще не расстались, мы часто ездили летом в Брайтон. Там ходили на пляж купаться, иногда устраивали пикники. Я очень скучаю по тем временам.
– Ты была единственным ребенком?
– Да.
– А что же разрушило вашу семью? Если, конечно, тебе не больно говорить об этом.
Она вздохнула и какое-то время колебалась, но затем решилась.
– Моя мать – из обеспеченной буржуазной французской семьи. Мой дед до революции был близок к французской аристократии, потом он стал членом Директории, а позднее – министром в правительстве Бонапарта. Моя мать стала взрослой как раз в то время, когда Наполеон прославился во главе французской армии.
