Элизабет Чедвик - Свадебный огонь

— Нет! — не уступал Брейв.

Кассандра была благодарна Брейву. Он снова спасал ее, сейчас даже не подозревая, от какого врага.

— Ты хочешь этого человека себе в мужья? — обратился он к Кассандре.

— Нет! — почти закричала Кассандра.

Брейв улыбнулся. Потом повернулся и кивнул Блэк Рейн. Та покорно отправилась в вигвам мужа.

Кассандра осталась одна. Но уснуть она боялась. Вдруг после неудачной торговли ее попытаются похитить? Такое бывает среди индейцев. А после ночи, проведенной вместе, никто уже не оспаривает законный брак. Да и Брейву он будет пытаться отомстить.

Она повернулась на бок. Из соседнего вигвама слышны были звуки любви. А она уже с трудом передвигается, словно умывальник на ножках. С трудом верится, что всего несколько месяцев назад она играла в хоккей. Скоро родится ребенок. Как она справится с ролью матери? А вдруг она не выдержит родов и умрет, как тогда будет ее ребенок?

Она снова перевернулась в попытках найти удобное положение. Ребенок шевелился.

Наконец, сон постепенно стал забирать ее в свои сети, и опять она увидела Алекса. И им было очень хорошо вдвоем.

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

— Я занят, — в голосе Брейва прозвучало раздражение.

— Занят настолько, что не волнуешься о благополучии своей любимой лошади? — продолжила Кассандра. — Гость твоего племени по прозвищу Взявший Пику Взаймы тайно мечтает завладеть ею.

— Неужели?

— Он предложит тебе скачки: твоя лошадь против его.

— Он проиграет.

— Он обманет тебя и выиграет.

Брейв удивленно посмотрел на нее.

— Откуда тебе это известно?

— Это неважно.

Она знала об этом, подслушав разговор прибывших гостей.

— Они подложат под седло острый шип. Когда ты поднимешься в седло, шип вонзится в спину лошади, она начнет брыкаться и проиграет скачки.

— Я убью его, — проревел Брейв.

— По какой причине? Пока ты не проиграешь скачки, у тебя не будет доказательств. Я предлагаю обыграть его на его же игре.

Брейв нахмурился, не совсем понимая, как это можно сделать.

— В последнюю минуту надо удвоить ставки, если скачки будут на неоседланных лошадях.

Брейв рассмеялся;

— Ты очень мудрая женщина. Я сделаю все, как ты сказала.

Он ушел, и Кассандра улыбнулась ему вслед. Когда Брейв выиграет, а потом припугнет эту свинью, она хоть немного будет отомщена.

Взявший Пику Взаймы усмехнулся. Шрам на его лице, сделанный когда-то Кассандрой, еще больше обезображивал его в момент улыбки.

— Ты принимаешь мой вызов, Брейв?

— Конечно.

— Моя лошадь против твоей. По сигналу мы прыгаем в седло и скачем вон до того дерева на Черном холме и обратно.

— Согласен. А ты не боишься лишиться своей лошади?

— Мне кажется, ты слишком долго был первым, — уверенно произнес гость.

— Тогда я предлагаю увеличить ставку: пять дополнительных лошадей из моего табуна против пяти твоих.

— Отлично. Я вообще-то не собирался отнимать у тебя столько лошадей, но если ты сам этого хочешь… — Его шрам превратился в ярко-красную полосу.

— Но для усиления удовольствия, — продолжил военный вождь, — я предлагаю скачки на неоседланных лошадях.

— Без седла? — смутился соперник. — Но мы об этом не договаривались, — пробормотал он.

Брейв улыбнулся и подмигнул Кассандре. Она скромно опустила глаза.

— Без седла, — подтвердил Брейв. — Седла — это ведь для женщин и детей, а мы с тобой воины. Я думаю, ты не откажешься.

Он не мог отказаться перед лицом стольких свидетелей. И проиграл Брейву на три корпуса.

— Ты был чересчур уверен в себе, — похлопал неудачника по плечу один из индейцев. — Тебя ведь предупреждали, что военному вождю нет у нас равных в скачках.

— Ты во всем оказалась права — пробормотал Брейв чуть позже Кассандре. — Шип я тоже нашел. Ну, что же, буду иметь в виду, что у нас за гости в этот раз.

— Он придумает еще что-нибудь, — вздохнула Кассандра.

— Тебе все сообщают Духи?

— Нет, только мое сердце.

Боль оказалась еще сильнее, чем тогда, от раны, нанесенной пикой. Они привязали ее руки к шестам, врытым в землю.

— Я не собираюсь умирать, — кричала она, пытаясь освободиться от веревок.

— Для женщин, умерших в родах, есть особые почести в загробной жизни, — объявила Беар. — Они подобны воинам, умершим в бою.

— Я не собираюсь умирать!

На этот раз Блэк Рейн волновалась за Кассандру. Роды затягивались, а это не предвещало ничего хорошего.

Послали за прорицательницей. Та пришла с хвостом выдры. После того, как она провела несколько раз хвостом по животу, должен был появиться ребенок, но не появился.

— Ребенок очень крупный, — объявила индианка, принимавшая роды.

Ей на спину положили горячие камни. Кассандре стало казаться, что она в доме матери, сидит рядом с камином и читает Виргилия. Она стала что-то бормотать, и Блэк Рейн, единственная понимавшая по-английски, догадалась, что Кассандра бредит.

— Мальчик, — с завистью произнесла Беар.

— Никаких мальчиков, — бормотала Кассандра. — Моя мама учит только девочек.

Заунывные песни сменили на песни радости. Кассандра молчала, а потом вдруг у нее начались новые схватки.

— Что это? — встревожилась Блэк Рейн.

— Это, наверное, послед, — объяснила одна из женщин.

— Я так не думаю, — пробормотала другая. — У нее будет второй ребенок.

— Этого нельзя допустить, — вмешалась Беар. — Нас всех ждет великий позор.

— Девочка, — объявила жена мирного вождя.

— Да, два ребенка — это ненормальность. Один из них должен умереть, иначе нас будут преследовать злые духи, — настаивала Беар.

— Мальчика нельзя убивать, — возразила Блэк Рейн. — У него есть связь с Духами. Помните, как говорила Кассандра во время танца Скальпов?

— Да, негритянка права, но девочку надо выбросить куда-нибудь подальше, — сказала одна из женщин.

— Ее брат может обидеться на нас. Он вырастет и отомстит за смерть своей сестры.

— Ты не можешь этого знать, черная женщина, — отрезала Беар. — У тебя нет души, ты только приносишь нам зло и мешаешь всякий раз.

— Успокойся, Беар, — вмешалась жена мирного вождя. — Я понимаю твою любовь к белой сестре, но девочка, которую ты держишь на руках, очень хрупкая и вряд ли выживет, даже если останется жить сейчас. А из-за нее у матери не хватит молока на ее брата.

Неожиданно Блэк Рейн придумала выход.

— В лагере есть женщина, у которой погибла дочь. Грудь у нее переполнена молоком. Если бы она согласилась…