Луи Бриньон - Наказание сватьбой

- Не обольщайтесь! Вчера ночью вы едва не наскочили на меня и были настолько пьяны, что не заметили этого.

- Всякое бывает, - Луи отхлебнул глоток молока и сразу закашлялся.

«Грязный пьяница!»

- Вижу, вы довольно удобно сидите!

- А как ваша спина, не болит? - с притворным сочувствием поинтересовалась Генриетта.

- Нет, - угрюмо буркнул Луи.

Ему очень не нравилось, когда последнее слово оставалось не за ним.

- Берегите ее, - посоветовала Генриетта, - а заодно и остальные части тела - кто знает, что может случиться?

Услышав прозрачный намек в словах Генриетты, Луи невольно заулыбался. Чертовка не собиралась ему уступать, но он знал очень верное средство против Генриетты:

- А вы, дорогая невеста, поменьше купайтесь в пруду. Кто знает, что может случиться?

Генриетта опять поперхнулась.

- Я же просил: ешьте осторожней!

- То, что произошло вчера, никогда не повторится, -твердо произнесла Генриетта.

- На вашем месте я не был бы столь уверен, дорогая невеста.

- Когда вы называете меня «дорогой невестой», мне хочется убить вас. Или перестаньте называть меня подобным образом, или мне придется осуществить свое намерение!

- Подумайте прежде о возможных последствиях!

- Примените грубую мужскую силу? - вызывающе спросила Генриетта.

- Зачем же, - многозначительно улыбнулся Луи, -у меня есть более приятный способ.

Щеки Генриетты сразу же заалели.

- С вами невозможно разговаривать!

- В отличие от вас я получаю истинное удовольствие!

- Отныне я лишу вас этого удовольствия. Вы больше ни слова не услышите от меня! - Генриетта демонстративно погрузилась в молчание.

- Вы не ответили, дорогая невеста, принимаете мое предложение или нет?

Генриетта демонстративно молчала. Луи явно позабавило поведение Генриетты. Она и не понимала, с каким опасным противником имеет дело.

- Сегодня очень душно. После завтрака обязательно пойду и искупаюсь в пруду. Ты не составишь мне компанию, милая? Нет? Я хотел перейти на более тонкие детали.

Генриетта мрачно покосилась на широко улыбающегося Луи.

- Я вижу, милая, тебе не терпится снова оказаться в моих объятиях, но, к сожалению, сегодня я занят. Мне надо повидаться с баронессой де Ласси и ее милыми дочерьми. Они очаровательны, ты не находишь?

Лицо Генриетты становилось все мрачнее, но Луи продолжал измываться над нею.

- Кстати, я заметил, что ноги у тебя кривые. Думаю это оттого, что ты не пользуешься дамским седлом…

- Ах ты мерзкий, ничтожный, вонючий пьяница! Пылая гневом, Генриетта запустила в него тарелку, а

после нее все, что лежало на столе, полетело в Луп. Под конец, когда ничего рядом не осталось, она запустила в него стул, на котором сидела. Луи с хохотом уклонялся от летящих в него предметов.

- Насильник, грязный совратитель женщин, ничтожество! - Генриетта топнула ногой от бессильной ярости. - Не смей никогда ко мне приближаться, не смей говорить со мной, слышишь, мерзавец!

Генриетта повернулась и пошла к выходу. Следом прозвенел спокойный голос Луп:

- Ты идешь к пруду, милая?

Эти слова оказались последней каплей в переполненной чаше терпения Генриетты.

-Я убью тебя!

Она бросилась в сторону Луи, а тот со смехом побежал от нее. Генриетта погналась за ним и чуть не сбила с ног Журдена, который в этот момент входил в столовую. От удивления тот открыл рот и, хлопая ресницами, смотрел, как Генриетта гонялась за Луи, сыпя проклятиями. Слуги со всех сторон сбежались на крики. С ними происходило то же самое, что и с Журденом.

Разъяренная Генриетта выскочила за ним во двор.

- Стой, мерзавец! - кричала она. В ответ слышался смех.

Луи описывал круги по двору. И как ни старалась его догнать Генриетта, ничего не получалось. Луи сделал очередной круг и остановился у ворот. Едва Генриетта приблизилась, как он исчез за воротами.

- Ну, погоди, трус! - пригрозила ему вслед Генриетта.

- Чего рот разинул? - крикнула Генриетта конюху, который действительно стоял с открытым ртом. - Седлай лошадь, мне надо уехать из этого проклятого места!

Как только Луи появился на площади, к нему подошла баронесса де Лассп. На этот раз она была без мужа, только с дочерьми. Луи пребывал в отличном расположении духа. Он вежливо поздоровался с женщинами. Их тут же обступило около десятка человек, в основном женщины. Баронесса по очереди представляла своих знакомых. Не слушая имен, Луп кивал всем. Когда представление закончилось, Жюстина сразу напомнила ему об обещании рассказать историю с баронессой дю Рено. По-видимому, все остальные также ждали этого.

- Хорошо, - согласился Луи и начал рассказывать.

- Я поехал в церковь, нашел исповедника баронессы, затем напоил его. И переодевшись в сутану, отправился в замок. В замке меня встретил барон дю Рено и, приняв за священника, проводил к своей жене. Я провел незабываемые мгновения с баронессой, а когда вышел из ее покоев, барон проводил меня обратно, при этом неустанно благодарил…

«Каков подлец!» - подумала Генриетта. Она стояла у ворот и не пропустила ни одного слова из рассказа Луи.

- Но как вам удалось соблазнить баронессу за столь короткое время? - спросила Жюстина.

Луп устремил на нее особый, многозначительный взгляд. Чем дольше он смотрел на нее, тем больше она краснела.

- Миледи, - конюх подвел к ней лошадь, к седлу был приторочен арбалет.

- Вам нет равных в изобретательности, граф! - с восхищением произнесла баронесса. - Признаться честно, я удивлена вашему стремлению жениться на дочери герцога Орлеанского, всем известен скверный нрав этой особы.

Ее слова были неприятны Луи. Он собирался резко ответить баронессе, когда заметил мелькнувшее в полуоткрытых воротах лицо Генриетты. Луи изменил интонацию голоса, придав ему немного грусти.

-Я женюсь из жалости, баронесса.

Луи притворно вздохнул. Генриетта навострила уши.

- Из жалости? - переспросила баронесса.

- Да, сударыня, из жалости! Бедняжка так страдала, мне не оставалось другого выхода!

- Мы ничего не слышали, - удивленно произнесла баронесса.

- У нее была оспа, - пояснил Луи, - бедняжка не снимает вуали, лицо обезображено, тело тоже, а ноги стали совсем костлявыми. Страшная картина! Можете себе представить, какие чувства я испытал, увидев Генриетту в таком состоянии?

- Вы излишне сострадательны, граф, - жеманясь, заметила баронесса, - вокруг вас столько прекрасных дам, так стоит ли жертвовать собой во имя одной, недостойной вас?

- Не могу не признать вашей правоты, сударыня, -сокрушенно ответил Луи, - мой исповедник не раз упрекал меня, что я излишне жалостлив и страдаю чрезвычайной чувствительностью к обиженным тварям божьим.