Барбара Картленд - Таинственный жених
Веста понимала, что пройдет немало времени, прежде чем граф даст о себе знать или приедет за ней. Поэтому она позвонила и велела принести свою одежду.
Хорошенькая дочь Жозефа помогла ей одеться, и Веста спустилась к завтраку.
Фрукты из сада, мед из ульев, которые, как сказал ей Жозеф, стояли на полях у озера, свежие яйца с небольшой фермы неподалеку от охотничьего домика – Веста давно не ела такого вкусного завтрака.
Позавтракав, она попросила Доротею, жену Жозефа, поучить ее готовить блюда национальной кухни Катонии.
«Если мы будем бедны, – думала Веста, – я смогу готовить для Миклоша его любимую еду».
Она представила, как ходит на рынок в ближайший городок, чтобы купить свежую рыбу, выбрать для графа лучшие овощи и фрукты, сыры и колбасы, как делают все жены в мире.
Доротея обрадовалось возможности показать, как прекрасно она готовит. Сначала она научила Весту, как делать рыбную плакию – блюдо, которое так понравилось ей в день приезда в Йено.
– Мы все равно собирались подать ее на обед, благородная госпожа, – сказала Доротея.
– Я с удовольствием попробую это блюдо еще раз. Она научилась готовить яично-лимонный соус к рыбе, о котором рассказывал ей еще помощник премьер-министра.
– Катонийцы подают этот соус к рыбе, мясу и овощным блюдам, – объяснила Доротея.
Ничто так не объединяет двух женщин, как совместное приготовление пищи.
Вскоре Веста и Доротея, смеясь и шутя, приготовили еще несколько блюд, и Веста рада была возможности получить не только урок кулинарии, но и урок катонийского языка.
Веста снова убедилась в том, что существует множество диалектов, и ей трудно будет понимать всех жителей Катонии.
Но Доротею и Жозефа понимать было легче, чем Других простых катонийцев, с которыми ей приходилось встречаться, не говоря уже о разбойниках.
Интересно, сколько диалектов знает граф. Наверное, и он может понять не всех местных жителей.
«Он должен научить меня всему, что знает», – Весту приводила в восторг мысль о том, что она станет ученицей графа.
Утро пролетело гораздо быстрее, чем ожидала Веста, но все же каждую секунду мысли ее были рядом с графом, и она немного боялась, что все сложится не так успешно, как хотелось бы.
Вдруг принц, оскорбленный ее отказом, скажет, что все уже готово для свадьбы и он настаивает, чтобы она состоялась?
Если Веста все же откажется, не станет ли принц мстить им. Может быть, графа вышлют из страны, конфисковав все его земли?
Веста заставила себя вернуться к реальности, понимая, что богатое воображение вновь готово сыграть с ней злую шутку. Но все же страх не покидал ее, омрачая ощущение счастья.
Она вспоминала, как сурово звучал голос граф, когда он говорил о принце и мадам Зулейе.
«Принц слаб, он поставил свои желания превыше благосостояния страны. – В глазах графа ясно читалось презрение. – Этот человек годами намеренно игнорировал нужды своих подданных, закрывал глаза на то, что эта женщина плетет интриги против него и его страны».
– Как может принц быть таким глупым? – недоумевала Веста.
Ведь виконт Кестлери называл его высочество очень умным человеком, а мнению виконта можно было доверять – ведь сам ой был одним из умнейших мужчин в Англии.
Но Катония была очень маленьким государством и находилась вдали от империй, вершащих судьбы Европы в Лондоне, Париже, Берлине и Вене.
Недостаточно встретиться с принцем один-два раза, чтобы понять, что он собой представляет и что думает его окружение о романе с турчанкой.
И тут ей пришла вдруг в голову поразительная мысль!
Может быть, премьер-министр и министр иностранных дел Англии знали об интригах мадам Зулейи и послали ее в Катонию специально, надеясь, что, став женой принца, она сможет повлиять на политику в пользу своей страны?
«Так из меня сделали марионетку, которая должна была помочь им в политических целях!»– с негодованием подумала девушка.
На секунду она испугалась, но потом вспомнила, что ее не должна больше волновать эта проблема.
Теперь Миклош защитит ее от всего тяжелого и неприятного, что есть в этой жизни. Веста знала, что в объятиях графа забудет обо всем, что любовь его будет хранить ее от бед.
– Я люблю его, я люблю его, – шептала Веста. Что ж, пусть им придется жить в нищете, в чужой стране. Однако ей вовсе не хотелось, чтобы граф страдал из-за нее.
Но тут Веста вспомнила огонь, горевший в его глазах, и поняла, что она значит для Миклоша все, так же как он для нее.
– Мы единое целое! Мы чувствуем одинаково, мыслим одинаково! – Больше всего Весте хотелось, чтобы граф был сейчас рядом и подтвердил, что это правда.
После полудня, в тот момент, когда Веста выходила из кухни, чтобы привести себя в порядок перед ленчем, она услышала, как к дому подъезжает экипаж.
Снаружи послышались голоса. Веста быстро юркнула в гостиную и затаила дыхание. Неужели граф уже вернулся?
Для опытного наездника на хорошей лошади до Диласа было три часа пути. Неужели он уже успел переговорить с принцем и вернуться за ней?
Веста едва сдержалась, чтобы не выбежать в зал. Дверь гостиной отворилась, и вошел Жозеф.
Он держал в руке серебряный поднос, на котором лежал конверт.
Веста взяла конверт и подошла к окну, чтобы прочитать письмо. От волнения буквы расплывались у нее перед глазами.
Почерк был четким и разборчивым – именно таким и должен быть почерк у графа.
– Такой же, как сам Миклош, – прошептала Веста и приступила к чтению.
«Сердце моего сердца, душа моя, жизнь моя! Все идет гладко, и я не хочу, чтобы ты беспокоилась. Принц пожелал увидеть тебя, но, к сожалению, я не могу приехать за тобой сам, как мы договаривались. Я прошу тебя, дорогая, простить меня и как можно скорее приехать во дворец в экипаже, который я прислал.
Революция подавлена, в городе ликование, а я ликую при мысли, что скоро увижу тебя.
Не разговаривай ни с кем, пока не увидишь меня, и поторопись, моя маленькая, моя чудесная богиня, потому что каждая секунда без тебя – словно века вне времени. Припадаю к твоим ногам.
Миклош».
Веста дважды перечитала письмо, а затем сказала ожидавшему ответа Жозефу:
– Я должна ехать в Дилас. Глаза ее сверкали.
– Насколько я понял, кучерам дали соответствующие указания, благородная госпожа. Но если вы позволите людям отдохнуть немного перед обратной дорогой, будет лучше и для них, и для вас.
– Да, конечно, я понимаю, – произнесла Веста, подавив в себе желание воскликнуть, что они должны отправляться немедленно.
– Ленч для благородной госпожи уже готов, – напомнил Жозеф.
Веста заставила себя пройти в столовую, где ей подали блюда, приготовленные ими с Доротеей.
